Сезон помидоров, или Пари на урожай - Илана Васина

— Да, но…

Я внезапно замолкаю. Какое-то неясное чувство тревоги не даёт мне подтвердить обещание. Судя по всему, Дэшфорд любит разнюхивать обо мне информацию, а потом резко реагировать, если что-то не по нраву. Не хотелось бы провоцировать очередной скандал.

Стоп...

Выдыхаю, ошеломлённая.

Под пытливым взглядом Марианны вдруг осознаю то, о чём раньше не задумывалась: в своей социальной жизни я начала ориентироваться на абьюзера. Незаметно для себя я уже живу со страхом перед мужчиной.

И это — настоящий кошмар.

Хмурюсь, но баронесса трактует мою мимику по-своему.

— Уверяю вас, мода не всегда бывает абсурдной. Господин Фердинан отлично готовит. Я лично пробовала его стряпню. Уверена, вам понравится, Клара.

— Я приду, — заявляю решительно. — Обещаю.

— Вот и прекрасно, — с мягкой загадочной улыбкой произносит баронесса. — Ведь я возлагаю большие надежды на этот скромный ужин.

Глава 39

Резкий стук в дверь. Мужской голос — знакомый и приятный, хотя в нём проскальзывают сердитые нотки. Почему-то я рада ему, но спросонья не понимаю, зачем явился сосед. Наконец, до моего сознания доходят слова. Козы, участок и... «обуздай, наконец, свой огород, вар стэр дин!»

Меня, как током, пронзают его слова. Сна — ни в одном глазу. Вскакиваю с кровати и ношусь по спальне. Одеваюсь метеором и, быстро смахнув непослушные пряди с лица, открываю входную дверь нараспашку.

Регальдис, с сжатыми губами и зло сверкающими глазами, меня не останавливает. Решительно протискиваюсь наружу сквозь щель в проёме и... застываю, поражённая увиденным.

Чужие мужики — видимо, соседские слуги — бегают по моему участку и гоняют коз. Те убегают, продираясь сквозь зелёные заросли.

А помидоры… Мои почти созревшие помидоры…

Часть перетоптана, а часть — сожрана рогатыми тварями. И лопухи — чёрт-те где растут, и грядки хаотически разбросаны по моему участку. Мне кажется, я попала в свой худший кошмар.

Это провал. Полный провал.

Я медленно качаю головой. Меня душат слёзы, и воздуха вдруг становится катастрофически мало. Делаю несколько глубоких вдохов, как рыба, выкинутая на сушу. Пытаюсь собрать мысли в кучку.

Как же так? Я была в одном шаге от победы. Сегодня собиралась снимать урожай. Праздновать готовилась.

Пока низкий голос соседа что-то рокочет за моей спиной, я разглядываю сквозь пелену слёз дыру в белой ограде — там, где раньше рос мой лопух. На том самом месте, где его корни уходили на участок соседа, снова появилась дыра. Зато на моём участке выросла ещё одна инсталляция с частью соседского забора.

— Дева... Ты здесь?

Прихожу в себя, когда сосед загораживает мне обзор и сжимает плечо. Другой рукой поднимает меня за подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом. С удивлением всматриваюсь в его лицо. Ещё несколько минут назад он задыхался от ярости, а теперь в глазах отображается лишь тревога.

— Вы задели корень моего лопуха? — спрашиваю.

В моём голосе проскальзывает упрёк... даже обида — и Регальдис с недоумением хмурится. Смотрит на меня, как на умалишённую. Неудивительно. Ведь человек в здравом уме не станет упрекать другого в выдёргивании злостного сорняка.

— Там, где был временный забор... — повторяю вопрос спокойнее. — Вы вчера копали в том месте?

— Разумеется, — кивает Регальдис. — Мои слуги убрали временную перегородку и вскопали землю, чтобы установить фундамент для новой ограды… А теперь ты мне объясни, Мэнфилд. Почему куски твоего огорода так и норовят сместиться?

— Откуда же мне знать? — со стоном качаю головой. — Адаптивные реакции здешних лопухов противоречат всему, что я знала. Они... ненормальные. Они бегут от любой опасности. Они всё делают не так, как должны. В этом и проблема.

Регальдис рычит сквозь зубы:

— Честно, Мэнфилд. Я пытался быть тебе хорошим соседом. Но даже у хороших соседей терпение не бесконечно. Тебе придётся заплатить за проделки своей земли.

На меня вдруг нападает нервный смех, который я изо всех сил сдерживаю, чтобы не прослыть обезумевшей. А потом резко и неожиданно накатывает апатия. Хочется просто уткнуться лицом в подушку. И лежать. Вот просто лежать и ничего не делать. Ведь через пять дней я стану служанкой и не смогу позволить себе такой роскоши: отдыхать, когда захочу. Валяться в кровати, глазеть в потолок и предаваться унынию.

— Знаю, что придётся заплатить, — пожимаю плечами и отвожу взгляд. — Пятью годами жизни…

— Мне не нужны годы твоей жизни, — усмехается он и вдруг пронзает меня пристальным взглядом. — Постой, дева. Ты о чём?

— О пари, — устало бурчу.

— Каком ещё пари?

На лице Регальдиса читается мрачный, живой интерес.

Не в моих правилах раскрывать условия контрактов, но теперь-то что мне терять? Рассказываю в двух словах, как пыталась избежать монастыря, как искала работу и подписала договор с хозяином этого участка. Легкомысленно понадеялась, что смогу вырастить помидоры.

Ага, конечно!

— И самое смешное — бормочу, всхлипывая, — я сделала невозможное. Вырастила этот треклятый урожай на нестабильном участке. И… В самый последний момент вы вскопали ограду и ваши козы сожрали мои помидоры. А вместе с ними — мои шансы на свободную жизнь.

— Почему ты раньше не рассказала? — хмурится он.

Я просто забыла. Упустила из виду дурацкий лопух на стыке наших участков. Была уверена, что всё держу под контролем. Ладно, что уж теперь... Неопределённо машу рукой и пожимаю плечами.

— Простите, что принесла вам столько беспокойства. Уверяю вас, меньше всего я хотела отплатить вам за вашу заботу вот этим вот… — указываю на дыру в заборе.

Наше молчание прерывается редким блеяньем коз. Их мало осталось на участке — почти всех выгнали слуги. Вот и меня через пять дней отсюда погонят. Взашей.

— Что, Мэнфилд? — вдруг усмехается мужчина. — Ты сдашься так просто?

— Просто? — развожу руками. — Я проиграла. Какой смысл дальше трепыхаться? У меня нет денег на новые семена. И даже если бы я смогла убедить продавщицу в магазине дать мне семена в кредит, я не успею их вырастить. А уж флакон с артефактом роста…

С горечью машу рукой и замолкаю.

Не скажешь ведь соседу, что дорогой артефакт продавщица точно не отдаст мне без денег. А если случится чудо, и она всё-таки даст, то… я не сумею им воспользоваться, потому что не разбираюсь в дозировании этого препарата.

Ведь я не Клара Мэнфилд, садовая магиня, а Лера Верещагина. Агроном из мира, где никакой магии нет и в помине.

— Мэнфилд, —