Игры скучающих купидонов (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

Все удивленно уставились на меня.

— Ну, да, пришел извиниться, что не понял, как дети привязаны друг к другу. Они же даже переписываться не перестали, хотя мы телефон у Илюши отобрали. Он у одноклассника другой взял. Этот ваш Замков дал слово, что присмотрит за ними. Илья уже звонил — остановились в лучшей гостинице, у девочки отдельный номер. Говорит, не по-мужицки данное нам слово нарушать, все будет чинно и благородно. Вечером на концерт пойдут. Кто-то там из столицы приехал.

Я видела развешанные по всему городу плакаты Тимати.

Вот, значит, как?

Но что изменилось? Почему Замков не только встал на сторону Сашеньки Винт, но и помогает ей в любовных делах?

Честно говоря, причину появления Замкова в нашем городе я приписывала себе.

Да, нескромно.

Но ведь ночи, проведенные вместе, внушали надежду, что он будет искать меня и в реальности. И в аптеку прибегал. Пусть объяснил это разбитой бутылкой «Любарума», но ведь прозвучали слова, что он без него обойтись не может? Отсюда вполне логический вывод, что виной тому я…

А теперь, выходит, король в нашем городе из-за Винтика со Шпунтиком? В купидоны решил поиграть?

Боже, как все запутано!

Сны, соседки, пирожные…

И в итоге все растаяло как дым.

Единственное, что у меня осталось — это слабая надежда, что Замков когда-нибудь еще раз придет в нашу аптеку. Ну, или мы с Галкой выкрутим руки Шпунтику, чтобы он под каким-нибудь предлогом свел меня с Замковым в одном месте и в одно время.

— А в какой гостинице они остановились?

Все опять подозрительно посмотрели на меня. Действительно, какое мне дело?

— Ну, если гостиница лучшая в городе, то и Тимати там остановится. А вдруг они встретятся со своим кумиром? Вот будет Илюшке счастье!

Галка пнула меня под столом, сигналя, что отмазка ненатуральная, лучше заткнись.

— Сейчас посмотрю. Запамятовала название, — тетя Лиза прошлепала в коридор, вытащила из кармана шубы мобильник, потыкала в кнопочки и сунула нам с Галиной под нос фотографию, где на фоне гостиницы «Старый город» стояли трое: Саша, Илья и Павел. Маленькая хрупкая школьница на фоне двух аполлонов. Я увеличила фотографию, чтобы рассмотреть лицо Павла, и чуть не вскрикнула: в руке, нарочито небрежно, он держал бутон красной розы. Не Сашенька Винт держала, не Илюшка Самоделкин, а Замков. И так, чтобы цветок был виден и обязательно попал в кадр. И улыбка такая загадочная, и бесовский огонек в глазах…

Я сумасшедшая?

Наверно.

Скорее всего.

Но так хочется верить, что все неспроста и роза для меня.

Как намек на аленький цветочек.

Чудище. Мое Чудище…

— Мы будем сегодня есть? Манты стынут, — вернул меня на землю папа. — За что выпьем?

— А давайте за наших детей? — дядя Коля с готовностью поднял рюмку. — Чтобы все у них получилось, и они были счастливы!

— Мы за! — ответила Галка, но обошлась компотом из сухофруктов. Я тоже. Нам и вчерашнего хватило.

А в душе у меня пели соловьи, и я сильно жалела, что отказалась от предложения Кирюсика пригнать машину сегодня. Сейчас бы рванула в гостиницу и как бы случайно прохаживалась по тамошним бутикам. А вдруг встретились бы, и стрела Купидона пронзила бы наши сердца не во сне, а наяву? Мы сразу бы все поняли и рванули к Замкову в номер…

Нет. Туда нельзя. Там Илюшка должен мужицкое слово держать.

Тогда ко мне!

Черт, и ко мне нельзя…

«Йо-хо-хо! И бутылка рома!»

Дома бедлам, постель расправлена, на кухне ошметки лайма и много-много пустых бокалов и рюмочек.

Плохая мечта.

А завтра все может быть совсем иначе. Тимати уедет, москвичи рванут к себе в «Барскую усадьбу» (раз помирились, может и такое случиться), а Илюшка вернется в поселок. С подарками.

Но шанс встретиться ведь всегда есть?

