Ее дикие звери - Э. П. Бали

старшие студенты подходят к нам первыми. А потом это идет вниз по иерархии. Сначала попробуют те же ордены, а затем уже другие. Ему, скорее всего, все перья за это повыдергивают.

Мое сердце подскакивает к горлу, когда все наблюдают за тихой, но бурной дискуссией. Надзиратели, патрулирующие по краям зала, внимательно наблюдают за группой, но не вмешиваются. Затем Клюв откидывается на спинку стула, уперев руки в бока, и ухмыляется. Он говорит что-то, чего я не могу разобрать, но старший ястреб заметно напрягается, его брови приподнимаются, прежде чем он резко кивает и… уходит.

— Или нет? — Коннор хмурится.

Клюв переводит взгляд на наш столик и подмигивает нам.

— Ну и дерьмо, — говорит впечатленная Стейси. — Похоже, у птиц новая иерархия.

Глава 16

Дикарь

Зажав сигарету в зубах, я тащу мертвое тело стервятника в темноту погрузочной платформы в задней части академии. Я завернул его в простыню с эмблемой упомянутого заведения, чтобы потом не убирать за собой, но она промокла насквозь, и за телом теперь тянется кровавый след.

Обе его руки вырваны из суставов и держатся только на сухожилиях — я никогда не был аккуратным зверем, как бы они ни старались научить нас порядку на этих своих занятиях. Драматично вздыхая, я бросаю его к ногам двух поджидающих меня братьев-погрузчиков.

— Спасибо, сэр, — говорит Берти.

— Медведь Берт сияет, — напеваю я, затягиваясь сигаретой, — грязью обливаясь, — Я наклоняю голову, напряженно размышляя. — Или это должен быть «Медведь Берт сияет, флиртом забавляясь»?

Он улыбается мне, поднимая тело на руки, словно младенца.

— Мне нравится второе.

— Да, мне тоже.

Мы обмениваемся зубастыми ухмылками.

Машу им на прощание, пока они загружают свой грузовик, и затягиваюсь едким дымом. Это успокаивает мой гиперактивный разум, даже если никотин, циркулирующий в моих венах, никак не влияет на мое волчье тело.

Через несколько секунд я напеваю свою новую мелодию, засовываю руки в карманы и возвращаюсь внутрь. Ксандер вывел из строя камеры наблюдения в этом районе, так что малыш Лайл даже не догадается, что мы здесь были.

Хмурый Коса уже ждет меня, когда я возвращаюсь.

— Дикарь, — в голосе брата слышится неодобрение. — Что я тебе говорил о том, чтобы не оставлять после себя кровь?

— Извини, — бормочу я, выдыхая дым. — Но я захватил швабру.

Кровь раздражает его чувствительный акулий нос.

Коса бросает на меня мрачный взгляд, а затем отправляет Ксандеру мысленное сообщение, чтобы тот принес отбеливатель.

При таком количестве звериных носов запах крови стервятника обязательно привлечет чье-нибудь внимание. В академии полно врагов, которых можно прикончить, но мы не можем убивать в открытую. Мы бы позаботились, чтобы об этом узнали все за пределами академии, но здесь мы должны действовать скрытно на случай, если Лайл вызовет палача Совета по мою задницу.

Ксандер появляется с отбеливателем через несколько минут, морща морду — не от запаха, а от того факта, что ему приходится убираться. Чопорный драконий принц.

И тогда я бросаюсь на него, выставив когти, с громким боевым «Ки-я!»

Ксандер рычит и пытается уклониться, но теперь его рука находится именно там, где нужно, и я наношу удар по коже на его запястье. Задеваю обе артерии, и они вскрываются, разбрызгивая кровь по всему полу.

— Ой-ёюшки!

— Блядь! — Ксандер роняет отбеливатель и бросается на меня, но я пригибаюсь, оскалив зубы, и валю его на пол, прямо на длинную полосу крови моей жертвы. Я бью его по другому запястью, но промахиваюсь, и мы несколько минут грыземся, как животные, прежде чем по коридору раздаются тяжелые шаги. Я позволяю Ксандеру сильно ударить меня в грудь, и его заливает моей кровью. К тому времени, как появляются надзиратели, мы снова на ногах, грубо отталкивая друг друга. Косы нигде не видно, как и бутылки с отбеливателем.

Пол залит кровавым месивом, — стервятник вперемешку с драконом и волком. Ксандер должен быть благодарен мне. Ему больше не нужно убираться. Какой-нибудь мудила-штрафник сделает это за нас.

Вот такой я молодец, всегда готов помочь.

— Прекратили! — кричит один из надзирателей, мелкий волчонок, которого я мог бы съесть на завтрак. Но позади него шагает Рубен.

— Что на этот раз, Дикарь? — спрашивает он со скукой в голосе, обводя взглядом место преступления. Дедуля-волк даже оружия не носит, его и одного достаточно.

— Он как-то странно на меня смотрел, — хнычу я, указывая на Ксандера, который сердито зажимает рану на руке, все еще истекающую кровью. Рубен думает, что загнал меня в угол, отправив на коррекционные занятия, да? Я хочу быть в классе с Аурелией, но, очевидно, она не дикая и не нуждается в дополнительной охране или помощи класса Б. Они заставляют меня учиться правильно писать, чему Коса рад, а я нет. Единственный бонус — это то, что мы получаем дополнительные занятия по боевым искусствам, чтобы мы могли выплеснуть свою энергию. И Рубен единственный, кто может сейчас со мной спарринговать, за что я ему действительно благодарен, остальные слишком слабы.

Рубен закатывает глаза, отчего я начинаю рычать.

— Ну да, парень, конечно. Ладно, идем в медпункт.

Он относится к этому как к великой миссии, в то время как пламенный взгляд Ксандера обещает расправу. Когда никто не смотрит, дракон выстреливает огнем мне в задницу. Струя попадает в меня и обжигает, как адское пекло, но я не издаю ни звука, просто чтобы позлить его. Боль от драконьего огня совершенно на другом уровне, чем от обычного, и если он ударит вас достаточно сильно, то может расплавить кости.

Думаю, Ксандер идет в больницу просто от скуки, потому что драконья магия залечит его раны за считанные минуты. Никто из нас не упоминает об этом, но я и сам хочу посетить медицинское крыло, поэтому с радостью соглашаюсь.

Спустя время и несколько бесполезных повязок, потому что целители не тратят свою силу на пустяковые травмы, Коса появляется снова, и они с Ксандером отправляются в столовую. На ужин все столпились в кафетерии, потому что на десерт у них чизкейк. Кто-то принес Косе его любимые сашими, поэтому он держит курс прямо на них. Я не голоден и раздраженный бреду обратно в наше общежитие.

Я знаю, что ненавижу Аурелию, но зверь внутри меня держит мой мозг в удушающей хватке. Он хочет доминировать над ней, заставить ее подчиниться и заявить на нее права как на свою Регину.

Иногда мой волк побеждает, и мне приходится сдаться. Сейчас один из таких случаев.

Я обнаруживаю, что снова направляюсь к комнате Аурелии. Ее комнату