Судьба магии - Бет Рэвис

Отто прикасается губами к моему лбу и вздыхает, поднимая руку, чтобы убрать волосы с моего лица. На мгновение он замолкает, запуская пальцы в мои пряди, и это заставляет меня почувствовать себя чем-то драгоценным. Подавляет нарастающую волну паники настолько, что я расслабляюсь и ощущаю теперь только его, то, как вздымается его грудь, когда он вдыхает.

– Думаю, я уже тогда знал, – шепчет он, уткнувшись мне в плечо.

– Что знал? – шепчу я.

– Что ты станешь важна для меня.

Я обнимаю его крепче.

Я хочу попросить его завтра остаться. Чтобы он не подвергал себя риску, отправляясь в Трир. Но знаю, он откажется так же, как отказалась бы я, если бы он попросил об этом, и вот мы в ловушке, оба рискуем, оба боимся.

Три камня и одна искра:

Вода, воздух, земля

И огонь в сердце.

Мой брат знает, как уничтожить Древо, а уничтожение Древа может уничтожить мир. Остановить его раз и навсегда – это единственное, что теперь важно.

Важнее, чем мой страх.

Важнее, чем мое желание лежать здесь с Отто и никогда больше не вставать.

Важнее, чем узы, которые связывают нас.

* * *

Стены Трира не изменились. Не знаю, почему я ожидала, что город будет выглядеть по-другому, но так ведь и должно быть. Если Дитер жив и замышляет попасть в Источник и уничтожить Древо, то высокие серые стены, защищающие его сейчас, должны почернеть от безумия. Они должны дать какую-то подсказку, намекнуть, что ждет нас внутри, раскрыть то, что они хранят.

Вереница путешественников медленно проходит через восточные ворота. Мы с Отто присоединяемся к ним, кутаясь в плащи и шарфы, чтобы защититься от весеннего холода. Стражники медлят, и длинная очередь тянется вдоль стены до старой римской арены.

В тот момент, когда она появляется в поле нашего зрения, мое тело напрягается. Отто следит за моим взглядом, без слов все понимая, и тоже застывает.

Мы можем видеть только камни, отмечающие вход на старую арену. Но там есть дверь, через которую Отто и его охотники затащили меня в туннели акведука под Триром, когда мы еще были врагами.

Теперь горстка хэксэн-егерей в темных плащах наблюдает за рабочими, вытаскивающими камни из дверного проема.

– Мы обрушили туннели, – тихо говорит Отто.

– И они пытаются их расчистить? – догадываюсь я.

Отто пожимает плечами, но на его лице застывает мрачное выражение.

– Это был удобный способ незаметно входить в город и выходить из него. Хотя я и не представляю, как туннели сейчас могут быть безопасны. Странно, что твой брат уделяет большое внимание этому.

– Если он все еще главный, – уточняю я. Должна это сказать. Хотя надежда и очень мала.

Отто отворачивается от рабочих и ласково смотрит на меня.

– Если, – повторяет он.

Но Дитер пережил суд, который хэксэн-егери должны были провести над ним. Что еще невозможного он совершил? Вернул себе высокое положение в обществе?

Вереница путешественников движется, и вскоре мы оказываемся под воротами Трира. На страже стоят хэксэн-егери – где же городская стража? – и бросают оценивающие взгляды на каждого путника. Время от времени они оттаскивают кого-нибудь в сторону, требуя обыскать тележку или сумку. Я не могу сказать, по какому принципу они выбирают людей для проверки, но невольно задерживаю дыхание, когда мы приближаемся к ним.

Я смотрю на Отто, гадая, узнает ли он кого-нибудь из хэксэн-егерей, стоящих здесь, но едва успеваю подумать об этом, как замечаю, что он опускает голову под капюшоном.

На секунду я жалею, что не заставила его остаться в лесу.

Я опускаю взгляд. Мы неторопливо проходим через ворота, и мне кажется, никто из нас не дышит, пока мы не минуем последнего хэксэн-егеря, который уже перевел внимание на проезжающую мимо повозку, нагруженную бочонками с элем. Он кричит вознице, чтобы тот остановился и заплатил налог, а мы с Отто спешим дальше, исчезая среди извилистых улочек Трира.

На мгновение меня переполняет облегчение от того, что мы пробрались в город, и остальное теперь не имеет значения.

Мы поворачиваем, а потом еще раз, и Отто берет меня за руку и ведет вглубь города, пока мой разум пытается сравнить воспоминания о Трире с тем, что я вижу сейчас.

В прошлый раз, когда я была здесь, в городе проходил рынок Кристкиндэмаркт, который дарил людям радость. Плющ и падуб празднично обвивали здания, а воздух наполняла музыка, неблагозвучная и пронзительная, но все же славящая зиму. Гнетущее ощущение оставалось, но его сглаживали попытки людей обрести счастье.

Сейчас же Трир – это город страха и предрассудков. Грязные улицы вьются между высокими зданиями, а на горизонте возвышается кафедральный собор. Воздух пропитан копотью и запахом человеческих тел, и повсюду чувствуется что-то враждебное, неправильное. Что-то не так. В тени притаился враг. Люди, которые в тревоге толпились у ворот, немедленно разбегаются, спеша в лавки, дома или узкие переулки, вовсе не испытывая облегчения оттого, что наконец оказались за городскими стенами. Они пытаются спрятаться, никто не смотрит друг на друга, и все двигаются так, словно за ними охотятся.

– Улицы практически пусты, – замечает Отто, ахнув. Он замедлил шаг, но и не желает привлекать к себе внимание, задерживаясь, и его взгляд блуждает по сторонам, замечая лица в окнах и людей, хлопающих дверями, когда мы проходим мимо. Отто смотрит на меня сверху вниз, нахмурив брови. – Ты можешь спросить у Хольды, куда нам пойти? Мы могли бы отправиться к главному зданию, принадлежащему hexenjӓgers, чтобы узнать, там ли Дитер, но если богиня скажет, где спрятан камень, это станет лучшей отправной точкой.

Выражение его лица смягчается, он не хочет заставлять меня расспрашивать Хольду. Отто, вероятно, чувствует, что я испытываю тревогу от мысли, что буду знать о камне, и гадает, окажется ли Дитер сильнее, несмотря на меры, которые я приняла, чтобы не защититься.

Но мы должны это сделать.

Я на мгновение закрываю глаза, позволяя Отто вести меня по улицам. «Хольда? Где твой камень?»

Тишина подтверждает мои сомнения, и я знаю, что богиня тоже боится, боится, что не сможет остановить моего брата.

Наконец она произносит: «Под тобой».

Я хмурюсь, открывая глаза. «Акведуки?»

Подтверждение приходит как чувство уверенности. И я ничего не могу поделать – смеюсь.

Отто странно смотрит на меня, и уголки его губ непроизвольно приподнимаются.

– Что?

– Хольда спрятала камень в акведуках, – шепчу я. – Все это время, пока ты отправлял людей в безопасное место и составлял карту туннелей…

– Где-то поблизости находилась древняя, могущественная реликвия ведьм, – заканчивает