Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана Змея

Изабель молча поджала губы. Значит, мои догадки верны.

— Что ж, — во рту ощущалась горечь, — я уж точно не из тех, кто стал бы об этом болтать. Я сохраню тайну Диего, приму свой крест и стану ему хорошей женой.

— Вот и умница, — обрадовалась свекровь, — я в тебе не ошиблась! А теперь о главном — о том, что тебя так испугало вчера…

— Даже не думайте, что я лягу под раба, — мои руки так сильно вцепились в ткань платья, что костяшки пальцев побелели. — Этого не будет.

— Семье Адальяро нужны наследники, — жестко сказала Изабель.

— Вы сами только что сказали, что наследников у семьи Адальяро быть не может. Я приняла это, примите и вы.

— И все же ты должна родить ребенка, и не одного. Какая разница, кто станет отцом, если об этом никто не будет знать? Ким похож на Диего, никто не заподозрит…

— Нет, — от гнева стало трудно дышать, — подумайте, что вы говорите! Это неслыханно — вынуждать меня рожать детей от другого мужчины, да еще и раба!

— Говори тише! — шикнула на меня Изабель. — Об этом никто не узнает. Ким — немой и неграмотный, эта тайна умрет вместе с ним.

— Да как вы можете! — я едва не расплакалась, понимая, что свекровь не хочет даже слышать меня. — Вы говорите о том, что никто не узнает, но кто из вас подумал о моих чувствах? Ведь я замужем за Диего, а вы принуждаете меня к измене с первой же ночи!

— Какая тебе разница, случится это сейчас или спустя годы брака? Поверь, это неизбежно — сама же и взвоешь без мужской ласки, уж поверь мне. А если в ближайшие год-два в вашей семье не появится наследник, у людей начнут возникать вопросы. Чем раньше ты понесешь, тем лучше будет для всех.

— Нет, — я до боли сжала кулаки и решительно поднялась с места, — этого не будет. Я не лягу под раба.

— Тебе придется, — невозмутимо повторила Изабель.

Не желая продолжать пустой спор, я стремительно вышла из беседки и почти бегом помчалась к себе.

Рабы все еще стояли у моей двери, хотя сторожить там больше было некого: Джай ушел навсегда. Я отрешенно походила по пустой комнате, в которой теперь не осталось почти никаких следов его присутствия, кроме полупустых скляночек с мазями и раскрытой книги на подоконнике. Гнев и боль, душившие меня после разговора с Изабель, наконец вылились слезами; я свернулась клубком на постели Джая, уткнувшись лицом в его подушку, и горько проплакала до самого обеда.

Кажется, я снова уснула, потому что когда открыла глаза в следующий раз, рядом с кроватью неуверенно мялась Сай.

— Ваш обед, госпожа.

Я подняла опухшее от слез лицо.

— Спасибо, Сай.

— А где… ваш раб, госпожа? Я не вижу его с утра.

— Я отпустила его.

— Отпустили? — ахнула Сай и прикрыла ладонью рот.

— Этот раб — северянин, бывший военнопленный. Его удерживали здесь незаконно.

Сай молчала, потрясенно глядя на меня.

— А ты… помнишь свою родину, Сай?

— Я родилась здесь, госпожа. В этом поместье.

— Значит, твои родители здесь, рядом с тобой?

— Уже нет, госпожа, — девушка грустно качнула головой. — Отец повредил ногу при строительстве барака, и его продали гребцом на военный корабль. А мама… умерла.

Сай отвела глаза, и я не стала дальше бередить ее раны.

— Значит, тебе некуда было бы идти, если бы тебя отпустили на свободу?

— Нет, госпожа. Я не знаю другой жизни.

— А… Лей?

— Сколько она помнит себя, она была рабыней. Но прежние господа обращались с ней плохо. Вы видели ее шрам? Они у нее по всему телу… Некоторые хозяева любят смотреть на чужие страдания. Она мечтала, чтобы ее купили в новую семью, с добрыми хозяевами. Ее мечта сбылась.

— А Адальяро… добрые хозяева?

— Да, госпожа, — Сай опустила взгляд в пол.

Стоит ли ей верить?

Комментарий к Глава 9. Обман Небольшой коллажик к главе:

https://picua.org/images/2019/04/26/03451863c6a84d3a0a964a798553863d.jpg

====== Глава 10. Безрассудство ======

Моя правда слишком жестока, и я задыхаюсь.

