Пропала принцесса! Нашедшего ждут неприятности (без иллюстраций) - Ульяна Муратова

ситуация в Доваре и особенно Лоарельской Империи значительно улучшится. Может, даже найдётся решение конфликта между полуночниками-магами и неодарёнными полуденниками. Сейчас он медленно тлел, как торфяник — вроде и открытого огня нет, а дымом округу периодически заволакивает.

Хотя, признаться честно, судьба Нортбранны волновала Мелена несколько сильнее, чем Разлом и межрасовые распри.

Возможно, именно поэтому все свои записи он сделал на нортском. Как минимум одна гарантия, что они попадут в нужные руки. Там не было ничего особо опасного — просто интересные изобретения, которые невозможно превратить в оружие. Мелен понимал, что поступает спорно, но решил, что будет справедливо вернуть принцессу отцу, а знания отдать нортам — тогда обе стороны останутся одинаково недовольными. Какая-никакая, а гармония. В конце концов, он — норт и навсегда останется нортом, переезд в Лоарель этого не изменил.

Мелен в очередной раз проверил собранные вещи.

Ещё раз убедился, что все страницы, на которых речь шла о порталах, вырваны и сожжены, аккуратно завернул остальные записи в несколько пакетов из непромокаемого полиэтилена и уложил на дно купленного принцессой рюкзака. Остальное проверил скорее машинально — комплект одежды, запас еды, несколько подручных инструментов и пакет с женскими вещами.

Валюха сначала принесла лишь розовые штанишки. Затем прибавила кофту. Косметичку. Набор маечек и трусиков. И вот половину его рюкзака уже занимали кричаще-яркие вещички. Если его поймают агенты вражеской разведки, то он скажет, что это его — чисто чтоб перед смертью полюбоваться на их вытянутые рожи.

Как он ни сопротивлялся, отношения с Валюхой причудливым образом проросли внутрь него, и вот он уже безропотно складывал к себе её одежду, слушал щебетание о том, что брать с собой, а что бросить на маяке, и даже поддакивал вовремя, не вызывая у неё никаких подозрений.

Когда она спрашивала, какое платье лучше, он делал оперативно-тактическое лицо и весомо, с расстановкой говорил: «Это!». Если она через пару минут приходила в другом платье и говорила: «А может, лучше это?», он выдерживал паузу в три вдоха для солидности и отвечал: «Ты права, это действительно лучше».

К счастью, ей ни разу не пришло в голову показать ему одно и то же платье дважды, иначе она быстро бы его раскусила. На его вкус, лучше было вообще без платья, но он запрещал себе говорить подобное вслух.

Планшет она уложила в свой рюкзак, туда же пошли её дневники. Мелен спросил, зачем ей тащить с собой такую тяжесть, не проще ли сжечь, но она категорически отказалась, а настаивать он не считал правильным. В конце концов, будет, чем разжечь костёр в случае нужды. В сами дневники он никогда не заглядывал — уважал личное пространство принцессы и не испытывал никакого интереса к розовым соплям, размазанным по десяткам страниц.

Одно дело почитывать любовные романы, чтобы поднять себе настроение и почерпнуть парочку комплиментов, в придумывание которых он был не особо хорош, а использовал регулярно, всё же залог сговорчивости женщин — их ощущение своей неотразимости и желанности. И совсем другое — лезть в нечто настолько личное.

Готовясь к уходу, он выключил генераторы, выкинул все скоропортящиеся продукты и оставил нижнюю дверь закрытой, но не запертой — на случай, если кого-то к берегу штормом прибьёт.

С собой уложил лёгкие и питательные продукты из расчёта примерно на две недели — мало ли куда их закинет портал? А если в лес?

За последний месяц Валюха окрепла, всё же тренировки со сковородкой дали свои плоды, она наконец начала слушать, что он говорит, а не просто пожирать его глазами и многозначительно улыбаться. Позавчера он даже был опасно близок к тому, чтобы не успеть увернуться!

Сковородку Валюха засунула в рюкзак так, что ручка торчала наружу, а запасную пару ботинок привязала к одной из лямок и выглядела, как заправская туристка, а не высокородная принцесса с четырьмя дарами.

— Иди сюда и дай фломастер, я подправлю твою печать, — позвал он её.

Она послушно подставила висок, и вскоре он изменил её печать практически до неузнаваемости. Теперь посторонние не сразу опознают в ней принцессу, а примут за его двоюродную сестру. Свою печать он тоже подправил, надеясь, что свечение не выдаст их хитрость.

Мелен достаточно сильный маг, чтобы печать сияла ярко, такую подделать сложно, однако в мешанине света и дорисованных элементов узора издалека она теперь выглядит по-новому. Для обывателей сойдёт, а если они попадутся в руки профессионалам, то дело всё равно швах, каляками-маляками их не обмануть.

Хорошо бы оказаться в Лоарельской Империи, поближе к столице. В принципе, любые варианты были не так уж плохи, кроме одного исключения — Эстрены. Там Мелен успел набедокурить так, что охотиться за ним будут даже более рьяно, чем за принцессой. И в живых точно не оставят — разве что попытают какое-то время.

По логике вещей портал должен привести их в убежище старой карги, а оно вряд ли расположено на терриотории вражеского государства. Хотя… от такой подлой лгуньи чего угодно можно ждать.

Наконец всё было готово, и Мелен с принцессой сели на полу в фонарной комнате в ожидании ночной гостьи.

Где-то ближе к полуночи круги начали наливаться лунным светом, и принцесса прошептала:

— Она идёт!

Знаки наполнялись силой, и Мелен с возрастающим интересом наблюдал, как она распределяется по кругам, а потом концентрируется в середине, формируясь в антропоморфную фигуру.

Как они с Валюхой и договаривались, он вышел за дверь, оставив небольшую щель. Рюкзаки приткнул на лестнице, чтобы успеть подхватить, когда понадобятся, и при этом не вызвать подозрений у старухи их наличием в фонарной комнате.

За дверью раздались голоса.

— Здравствуй, деточка. Ну как ты здесь? Истомилась? — старческий голос сочился заботой, и Мелен отчётливо видел его обладательницу, милую благообразную старушку ростом ему по грудь.

На несколько мгновений он засомневался — а не ошиблись ли они? Разве может вот эта седая былинка воплощать в себе всё зло, причинённое Валюхе? Быть его источником?

Он вдруг разозлился так сильно, как никогда в жизни. Рассказанные принцессой истории тяжёлыми бусинами нанизались на нитку его совести, и он почувствовал, как его душит это ожерелье ненужных страданий, причинённых беззащитной девчонке.

Мелен едва дождался момента, когда старая карга повернётся к нему спиной, и шагнул из темноты. Отточенным движением нанёс удар ребром ладони в основание шеи, перехватил запястья и заломал мягкие, словно студень, руки за спину, а затем добавил парализующий разряд в районе загривка. В дряблых ладонях вспыхнул свет, а старуха испуганно