Дженнифер Арминтраут - Жаркий поцелуй

— Дальше можно не продолжать. Стражи находят полудемона, который видит души и ставит метки на демонов. Очень удобно.

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать. Я тоже Страж, ты это знаешь.

Он посмотрел на меня.

— Не говори мне, что никогда всерьез не задумывалась о том, что они держат тебя рядом только из-за твоей полезной способности.

— Можно подумать, ты интересуешься мной не из-за нее, — ввернула я, чувствуя себя храброй и гордой.

— Конечно, и из-за нее тоже, — не стал возражать он. — Я никогда не притворялся, что это не так.

Я обошла компанию своих сверстников. Девушки в коротких юбках и гольфах без стеснения таращились на демона.

— Они не знали о моих способностях до того, как нашли меня, Рот. Так что прекрати делать из них плохих парней.

— Меня забавляет, как люди делят все на плохое и хорошее, как будто все так просто.

— Все действительно просто. Демоны — плохие. Стражи — хорошие, — твердо стояла я на своем. — Они хорошие.

Рот провел рукой по волосам, из-за чего челка упала ему на лоб.

— А почему ты думаешь, что Стражи такие хорошие?

— Их души чисты, Рот. И они защищают людей от таких созданий, как ты.

— Люди с самыми чистыми душами способны на величайшее зло. Никто не идеален, кем бы он ни являлся и на какой бы стороне ни сражался. — Рот поймал мою руку и, потянув меня за собой, обошел кучку туристов с поясными сумками. — Когда-нибудь я куплю себе такую же.

— Ты будешь выглядеть с ней очень сексуально, — я не смогла сдержаться и расхохоталась.

Проявившаяся на губах Рота улыбка согрела его лицо и согрела меня.

— Я буду выглядеть сексуальным в чем угодно и с чем угодно.

Я снова рассмеялась, покачав головой.

— Ты — сама скромность.

— Скромность — удел неудачников. Я не такой, — подмигнул мне Рот.

— Я бы сказала, что это обеспечит тебе билетик в Ад, — заметила я с усмешкой, — но как ты сам понимаешь…

— Да, да, — посмеиваясь, перебил меня Рот. Он наклонился ко мне. — Знаешь, сколько раз люди посылали меня к черту?

— Могу только представить!

Впереди показалось здание Верайзон-центра.

— Но мне это никогда не надоедает, — озорно улыбнулся Рот.

Глава 9

Мы свернули на Ф-стрит, и я, подойдя поближе к Роту, показала ему на другую сторону дороги:

— В детстве я любила сидеть напротив Центра сценического искусства и смотреть в окна на танцовщиц. Мне так хотелось обладать хотя бы толикой их таланта и грации. Видел бы ты, как я танцую.

— М-м-м, — пробормотал Рот, и его золотые глаза вспыхнули. — С удовольствием бы на это посмотрел.

Неужели у демонов так принято — переворачивать каждую фразу, внося в нее сексуальный подтекст? Возле Центра толпились люди: верный признак того, что вечером будет концерт.

Мой взгляд остановился на парочке, прислонившейся к стене на углу здания. Девушка с парнем смотрели друг на друга, не замечая никого вокруг. Сейчас в их мире существовали только он и она, а их души так красиво сливались, что почти невозможно было определить, где кончается одна и начинается другая. Нахлынувшая волна зависти заставила меня отвести от них взгляд.

Внимательно следивший за мной Рот по-волчьи оскалился.

— Как выглядит метка? — спросил он.

— Если ты сам этого не видишь, — улыбнулась я, — то и я тебе не скажу.

— Ладно, — рассмеялся Рот. — Тогда могу я спросить тебя кое о чем другом?

Я искоса взглянула на него. Рот смотрел прямо перед собой, напряженно сжав губы.

— Конечно.

— Тебе нравится это делать? Метить демонов?

— Да. Я делаю что-то хорошее. Много ли людей могут похвастаться таким? — И быстро добавила: — Мне это нравится.

— И тебе кажется нормальным, что твоя семья охотно подвергает тебя опасности ради достижения своих целей?

Раздражение вспыхнуло, как внезапный отблеск зимнего солнца.

— Они больше не хотят, чтобы я ставила метки, так что опасности они меня подвергают неохотно. Я сама рада им помочь. Можешь ли ты сказать то же самое о том, чем занимаешься сам? Ты — зло. Ты разрушаешь жизни людей.

— Мы говорим не обо мне, — нейтральным тоном заметил он. — Они больше не хотят, чтобы ты ставила метки? Пожалуй, у Стражей и у меня все же есть что-то общее.

Я стиснула в кулаке лямку рюкзака на плече, мысленно дав себе в лоб.

— Ничего общего нет. Я устала от разговоров обо мне.

Мы остановились перед кафе, о котором говорил Рот. Свежее печенье и маффины на витрине призывно манили своим видом.

— Хочешь есть? — прошептал Рот мне на ухо.

От близости этого демона становилось трудно дышать. Из-под его воротника вынырнул змеиный хвост. Сглотнув, я подняла голову.

— Твоя татуировка шевелится.

— Бэмби заскучала. — Его дыхание всколыхнуло волосы у моего уха.

— А-а-а, — выдохнула я. — Она живет на тебе или как?

— Или как. Так хочешь есть или нет?

Именно тогда я заметила надпись: «Мы не обслуживаем Стражей». Меня затопило отвращение.

— Кажется, я поняла, чем тебе нравится это место.

Смех Рота подтвердил мои подозрения.

— Поразительно, — повернулась я к нему. — Они не обслуживают Стражей, но обслуживают таких, как ты.

— Это называется иронией. И мне это нравится.

Покачав головой, я вошла в кафе. Печенья на витрине выглядели слишком заманчиво, чтобы отказаться от них. В кафе, полном посетителей, было теплее, чем на улице. Воздух благоухал ароматами свежей выпечки, отовсюду доносились звуки негромкой болтовни сидящих за столиками людей.

Я заказала сэндвич с мясным ассорти и два сахарных печенья. Рот взял себе кофе и черничный маффин — его пристрастие к маффинам все еще вызывало мое удивление. Мы нашли столик в самом дальнем углу кафе, и я постаралась не забивать голову мыслями о том, что ем в компании демона.

Жуя сэндвич, я размышляла, какой же задать вопрос понейтральнее.

— Сколько тебе лет?

Рот поднял взгляд от своего маффина, который сосредоточенно разламывал на маленькие кусочки.

— Если я скажу, ты не поверишь.

— Наверное, нет, — усмехнулась я. — Давай проверим?

Он сунул в рот кусочек маффина и начал не спеша его пережевывать.

— Восемнадцать.

Я доела свой сэндвич.

— Восемнадцать… Что?! — Я быстро проглотила свой сэндвич. Рот уставился на меня, недоуменно подняв брови. — Подожди. Ты хочешь сказать, что тебе всего восемнадцать?

— Да.

Я открыла рот.

— Это по собачьему летоисчислению, что ли?[15]

Рот рассмеялся.