Успокаиваю себя, борясь за каждый вздох.

Меня душит то, что я узнаю от тебя.

Cult to Follow, 10 Seconds From Panic

До вечера меня не трогали, позволив вволю погрустить над горькой судьбой. О возвращении на север теперь можно и не мечтать: теперь я часть семьи Адальяро и мне придется всю жизнь провести в этом поместье. Так или иначе, Диего стал моим мужем, и я должна считаться с его чувствами. В горе и в радости, в болезни и здравии я обязана быть рядом, поддерживать мужа: такую клятву я давала перед ликом Творца у алтаря.

Большой трагедии в том, что у нас не будет детей, я не видела, вот только надо попытаться убедить в этом самого Диего. И Изабель. Наверняка это была ее задумка — подсунуть третьего в нашу супружескую постель.

Тем не менее на ужин меня позвали, и прошел он вполне мирно. Что толку грустить и киснуть, если изменить все равно ничего нельзя? Лучше попробовать найти в сложившихся обстоятельствах светлые стороны: с Диего мы можем стать хотя бы добрыми друзьями. Рассудив так, я старалась вести себя непринужденно и внимательно прислушивалась к разговорам за столом, чтобы понять, чем живет моя новая семья.

Адальяро владели лесопилкой на самой окраине Кастаделлы, несколькими сотнями акров оливковых и апельсиновых рощ и виноградников на южном склоне горы, обширной хлопковой плантацией за городом и небольшим доходным домом в окрестностях порта. Поэтому Изабель и Диего волновали цены на будущий урожай, способы долгого сохранения свежести фруктов, новые чудодейственные средства от расплодившихся древесных вредителей и недавно принятые законы о вывозных торговых пошлинах. Основным рынком сбыта хлопка и фруктов для Саллиды был, разумеется, Аверленд с его холодным неприветливым климатом и хроническим недостатком солнца. Будучи уроженкой севера, я понимала потребности родного края и смогла дать несколько дельных советов о том, в каких регионах южные товары будут пользоваться бóльшим спросом.

После ужина Диего позвал на прогулку. Он был так любезен, что сам предложил взять с собой моего раба. Мысленно усмехнувшись, я вежливо отказалась. Забавно, что за целый день никто так и не донес им, что Джая больше нет в доме.

Сегодня Диего старался держаться подальше от прогуливающихся людей и, к моему неудовольствию, вновь завел разговор о наследниках.

— Не понимаю тебя, — искренне недоумевая, я все же старалась придать голосу мягкости. — Как ты можешь сам укладывать жену в постель к другому мужчине?

— У нас может быть общая постель, — белозубо улыбнулся он. — Если хочешь, я буду рядом.

— Нет, не хочу! — вспыхнула я, стыдясь того, что опять меня поняли превратно. — Но… неужели в тебе нет ни капли ревности?

— Ни капли, — вновь усмехнулся Диего. — Вот если бы ты засмотрелась, скажем, на дона Вильхельмо, это уже другой разговор. Но рабы? Они даже не люди и не могут соперничать со мной ни в чем.

С этим я бы поспорила, но благородной леди не подобает впускать в голову недостойные мысли.

— Разве ты не понимаешь, что это аморально? И почему мы не можем обойтись без этого? — пыталась я до него достучаться. — В мире немало бездетных семей.

— Это ты не понимаешь, — терпение Диего делало ему честь. — Семья Адальяро испокон веков занимает место в Сенате Кастаделлы. Правящих аристократических семей всего девять, и каждые девять лет один из нас представляет интересы города в Верховном Сенате Саллиды. Сенаторская должность передается по наследству. Невозможно допустить, чтобы Адальяро потеряли ее.

— Но какая разница, кто будет править Кастаделлой после тебя?

— Наша фамилия имеет древние корни и слишком влиятельна, чтобы навсегда исчезнуть из истории города. Я — последний мужчина в роду и не могу себе позволить прервать его столь эгоистично, — гордо вскинув подбородок, ответил Диего. — Честь семьи превыше личных стремлений. Кроме того, я должен позаботиться о матери. Если я погибну, она, нестарая еще женщина, останется не у дел.

— Зачем ты заранее себя хоронишь? — недовольная ходом разговора, проворчала я. — Ты еще молод и можешь заседать в Сенате до седых волос.