Прирученная воинами - Грейс Гудвин

ГЛАВА 11

Аманда

Я так и не дождалась резкого всплеска удовольствия от удара его руки по моей заднице и протестующе заскулила.

Отталкиваясь от пола, я попыталась подняться с коленей Григга.

– Не двигайся. Я еще с тобой не закончил. .

Я мгновенно замерла, оставаясь полностью в его власти; командный тон его голоса заставил мою киску, ощущавшую неприятную пустоту, сжаться. Я хотела его член. Немедленно.

Он дотянулся до предмета на столике – того самого, на который я раньше не обратила внимания, и я поняла, что это была одна из анальных пробок из коробки.

Я уронила голову, не желая протестовать, потому что, по правде говоря, хотела иметь ее в своей заднице пока он будет трахать меня, а он это сделает, рано или поздно. Страсть, исходившая от него через ошейник, сводила меня с ума. Я хотела почувствовать себя заполненной полностью, до предела, присвоенной, как это было прошлой ночью.

Он быстро раздвинул мои ягодицы и ввел в меня смазку своим твердым пальцем. Я медленно и глубоко дышала, пока он это делал. Когда пробка вошла, я поняла, что она была больше, шире, чем казалась, и что он выбрал одну из пробок с выпуклой головкой и плоским концом, которая могла, оставаясь на месте, немного двигаться внутри меня, пока он трахал меня своим членом.

Сама эта идея заставила меня заскулить, и я cхватила его ногу одной рукой.

– Да, подруга. Ты моя. Твоя киска моя. Твоя задница моя.

Его слова заставили меня изогнуться и насесть на растягивающую меня пробку. Григг засовывал ее в меня медленно и осторожно, пока мои мышцы не расслабились, и она не проскользнула внутрь, глубоко внутрь, так что мое тело сжималось вокруг пробки, пока ее плоский конец не уперся в мою задницу и не задержал ее. Я застонала, почувствовав, насколько я заполнена. Уже сейчас я могла почувствовать усиливавшееся давление на мою киску и засомневалась, что смогу выдержать еще и его член, заполняющий меня.

Будет ли мне больно, когда он будет меня трахать? И почему идея добавить боли к удовольствию стала для меня такой желанной?

– Трахни меня, Григг. Пожалуйста,– я потеряла всякое смущение и умоляла.

В ответ мой партнер снова шлепнул меня по заднице, и анальная пробка позволила почувствовать силу его удара также и в киске. Из меня вырвался крик.

– Что ты делала с коробкой, Аманда?

Черт подери! Опять это? Мое негодование достигло предела, и я почувствовала, как слезы навернулись на глаза.

– Ничего, ладно? Я вела себя глупо, – каждое слово было правдой, и Григг, должно быть, почувствовал это через свой ошейник, поскольку порка прекратилась, и я была поднята и перенесена к стене возле дальней стороны кровати.

Григг поставил меня лицом к стене, и я потянулась, чтобы потереть свою болящую голую задницу. Но у Григга были другие идеи: он схватил меня за запястья и, насколько я видела через плечо, его глаза были почти черными от напряжения.

– Нет. Твоя боль моя. Твое удовольствие мое.

Господи, он был настоящим животным, таким похотливым и примитивным, и мне это нравилось.

Он медленно покачал головой.

– Не прикасайся к себе.

Конечно. Как же я забыла. Так что я должна делать, позволить своей заднице пылать?

Он не заставил меня долго пребывать в недоумении. Он открыл небольшой отсек в стене – там обнаружился набор наручников, пристегнутых к металлическим петлям на уровне чуть повыше плеч. В считанные секунды мои запястья оказались в наручниках инопланетного вида. Он оттянул мои бедра назад и положил руку мне на спину, чтобы я прогнулась в талии, а прикованные к стене руки оказались выше головы. Игрушка, прикрепленная к моим соскам, свисала теперь вниз, и поэтому сжимала мои соски с необычным всасыванием, которого я раньше не чувствовала.

Едва я начала приходить в себя после этого, как Григг открыл другой отсeк под кроватью и вынул длинный стержень и другой набор наручников, предназначенный для моих лодыжек. Я не сопротивлялась, когда он раздвинул мои ноги и заковал их тоже – теперь длинный стержень между лодыжками не давал мне сдвинуть ноги, и Григг мог получить все, что хотел.

* * *

Григг

Голая задница моей партнерши была розовой от наказания, анальная пробка хорошо зафиксирована, увеличивая ее удовольствие и подготавливая ее тело для того, чтобы Рав и я заполнили ее двумя членами. Ее лодыжки были обездвижены и широко расставлены для моего удовольствия. Я наклонил ее вперед – задница в воздухе, тяжелые груди раскачиваются снизу, длинные элегантные руки удерживаются другой парой наручников на стене. Ее экзотические черные волосы оттеняли светлую кожу, обрамляя ее красоту.

Наши ошейники позволяли мне быть в гармонии с каждым ее желанием, каждой реакцией. Я толкал ее, но если бы она была испугана, если бы я начал делать то, чего она не могла вынести, я узнал бы в ту же секунду. Но ее эмоции были сбивающей с толку бурей похоти и стыда, фрустрации и желания, жажды и вины. Страха не было. Моя маленькая земная шпионка раскрывалась, отдавая себя мне, но этого было недостаточно. Она все еще цеплялась за контроль, а я? Я хотел всего.

Она была моей. Целиком. Каждый прекрасный, мягкий, влажный, совершенный сантиметр ее тела.

– Моя, – прорычал я и, шагнув вперед, коснулся входа в ее киску своим членом. Это слово возбудило ее, и я глубоко вошел одним медленным уверенным движением. Потянув за волосы, я задрал ее голову и повернул так, чтобы она смотрела назад через плечо прямо мне в глаза, и повторил:

– Моя. Моя, черт подери.

Ее киска сжала меня, как в кулак, и я застонал, довольный ее реакцией. Она была такой мокрой, такой горячей. Ее внутренние мыщцы немедленно начали пульсировать и сдавливать мой член.

Я держал одну руку на ее волосах, фиксируя ее взгляд на мне, и сместил свое положение, входя глубже, приподнимая ее ноги от пола с каждым толчком моего твердого члена. Я собирался дотянуться до ее клитора, но вместо этого просто трахал ее сильнее, едва выдерживая дополнительное давление анальной пробки. Она была тугой и без пробки, а уж с ней…

Боги. Такая тугая. Такая мокрая. Такая горячая.

Я шлепнул ее с силой, достаточной для того, чтобы вызвать всплеск ощущений в ее уже воспаленной заднице, и чтобы напомнить ей, что я все контролирую, что она моя, и я могу делать с ней все, что захочу. Моя награда