Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана Змея

Вдох-выдох. Надо успокоиться.

Сам не замечаю, как оказываюсь рядом. Смотрю на нее сверху вниз. Будто это я господин, а она — ничтожная рабыня. Съежилась в комок. Трясется, как лист винограда на ветру. Жалкая. Беспомощная. Острые шейные позвонки торчат из ворота чужого халата. Бормочет что-то невразумительное.

Начинаю понимать, что происходит. Красавчик оказался не столь нежен, как она ожидала? Поначалу испытываю злорадство: надо же, и на госпожу нашелся свой господин — рабовладелец. Каково ей почувствовать себя в рабской шкуре?

Но долго злорадствовать почему-то не получается. Сам не знаю, зачем отношу ее на кровать. Легкая, как ребенок. О выступающие под тканью халата ребра можно порезать пальцы.

И только теперь замираю, понимая, что говорю с ней на родном языке.

Она продолжает всхлипывать, но расспрашивает, смотрит потрясенно, говорит о… свободе?

Я подумал бы, что пьян, но в последний раз я пил вино более семи лет назад.

Я подумал бы, что брежу, но боль от незаживших ран все еще чувствуется на коже.

Сердце вырастает до чудовищных размеров, давит на ребра, мешает дышать. Это правда, или я сплю?

А может, это новая изощренная игра? Но нет, непохоже: она не в том состоянии сейчас, чтобы играть. Значит, она правда позволит мне просто уйти?

Сейчас нельзя. Завтра утром. Если это обман… Клянусь всеми кругами ада, я собственными руками сверну ей шею.

Я была уверена, что не сомкну глаз этой ночью, но когда меня разбудили тихие шаги, стало ясно: проспала до утра без задних ног. За окном начинало сереть — вот-вот настанет рассвет. Сладко потянувшись в своей постели, я вдруг замерла, будто меня окатили холодной водой. Горькие воспоминания о прошедшей ночи разом вгрызлись в душу, отравляя и это утро, и весь предстоящий день. Диего… мой муж предал меня! Он собирался подложить меня под своего раба, и это мне не приснилось!

Снова послышались шаги, и я тут же вспомнила о Джае и данном ему обещании. Вскочив с кровати, едва не застонала: тело ломило после вчерашних танцев. Как же я радовалась вчера, отплясывая на свадьбе, глупая! Теперь бы свернуться в клубочек и забиться в угол, накрывшись с головой одеялом… Но не время предаваться унынию: следует вывести Джая из поместья, пока все еще спят.

Наскоро искупавшись в остывшей за ночь воде, я кое-как натянула платье и вошла к Джаю. Он был полностью готов, но его напряженный взгляд выдавал скрытое волнение.

— Иди за мной, — велела я, — Диего и Изабель наверняка еще спят в такую рань, а стражи не посмеют задержать меня. Только веди себя естественно и ни с кем не заговаривай.

Рабы, несшие дозор у моей двери, сонно встрепенулись, когда мы с Джаем вышли из покоев, но не стали препятствовать госпоже. Мы благополучно миновали коридоры и лестницы, пустующий со вчера холл, вытоптанную после вчерашнего празднества лужайку. Рабы-привратники без лишних слов поклонились мне и открыли калитку, позволив нам выйти наружу: статус новоиспеченной донны Адальяро предоставлял мне право хозяйки наравне с Изабель.

Я проводила Джая вдоль дороги, поросшей волосатыми пальмами, до самого края поместья.

— Теперь ты свободен, — остановившись, я встала напротив него, поймала сосредоточенный взгляд серых глаз и ободряюще улыбнулась.

— Благодарю, — хрипловато выдавил из себя Джай.

Я порылась в поясном кошеле в поисках золотых монет.

— Вот, возьми!

— Зачем? — он нахмурился.

— Как зачем? Оплатишь каюту и пропитание на время поездки. Отправляйся прямо в порт и дожидайся первого же корабля в Аверленд. Он может уйти не сегодня… Но вдруг повезет? В любом случае, постарайся не высовываться до отплытия и будь осторожен. А если арендуешь гамак в общей каюте, то еще и останется…

— Не надо, — он решительно отстранил мою руку с деньгами, — обойдусь.

