Жемчужина боярского рода - Ива Лебедева

— Оля меня зовут, боярыч. Все? Или еще чего полюбопытствуете?

— Ольга? — Игорь на мгновение напрягся и нахмурился, но потом встряхнул головой, будто отгоняя неуместную мысль. — Оля… это очень красивое имя.

— Я знаю. Это все, боярыч? Меня, вообще-то, ждут.

— Подождут, — вот ни секунды не сомневалась, что он именно так ответит. Самомнение как до неба. — Оля, я хотел бы, чтобы вы поехали со мной в столицу.

— Зачем?! — Мне не пришлось играть изумление.

Хотя я уже подслушала, как Снежинский обсуждает эту глупость с другом, все равно не могла понять, в каком качестве он меня приглашает. Ну не любовницей же? Это совсем глупо. Что во мне особенного? Я ни капли не похожа на роковую женщину, достойную стать содержанкой князя. Да никто не поймет, чем такой тощий ощипанный цыпленок приглянулся знатному боярычу. Меня же еще и в нечистом привороте обвинят!

Мой вопрос, казалось, чуть-чуть смутил Игоря. Но он быстро взял себя в руки:

— Я хочу, чтобы ты работала на меня как постоянный проводник рода Снежинских. Обещаю личное покровительство и дворянство в перспективе. Как тебе предложение?

— Заманчиво, — согласилась я, чуть насмешливо прищурившись. — Только одно но. Зачем вам проводник в столице? Моя работа здесь, на кордоне и в самой аномалии. Что я буду делать в городе такого, за что дают дворянство?

— Если ты дашь согласие, я найду чем тебя занять, — предсказуемо выдал боярыч.

— Я вам очень благодарна за предложение. И хотя оно не первое, да и не последнее в моей жизни, это все равно очень лестно. Но увы, вынуждена его отклонить.

— Почему?! — Снежинский навис надо мной, как скала над тоненьким ручейком, вот-вот обвалится камнепадом и разметает едва наметившееся русло.

Я терпеливо вздохнула и мысленно посчитала до десяти и обратно. Его близость меня одновременно пугала и будоражила. Словно я сама хватанула нетопыриной слюны! Это было так странно, что тело буквально свело от желания вырваться на свободу и уже издалека оценить, что же с ним такое происходит.

— Потому что я член гильдии, у меня есть обязанности. Есть работа, есть клиенты. Родня, в конце концов. Боярыч, вы же сами понимаете, что это слишком… необычно — нанимать проводника на кордоне и тащить его за собой в столицу. Давайте оставим эту идею и разойдемся без обид. Договорились?

— Нет. — Игорь уперся в стену слева от меня второй рукой, окончательно перекрыв мне пути к отступлению и приблизившись чуть ли не вплотную. От него пахло изморозью и яблоками. У меня даже закружилась голова на мгновение, таким приятным был запах. — Не договорились.

Кто бы сомневался. Хотела же по-хорошему, но, видимо, не получится.

Я вздохнула, немного виновато улыбнулась боярычу, а в следующую минуту он зашипел и схватился за бок, в который воткнулась одна маленькая интересная колючка из аномалии.

— Простите. — Я выскользнула из захвата и аккуратно достала колючку. На рубашке даже крови не выступило — укол был поверхностным. Но яда хватило, чтобы парализовать мага ровно на три минуты. — Но вы меня вынудили. Можете обратиться с жалобой в гильдию. Я уплачу штраф. До свидания, сударь. И на будущее — имейте в виду, что тот, кто может выжить в аномалии, и в любом другом месте не пропадет. Будьте, пожалуйста, осторожнее.

Уф-ф… Снежинский так и остался у стены, я точно знала, что очень скоро он стряхнет с себя паралич и будет чувствовать себя даже лучше, чем до укола, — этот яд оказывал на магов тонизирующее воздействие. Именно поэтому, кстати, за его применение меня нельзя было привлечь к ответственности как простолюдинку, причинившую вред родовитому боярычу.

Я еще чуть помедлила на освещенном крыльце кабака, дождалась, когда из подворотни донеслось сдавленное ругательство, гнусно ухмыльнулась и пошла внутрь помещения. Там меня уже ждали страстные любители щупалец моховика пахучего. Тварюшка эта не то чтобы редкая, но под каждым кустом не водится. С ее помощью, помимо косметических отдушек, готовят зелья, помогающие временно отбить нюх магическим ищейкам.

Щупальца — ингредиент сам по себе не запрещенный, а куда там его набулькают — не наше, проводницкое, дело. Наше дело — денег слупить втридорога! И заплатить гильдейский взнос с полной суммы.

Домой я вернулась далеко за полночь. Наскоро перекусила холодными Марфушиными пирогами и упала в постель, даже не спросив, как устроили гостей, не ждали ли меня к ужину и не пытался ли кто-нибудь проникнуть в затвор, пока меня не было. Завтра, все завтра!

Если бы знала, какими новостями встретит меня утро, лучше бы вообще спать не ложилась.

Мы сидели за столом и «завтракали». То есть всем гостям действительно подали чай и свежую выпечку с топлеными сливками, а мне по состоянию здоровья и условиям затворной жизни — черный хлеб с морковным отваром.

Алиса, тетушка и Николай на это привычно не обратили внимания. Подумаешь, кузина с голоду чахнет, чем быстрее зачахнет совсем, тем лучше для рода. Зато более свежие гости таращились во все глаза, а Лисовский даже начал что-то шептать Игорю на ухо и хмуриться. Кажется, он, как представитель рода лекарей, был недоволен моим рационом.

Снежинский тоже посмотрел на мою еду так, словно увидел в тарелке таракана со свиным пятачком. Переварил зрелище и такое выдал, что хоть стой, хоть падай! Я сначала даже не поняла, о чем он, точнее, не поверила. А зря.

— Сударыня, я настаиваю. — Голос бывшего жениха был холоден. А вид непреклонен, как у ледяной скалы. — Вы же сами видите, в этом доме нет условий и нормальной защиты.

— Но ведь вы обновили плетения… — попыталась возразить тетушка Серафима.

— Этого мало. И затвор Ольге явно не на пользу, — все тем же не терпящим возражений тоном продолжил Игорь. — Кроме того, я нахожу возмутительным, что к представительнице великого рода, пусть и потерявшей силу, смеют свататься какие-то торговцы. Это оскорбительно для Барятинских. Вы так не считаете, уважаемая Серафима Платоновна? — Он добавил в голос весьма ядовитого елея.

Тетушка так не считала. Она была бы рада сбыть меня с рук, хоть торговцу за большие деньги, хоть на тот свет бесплатно. Точнее, еще бы и приплатила тому, кто меня заберет. Пока я жива или пока не перешла в чужой род посредством мезальянса, права ее детей на наследство под угрозой. Эта угроза почти ничтожна, но она есть. И Серафима многое сделает, чтобы ее ликвидировать.

Но сейчас она только вымученно улыбнулась и кивнула. Как интересно… что же написал ей папенька в последнем письме, что она еще больше стелется