Домой, домой, надо домой!

Осталось вечер простоять и ночь продержаться.

Аптека! Я в тебе поселюсь! Потому что теперь это единственное место, куда может прийти Чудовище. Там все началось, там и закончится.

Я отправила фото с Лизиного телефона на свой. Знак, посланный мне, я увидела.

Прием-прием! Я на связи!

Глава 20. О невестах, «соплюшках» и пейсателях

«Перявозчик, перявозчик! Перявязи меня, девчонычку

На ту сторону реки!

На ту сторону реки, да, толечко реки,

Е-е-е, там, в зеленом хуторочке,

Что на самом на ярочке,

Мой миленочек живет».

— И чего ты уткнулась в свой телефон? — мама пододвинула чашку с зеленым чаем. После такого блюда, как манты, нужно пить непременно зеленый. И чтобы был обжигающий. И никаких конфеток — пирожных.

Стоило подумать о пирожных, как в памяти всплыла лодочка «Чаровницы» с марципановой жемчужиной на сливочном креме. Нет, от такого бы точно не отказалась…

Я убрала мобильник в сторону. Дома у Галки Чудищем налюбуюсь.

— … а собой он так хорош, что девчонки, которые прежде за Илюшкой табуном ходили, теперь под его окнами дежурят. Караулят, когда он выйдет.

— О ком это тетя Лиза? — шепотом спросила я у Галки. Неудобно было признаться, что совсем не слушаю, о чем болтают за столом.

— А, о новых соседях. В доме Козловых поселились.

Козловы давно мечтали перебраться в город, видимо, шанс выпал.

— И чем он хорош? — любопытно же. О красивых мужчинах послушать всегда приятно.

— Я мельком в магазине видела и то впечатлилась. Волосы светлые, вьются словно у херувима, а глаза темные. И брови соболиные дугой. Сам вроде щуплый, а упаковку минералки весом в девять кило легко нес, играючи. Ни капельки не скособочился. И улыбка такая…

— Но-но! — оборвал жену дядя Коля, погрозив ей пальцем. — Нечего на чужие улыбки заглядываться. У бабы сын взрослый, а она все на посторонних мужиков смотрит.

— Чужое всегда вкуснее, — не без ехидства сказала тетя Лиза и зажмурила глаза, отхлебывая горячий напиток.

— Не понимаю людей, которые зимой минералку покупают. На кой она им, когда талая вода и полезнее, и мягче? Хоть пей, хоть голову мой, — это уже моя мама выступила. Она с тех пор, как переехала в поселок, не нарадуется здешней воде.

— Поговаривают, что сосед постарше — травник, а потому работает только с очищенной водой, — тетя Лиза долила себе чай, не обошла и мою чашку. А я и не заметила, как выпила. — Пока местную применять опасается. Видели, как он взял пробы льда из нашей речки. Наши не утерпели, спросили — на кой? Он ответил, что повезет в город на анализы.

— Ну и правильно, уважаю, — поддержал соседа Самоделкин-старший. — Значит и траву абы какую собирать не станет. К таким щепетильным больше доверия.

Когда обремененные грузом съеденного, мы поползли с Галкой в ее коттедж, она вдруг пихнула меня в бок.

— А давай мимо дома Козловых пройдем? Страсть как хочется на новых соседей посмотреть.

— Пошли, — вяло ответила я. Перебивание глины плюс сытный ужин гнули меня к земле. Так бы и легла в тот пушистый сугроб, что намело у забора. — Если не увидим, то хоть растрясемся.

На соседней улице было многолюдно, горели фонари. То тут, то там кучками стояли поселковые девчата. Между заневестившимися девушками (таковыми считали от пятнадцати лет и старше) сновали «соплюшки» — школьная мелкота. Они охотно делились тем, что только что услышали, и также сноровисто перебегали к другой компании, где вновь вызывали своими рассказами волну интереса. Всем хотелось знать последние новости.

Сплетнями не гнушались даже местные парни, которые хоть и стояли недалеко от дома Козловых, но явились сюда вовсе не за тем, чтобы посмотреть на новых соседей. По их мрачным лицам легко читалось, как у них чешутся кулаки. «Невест» это заводило еще больше, малолетки сновали все интенсивнее, а энергия, скопившаяся на участке в три двора, аж потрескивала.