Спящее пламя Ферверна - Марина Эльденберт

уже было бессмысленно. Сильнодействующие пластины работали над моим восстановлением, и температуры днем у меня не было. Так что…

Оставалось только признать: я окончательно и бесповоротно запала на Вэйда Гранхарсена. Теперь уже не по сети, а в реальности. После того, как я проводила взглядом летящего над городом дракона, я завтракала и старалась не думать о твердости его желания под моими пальцами. О том, как меня вело от его близости и его запаха. О том, как он на меня смотрел, как он меня касался… Может быть, мне было бы проще обо всем этом забыть, если бы не его одежда. Я натянула его футболку и спала в ней. Джинсы и пиджак закинула в шкаф, как он мне и сказал. И сны мне снились совершенно неприличные. В этих снах мы занимались сексом, и я словила еще несколько оргазмов прямо во сне.

Несмотря на то, что я не собиралась никому об этом рассказывать, я все равно краснела снова и снова, когда об этом вспоминала. И еще сильнее — когда вспоминала о реальности. Так мой организм реагировал на Вэйда… и на то, что он во мне разбудил. Мама разговаривала со мной о чувственности, об отношениях между мужчиной и женщиной, но то, о чем мы говорили, не шло ни в какое сравнение с тем, что со мной творилось.

Это было безумие. Взрыв мозга. Нечто невероятное!

Как это остановить, я не знала, но, признаться честно, я не была уверена, что хочу это останавливать. В новостях сказали о летающем Гранхарсене. К счастью для меня, мама не смотрела новости Мэйстона, поэтому ни о чем не догадалась. Мы с ней достаточно мило поговорили, она поверила в то, что все хорошо, на этом мы и попрощались. Правда, с меня взяли клятвенное обещание звонить, если станет хуже. Сначала врачу, потому сразу ей.

— Эрверу мы решили ничего не говорить о том, что ты болеешь, — предупредила мама. — Он и так как с цепи сорвался, когда узнал эту новость про Роа. Рвался к тебе, они с отцом поругались. Сильно.

— Да, так будет лучше, — пробормотала я, вспоминая наш последний разговор с Эрвером. Мне пока хватало эмоций, чтобы думать еще и о его предложении о том, как все это вообще понимать. — Помири их пожалуйста, мам. Ладно?

— Уже. — Мама мягко улыбнулась. — Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Этот уютный разговор, правда, не отменял того факта, что мой краш — Вэйд Гранхарсен, и что это будут мои последние соревнования, если мой отец обо всем узнает. С другой стороны, во мне словно проснулась какая-то другая, до этого дня незнакомая мне Ятта, которая твердила: «Наплевать! Я уже взрослая, и могу решать за себя сама».

А решать что-то мне в любом случае придется, потому что соревнования закончатся, и наш роман с Вэйдом тоже. Это же можно называть романом? Я не была уверена, как и не была уверена в том, что хочу возвращаться в Ферверн. Ятта, летевшая на соревнования, покрутила бы пальцем у виска, если бы могла заглянуть в будущее. Я же понимала, что мне отчаянно не хватает свободы, насколько мне не хватает этой свободы, и что так будет всегда, пока я живу рядом с отцом. А так… я могла бы перевестись в Мэйстонский университет, учиться, встречаться с Вэйдом…

Я даже на миг зажмурилась, представив новости во всех СМИ: «На церемонии вручения высшей награды киноакадемии в Зингсприде Вэйдгрейн Гранхарсен появился с Яттой Хеллирией Ландерстерг…»

Наверное, я действительно бредила или сходила с ума. Определенно. Но после вечернего визита врача, подтвердившей, что мне стало лучше, я только и думала о том, вернется Вэйд сегодня или нет. Он уже не раз и не два доказывал, что для него не существует преград, когда он чего-то хочет. И я подумала, что если он придет сегодня — значит, все, о чем я думаю, реально. Значит, я правда могу попробовать… да, у меня не будет пламени рядом с ним, но я могу быть счастливой. По-настоящему счастливой! Отец, конечно, будет рвать и метать, но он поймет. Потом он поймет… Мама точно сумеет его уговорить.

Я не писала Вэйду. Не просила его прийти. И он мне не писал тоже. Но, когда горничная привезла ужин, и Вэйд не вылез из этой тележки, как вчера, я испытала жуткое разочарование. Как будто все мои надежды вытряхнули из меня, как пыль из сухого мешка. Я уже успела расстроиться, разозлиться и сто десять раз обругать себя за свою наивность, когда из моего шкафа раздался стук.

Сначала я подумала, что я брежу, но, заглянув в просторную нишу, обнаружила, что в ней есть дверь.

— Потайной вход, или выход — есть во всех номерах для особо важных особ в отелях «Шеррамел стар». Это чтобы в случае нападения тебя могли увести через него, — хмыкнул Вэйд. — Что? Не знала?

Пару мгновений я просто хлопала глазами, а потом подалась вперед и поцеловала его. Первой.

* * *

Вэйд на мгновение замер, а потом в его глазах вспыхнуло фиолетовое пламя. То, что всегда заставляло меня замирать, когда я смотрела его живую ленту. То, которое казалось таким далеким, недосягаемым, только теперь я видела его рядом, так близко, что это казалось фантастикой. Он поцеловал меня в ответ с такой яростью, что зубы ударились о зубы. Нам пришлось замереть, тяжело дыша, потому что это получилось ощутимо. Прислонившись лбом к моему лбу, Вэйд замкнул мою голову между своими ладонями, и я буквально слышала его резкий, глубокий и сильный пульс. Биение его сердца словно текло из меня в него и обратно, забирая с собой мое. Я не могла им надышаться.

— Ты не Льдинка, — хрипло выдохнул Гранхарсен мне в губы. — Ты Огнинка, ты в курсе?

— Огнинка звучит как-то дико, не находишь?

— Всяко лучше, чем Огнина.

— Огнище.

Мы расхохотались одновременно, но смех очень быстро сошел на нет. Возможно, это и впрямь было безумие и помешательство, потому что я никогда и ни с кем такого раньше не чувствовала. Ни с Роа, которого знала с детства. Ни с Эрвером, которому могла рассказать все то, о чем раньше не говорила никому.

Это была странная близость, помноженная на какое-то совершенно нереальное желание ее усилить. Притяжение, которому невозможно противиться, и я не хотела.

— Я ждала тебя, —