Змеиная королева - Анна Сергеевна Одувалова

– Вот какого… ты потащилась на крышу? – негодующе закричал Ян, как только заметил, что я практически успокоилась. – Разве ты настолько глупа, что не понимаешь, как это опасно? Я же не велел оставаться одной! Неужели так сложно выполнять элементарные правила, а?

– Я чуть не убила Ксюшу, – дрожащим голосом, очень тихо, но уверенно ответила я.

– Ну и что? – возмутился он. – Какое отношение это имеет к твоему глупому поведению? Ты смогла вернуть ей часть силы. Совсем немного, и проделано это было грубо и неуверенно, но именно ты спасла ей жизнь. Ты забрала ее энергию неосознанно, импульсивно, а вот вернула, вполне отдавая себе отчет в том, что делаешь. Думай об этом. О том, что случилось, а не о том, что могло произойти.

– Неужели ты не понимаешь? – изумилась я. – Я чуть не убила свою подругу! Как смотреть ей в лицо после этого?

– Алина, ты истеришь совершенно не по делу. Все будет нормально, не переживай. Ксюша ничего не помнит. Только удивлена: как это так, проспала почти до вечера. Списала все на усталость и пошла в столовую. Все.

Я облегченно выдохнула, чувствуя, как с плеч спадает тяжесть, а Ян добавил:

– У тебя есть одно странное качество. Ты умудряешься выдумать проблему там, где ее нет, и не замечаешь при этом реальной опасности. Тебе нельзя оставаться одной. Не знаю, сколько раз нужно повторить, чтобы до тебя это наконец-то дошло. Почему ты не дождалась меня?

– Боялась, – честно ответила я, отворачиваясь к стене. Я была рада, что Ксюша ничего не помнит, но это ничего не меняло: я же не забыла то, что едва не сотворила.

– Меня? – со странной интонацией переспросил Ян, а я поняла, что не знаю точного ответа.

– Не совсем. – Я сжалась в кресле и обхватила себя руками. Очень хотелось горячего чая, но Ян бесчувственный, он не выпустит меня отсюда, пока не узнает все, что ему нужно. – Я боялась разговора с тобой, боялась себя, своих поступков, мыслей. Понимаешь, первое время мне даже не было ее жалко! Это не я! Я просто не узнаю себя в существе, в которое превращаюсь. Похоже, ты был прав, когда сказал, что в той битве выиграла не я, а Вероника. Это она! Она заставляет меня делать жуткие вещи! – Я почти кричала, а из глаз вновь полились слезы.

– Ты – королева нагов, – тихо произнес Ян, даже не пытаясь заглушить мои рыдания, но я все равно его услышала и замолчала. – Ты меняешься и уже никогда не станешь прежней. Вероника тоже стала частью тебя.

– А если я не хочу быть королевой? – Я сглотнула. – Если я хочу все изменить?

– Время нельзя повернуть вспять. Увы, это не под силу даже нам. – Ян грустно улыбнулся и тыльной стороной ладони стер слезы с моей щеки. В его жесте не было ничего чувственного или интимного, скорее забота, напоминающая братскую, но мне все равно стало неловко.

– Не могу так! – Я с горечью посмотрела ему в глаза, будто надеялась найти ответ в затягивающей черноте радужки. – У меня словно раздвоение личности. Я же знаю, оболочка Вероники еще где-то существует! – Слова давались с трудом, раньше я не решалась озвучить эту мысль, хотя она и не давала мне покоя. – Ходит по улицам города, словно тень, и мало напоминает себя прежнюю. Что, если мое единственное желание в последнее время – вернуть законной владелице то, что мне не принадлежит? Понимаешь, во время ритуала я не хотела потерять себя, но и чужого мне не нужно! – По щекам снова потекли слезы. Когда я озвучила свое желание, стало намного легче.

Ян задумчиво прикусил губу и сел рядом со мной на поручень кресла. На правильный профиль парня падал мягкий лунный свет из мутно-серого чердачного окошка. Прямой аккуратный нос, резкая линия чувственных губ и ресницы, которые с этого ракурса смотрелись неестественно длинными.

«Интересно, у богов бывают некрасивые аватары? – подумала я и тут же скривилась, вспомнив Шешу. – Бывают. Так какого же черта Ян не воплотился в одной из них?»

Было бы гораздо проще разговаривать с каким-нибудь тощим долговязым очкариком. Или веселым толстяком.

– Не знаю, чем тебе помочь, – спустя какое-то время задумчиво отозвался Ян. Я даже не предполагала, что он размышляет над моим риторическим вопросом. – То, чего хочешь ты, никто не пытался сделать. Ни разу, – продолжил он.

– Знаю. Не надеялась, если честно, на другой ответ… – Боль сжала сердце. Надеялась, как же иначе? Если бы не надеялась, и спрашивать не стала бы.

– Но, – перебил меня Ян, – это не значит, что попытаться вернуть то, что ты считаешь чужим, невозможно. Было бы значительно хуже, если бы кто-то уже пробовал провернуть подобное и его затея не увенчалась бы успехом.

– А как это сделать?

– Прежде чем спрашивать «Как?», еще раз спроси себя: «Нужно ли?» А вдруг все те качества, которые ты так сильно в себе ненавидишь, принадлежат не Веронике? Что, если все это – часть твоей сущности? Ты ведь не перестанешь быть нагом. Ты взяла от Вероники многие не самые худшие качества. Вдруг тебе будет их не хватать?

– Плохого мне досталось намного больше, – отрезала я, проигнорировав молчаливую ухмылку собеседника. – Я ее не любила, как и она меня, и не хочу составлять с ней одно целое. Что нужно сделать, чтобы прервать нашу связь и вернуть Веронике ее сущность?

– Не знаю. – Ян пожал плечами.

– Но… но… – Слезы опять навернулись на глаза. Неужели Ян снова меня провел?

– Успокойся, – раздраженно отмахнулся он. Похоже, мои слезы действительно действовали ему на нервы. – Я знаю, у кого можно спросить.

– И у кого?

– Я тебе все покажу и расскажу. Но нам предстоит прогуляться. Тебе хватит часа на сборы?

Ян поднялся и, отступив на шаг, с интересом уставился на меня. Он был молчалив и собран, словно ждал этого разговора. Кто его знает, может, так оно и было. Только вот сама я даже не подозревала, что заведу об этом речь. Ян все еще оставался последним человеком, с которым мне хотелось откровенничать. Из-за чего же обстоятельства сложились так, что именно он в курсе многих моих секретов?

– Я еще не завтракала, а сейчас даже время ужина, похоже, миновало, – несчастным голосом отозвалась я.

– Хорошо, тогда полтора часа. Буду ждать тебя на улице.

– Куда мы поедем?

– Об этом я расскажу по дороге. Хорошо? – Ян опустил глаза, задумался и нерешительно добавил, словно сомневаясь, стоит ли заводить об этом речь: –