— Но…

Я хотела возразить, что без денег у него не получится добраться до родины, но Джай грубовато оборвал меня на полуслове и приподнял пальцами мой подбородок:

— Не позволяй красавчику обижать себя.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и стремительно зашагал прочь от поместья. Проводив взглядом крупную удаляющуюся фигуру, я глубоко вздохнула. На глаза навернулись слезы. Через месяц этот северянин, незаконно попавший в рабство, окажется дома, с родными.

А мне придется коротать век с семейкой Адальяро, что продолжала ужасать меня своими неприглядными тайнами.

Вместо того, чтобы тотчас же вернуться домой, я еще побродила в одиночестве по пустынным аллеям вдоль набережной. Присела на широкую мраморную скамью, подобрав под себя ноги, и долго наблюдала за тем, как огромный солнечный диск выплывает из-за горных вершин, окрашивая расплавленным золотом ровную морскую гладь. Думать ни о чем не хотелось, поэтому я позволила себе просто смотреть и слушать — шелест листьев оливковых деревьев, ласковый шепот волн, протяжные крики проснувшихся морских чаек. Природа прекрасной Саллиды встречала новый день.

Понимая, что вскоре меня хватятся и начнут искать, я неохотно соскользнула со скамьи, украдкой размяла затекшее тело и поплелась в поместье.

Переполох в доме все же начался: снующие по саду рабы таращились на меня с затаенным страхом на лицах. Едва я переступила порог веранды, рассерженный Диего тотчас же накинулся на меня:

— Где ты была? Все сбились с ног, разыскивая тебя.

Лицо Изабель выражало беспокойство, но все же я заметила в ее глазах облегчение — значит, за меня все-таки волновались.

— Утром не спалось, и я вышла прогуляться в парк.

— Тебе не хватает вечерних прогулок? — недовольно пробурчал Диего.

— Я хотела увидеть море. Встречала рассвет.

Пусть думают, что хотят. Свое главное дело я уже сделала.

— Оставь ее, Диего, — вмешалась Изабель привычно мягким голосом, — девочка переволновалась после свадьбы. Главное, что она уже дома и все хорошо. Ты ведь ни с кем не виделась утром, дорогая?

Во взгляде Изабель таилась тревога, и я понимала, чем она вызвана.

— Нет, ни с кем. Я хотела побыть одна.

— Скоро накроют стол к завтраку. А до тех пор не хотела бы ты прогуляться со мной по саду?

Разговаривать ни с кем из них не хотелось. Вероятно, на моем лице отразилось нежелание, потому что свекровь ловко подхватила меня под локоть:

— Ну же, дорогая. Сделай старушке приятное, составь мне компанию.

— Как скажете, донна, — скрепя сердце, согласилась я.

— Зови меня матушкой, забыла? — она улыбнулась одной из своих чарующих улыбок. — Теперь ты имеешь на это полное право.

— Да, матушка.

Изабель неторопливо провела меня через сад, который уже приводили в порядок рабы, в свою излюбленную беседку у маленького фонтанчика.

— Диего рассказал о твоей вчерашней истерике, — начала она без обиняков.

Я опустила глаза, чувствуя, как внутри закипает гнев.

— Вы должны были предупредить меня, что с Диего что-то не так.

— Я не могла, — прямо сказала Изабель. — Ты бы отказалась выходить за него.

— Но это неправильно! — воскликнула я. — Вы не оставили мне выбора!

— У меня тоже не было выбора, дорогая, и ты должна меня понять, — тон свекрови стал значительно холоднее. — Диего… Он остался у меня один. На той, последней войне… Он получил страшные ранения. Я уже упоминала об этом. Умолчала лишь о том, что он не сможет быть с тобой в постели как мужчина и никогда не сможет иметь своих детей.

— Если бы, — мой голос дрожал от гнева, — если бы вы соизволили сказать мне об этом до свадьбы… что ж, возможно, я бы приняла это как свой крест. Увы, так случается, что не все пары могут иметь детей. Но вы должны были предупредить меня честно!

— Вельдана, не будь наивной. Ни одна девушка из приличной семьи не согласилась бы выйти замуж за Диего, если бы ее предупредили честно. А потом об этом узнали бы все: девицы болтливы. Имя Адальяро стало бы посмешищем. Я не могла этого допустить.

— Для этого вам и нужна была северянка, — потрясенная собственными догадками, выдохнула я. — Тихая и никому не известная, у которой здесь нет подруг и которая не станет ни с кем болтать, если ее не выпускать одну из поместья.