Змеиный венец - Екатерина Ивановна Гичко

нагах просыпаются только в отношении тех, кто стал им дорог. Повелитель боялся за неё. Боялся так сильно, что заподозрил самого себя в безумии. Её распирало от радости и в то же время от жалости к наагашейду. Дариласа даже испытала вину за свою эгоистичную радость. Ему плохо, а она радуется, что он испугался за неё. Но она не могла ничего с собой поделать.

Дейширолеш неожиданно зарычал.

– А ты, как всегда, везде лезешь! – яростно прошипел он. – Не думая о собственной жизни и безопасности! Тебя любить страшно!

Дариласа даже не поняла, чего хочет больше: извиниться, обидеться или рассмеяться. Но слово «любить» вызвало у неё тёплую улыбку. Может, тоже признаться ему? Но девушка ощутила, что её язык отяжелел. И почему в присутствии наагашейда ей так сложно разговаривать?

– Ну, ничего… ничего… – Дейширолеш словно сам себя успокаивал. – Больше никто из них тебе не будет угрожать. Умрут сегодня же! Все!

Светлая радость покинула Дариласу. Угрожать ей? Звучит так, словно их убьют ради её безопасности. На душе стало пакостно. Нет, ей не было жаль тех, кто напал на дворец и устроил резню. За каждый поступок нужно нести ответственность согласно его тяжести. Всё правильно, кто-то заслужил это наказание. Кто-то, но не все. Ведь были и те, кто отказался повиноваться приказу своего господина и остался в камерах. Да, они тоже заслуживают наказания за то, что участвовали в заговоре. За то, что предали своего повелителя и свой народ. Но она могла понять причину, по которой они пошли на это. Приказ главы рода всегда будет ближе, потому что глава рода рядом. При желании Жейш мог надавить на семью. Эти наги тоже заслужили наказание. Но тяжесть наказания должна быть равна тяжести преступления.

– Почему ты напряглась? – подозрительно спросил наагашейд.

Дариласа поняла, что руки её замерли и перестали гладить повелителя. В душе зародилось сомнение. Она не знала, стоит ли говорить с ним на эту тему. Он зол, сильно расстроен и вряд ли захочет слушать её. Только ещё больше разозлится. И она очень сильно боялась, что тогда Дейш оттолкнёт её и его любовь исчезнет. Внутри схлестнулись два желания: попытаться смягчить наказание для тех, чья вина не так тяжела, и промолчать, чтобы сохранить его расположение и любовь. За последнее желание она ощущала стыд. Промолчать, уйти от проблемы, не попытаться что-то изменить, заплатить за это расположение возможностью спасти чьи-то жизни. Стало мерзко от собственного, как ей показалось, низкого порыва. И Дариласа тихо спросила:

– Зачем казнить всех?

Дейш вскинул голову.

– Вот знал я, что ты и сюда влезешь! – прошипел он. – Забудь про это и больше никогда не вспоминай! Они могли убить тебя!

– Не все, – тихо напомнила Дариласа. – Не все пришли убивать.

В горле запершило от волнения и от слов. А наагашейд сильно сжал её плечи.

– Они все заслужили смерть! – Глаза его взбешённо блестели. – Они предали меня, не сообщив о планах своего господина! Такое искупается только смертью!

Дариласа протянула руки и обхватила его лицо ладонями, пристально смотря в злые зелёные глаза.

– Их могли заставить, – тихим, проникновенным голосом произнесла она. – Нужно разобраться.

Он замер, словно внимательно вслушивался в её слова. И Дариласа, решив использовать один из аргументов, что теснились в её голове, выдала длинную фразу:

– Стремительная казнь может вызвать в подданных подозрение, что вы становитесь похожи на отца, наагашейд.

В его глазах что-то изменилось, и он резко отстранился, оставив в её ладонях пустоту. Его хвост перестал сжимать девушку. Дейш встал и подался назад. Ноздри его взбешённо подрагивали. Дариласа ощутила, что сбылся её худший кошмар: он оттолкнул её. В груди болезненно заныло, и ей пришлось собрать всю свою выдержку в кулак, чтобы не показать эту боль.

– Вот как! – зло усмехнулся наагашейд. – Хорошо.

И, развернувшись, ударил по стене хвостом так, что вся комната вздрогнула. Дариласа продолжала сидеть на полу и смотреть на него снизу.

– Хорошо! – яростно процедил он. – Хочешь спасти их? Прекрасно! Тогда нести ответственность за их поступки будешь ты, ясно?

Дариласа непонимающе заморгала.

– Я разрешу тебе забрать тех, кого ты посчитаешь недостойными смерти. – На губах Дейша появилась злая улыбка. – Я отдам их тебе, и, что бы они ни натворили, ответ держать будешь только ты! Это же ты захотела их пощадить!

Дариласа кивнула, посчитав, что так будет справедливо. Её невозмутимость, казалось, ещё больше разозлила Дейша. Его хвост яростно взвился.

– Но это не значит, что я их не накажу. Отныне род Огладош лишён своего имени. Больше нет такого рода. Они безымянные! Титул наагариша будет передан более достойному роду. Они также лишаются права иметь своего наагалея. Их госпожа теперь ты!

В желудок упал холодный ком. К такому Дариласа не была готова. Но позволить себе отступить не могла, потому кивнула, лихорадочно пытаясь смириться с мыслью, что у неё теперь есть ответственность перед целым родом.

– Можешь идти и начинать отбор, – сквозь зубы процедил наагашейд и, прикрыв глаза, добавил: – Не хочу видеть тебя.

Вот и всё. Сердце даже не резануло болью. Оно просто замерло и застучало снова, но медленнее. Словно оледенело, потяжелело и утратило способность чувствовать. Дариласа впервые ощутила – каково это, когда немеют чувства и уходят эмоции. Ей было некого винить. Она виновата сама, раз предпочла спасти тех нагов. Видимо, собственное благородство оказалось для неё важнее счастья. Правильно сказал один из её учителей: благородные и справедливые люди редко бывают счастливы. Дариласа вырвала выросший было росток отчаяния. Она сама выбрала этот путь, сама виновата, значит, за свои разбитые чувства должна нести ответственность сама.

Дариласа встала, вежливо наклонила голову, прощаясь с повелителем, и покинула комнату. В дверях она столкнулась с запыхавшимися королём Дорином и Ссадаши.

– Дочь…

– Госпожа…

Они заговорили одновременно, но Дариласа не обратила на них внимания. Протиснувшись между ними, она осмотрелась, пытаясь понять, на какой вообще ярус её притащил наагашейд, и направилась в сторону лестницы. Ссадаши сразу почувствовал, что произошло нечто нехорошее, и обеспокоенно посмотрел ей вслед. А потом раздражённо – на зашевелившегося рядом короля. Этому венценосному козлу кто-то из слуг донёс, где именно видел наагашейда. В итоге парню пришлось выбираться из комнаты и догонять идиота-короля.

– Наагашейд! – закричал король. – Что себе позволяют ваши слуги?!

Яростный взгляд достался Ссадаши. Парень в ответ лишь скривился. Он, можно сказать, за его королевское здоровье радел, а он…

– Мало того, что на нас напали, так этот подлец ещё посмел издеваться надо мной! – продолжал яростно вещать Дорин. – Моя семья подверглась опасности! Мы чуть