По праву крови - Ксения Родионова

комодах и столиках, близилось время ужина. Прислуга неприметными тенями подчищала использованную посуду. Я кивал гостям, слушал голос Оливии, искал взглядом её отца. Направить господина Алькасара по правильному пути рассуждений в текущей ситуации могло стать важным шагом к моему успеху.

Мягко коснувшись костяшками внешней стороны ладони Оливии, я переключил её внимание на себя, невесомо, с намеком на трепет, чтобы заставить её щёки порозоветь и желать большего.

— Похоже, сегодня у тебя был крайне насыщенный день.

— Скучать не пришлось, — ответила она с довольной улыбкой. — Но хватит обо мне. Как прошёл твой?

(Ступай аккуратно, капитан Кирон. Этот мост очень узкий.)

Тяжёлый вздох, не слишком трагичный — Оливия должна почувствовать тяжесть моих терзаний, но не нырнуть сразу в жалость.

— Мне нужно будет тебе кое-что рассказать, — говорил я с неохотой, внимательно прощупывая спектр её эмоций на предмет благосклонности. Ещё не готова. — Впрочем, это может подождать. Не буду портить столь прекрасный вечер. В любом случае, теперь я чувствую себя намного лучше, — закончил я и подарил ей тёплый взгляд, припудренный томной нежностью.

Вот оно! Зерно интереса попало в плодородную почву. Теперь нужно дать ему выпустить росток.

— Это всё из-за мятежников?

Я покачал головой, закрывая тему, чтобы она могла покрутить в голове правильные вопросы.

Присутствующие потянулись к манящим дымным ароматам жареного мяса и перцев, усиленным специями, услужливо подбросившим мне образ Дирака. Влекомый под руку Оливией, я, вместе с остальными, вплыл в сияющую блеском столовую, где ломившийся под тяжестью блюд длинный стол — главный герой этой сцены — заботливо принимал рассаживающихся вокруг гостей. Я придержал стул для Оливии, когда она расправила юбку и устроилась на своём месте. Мой взгляд невольно упал на мягкий изгиб её шеи под аккуратно уложенными золотыми локонами, а мысли скакнули сквозь дождливую ночь к другой. Та ещё пахла костром после приключений в лесу.

— Александр, дорогой! Как приятно видеть тебя, — поприветствовал Тадеуш Алькасар. — Оливия говорила, ты загружен работой.

Он протянул мне руку для рукопожатия. Я пожал её с должной твердостью.

— Спасибо за приглашение, господин Алькасар. Да, последние дни выдались напряженными.

— Связано с этим делом Демаре?

Алькасар устроил своё грузное тело, обтянутое светлым пиджаком, в кресле во главе стола, рассеянно кивнул кузену и только после серии других приветственных жестов во все стороны зала обратился снова ко мне.

(Старый отъевшийся лис. Держишь лицо поборника справедливости, но меняешь хозяев при малейшей смене ветра.)

Я чуть было не выпустил ухмылку из под контроля и лишь последний момент вернулся к деловому тону:

— Отчасти. Инквизиция выполняет свою работу по поддержанию порядка.

— Ужасная история, — покачал головой Алькасар. — Я знал её отца. Блестящий ум. Жаль, что дочь пошла по стопам мятежников.

— Папа, что вы такое говорите? Анна не мятежница! — вырвалось у Оливии.

Она не ожидала такого: Тадеуш сразу дал понять, что не желает, чтобы его дочь была втянута в это дело. Никаких репутационных рисков.

— Ох, голубка, — он тяжело вздохнул, прежде чем выложить ей новости, — ты же ничего не знаешь. Демаре, похоже, сотрудничали с бунтовщиками. Я не хотел бы пятнать имя Адама и Вероники, но то, что удалось уже найти следователям… — его грудь снова тяжело поднялась. — Похоже наша Анна ступила на кривую дорожку.

— Вы шутите⁈ — распахнутые глаза Оливии метались между мной и отцом, пока она пыталась подобрать слова. — Анна же спасла тебя, — наконец выпалила она, её пальцы сомкнулись на моей руке.

Я положил руку ей на плечо, успокаивающе.

— Дорогая, мы все надеемся на лучшее. Но факты — упрямая вещь. Инквизиция обладает неопровержимыми доказательствами.

— Совершенно верно, — поддакнул Алькасар, он уже частично переключил своё внимание на бутерброды с паштетом. — Доверься профессионалам.

— Доказательства чего? — не унималась Оливия. — Папа, мы знаем Анну практически всю нашу жизнь! Она бы никогда…

— Деточка, — её отец проговорил тихо, чтобы умерить пыл Оливии, взглядом показывая, что при гостях не потерпит такого проявления несдержанности. — Иногда близкие оказываются теми, кого мы совсем не знаем на самом деле.

Мне было только на руку, что Алькасар всё выложил Оливии. Я лишь подкидывал дров.

— Дорогая, ты помнишь тот случай в ресторане, когда произошёл теракт?

Оливия неуверенно перевела на меня взгляд и кивнула.

— А помнишь, как именно Анна меня спасла?

(Давай, золотце, выбери правильный ответ.)

— Но, Александр, без… этого, — Оливия не желала произносить обличаяющую истину вслух, — ты бы просто умер.

— Я знаю, зная… Однако, это не делает её действия более законными.

Мне пришлось немного сместить фокус её эмоций с Анны на страх потерять меня. Я касался её сознания осторожно, чтобы Тадеуш ничего не заподозрил.

— Это всё неправильно, — шепнула Оливия, когда её похолодевшие пальцы коснулись моей руки.

В этот момент на круглых сытых лицах Оливии и её отцы застыло абсолютно одинаковое выражение сомнения.

— Всё будет хорошо, — заверил я.

(Для меня, по крайней мере.)

Я ещё немного снизил тревогу в сознании Оливии и перевёл тему разговора в менее опасное русло. Слишком много информации слишком быстро могло прорвать плотину и вынести мнение Оливии не на тот берег, где ожидал её я.

Во время ужина я играл роль идеального жениха: внимательно слушал Оливию, шутил с Алькасаром, хвалил блюда. Время от времени я ловил на себе изучающий взгляд Тадеуша и понимал, что тот видит моё напряжение. Его простыми поглаживаниями по самомнению не проймёшь. К нему вообще лучше не лезть в голову.

После ужина Оливия ушла помогать прислуге с десертом, следить, чтобы всё было правильно сервировано, а мы с её отцом переместились в кабинете. Он налил мне коньяк.

— Итак, капитан, — начал Алькасар, удобно устраиваясь в кресле, пуговицы на пиджаке держались из последних сил. — Как продвигается дело Демаре? Инквизиция ожидает быстрых результатов, я полагаю?

Я сделал глоток коньяка, чувствуя, как обжигающая жидкость помогает собраться.

— Дело находится в процессе расследования, господин Алькасар. Мы действуем в рамках закона и процедур.

Алькасар усмехнулся.

— Процедуры. Да знаю я ваши процедуры… Но иногда процедуры могут быть… гибкими. Особенно когда на кону стоят интересы города. И определенных семей. Но всё же… Девочка нам почти, как родная…

Я почувствовал знакомое леденящее прикосновение отвращения: Дирак иногда говорил похоже. Эти двое готовы бросить