Стужа - К. Н. Кроуфорд

меня. Считывал реакцию моего тела. Он не просто забирал у меня боль – его магия вливалась в меня. От того места, где его ладонь касалась моего тела, в грудь проскальзывали волны тепла, постепенно спускаясь к низу живота.

В моем сознании промелькнули образы Фейриленда, а затем непрошеные образы того, как, по моим представлениям, Торин выглядел бы без рубашки, охотясь в лесу. Не для того, чтобы убить. Ради секса, чтобы заставлять женщин стонать и наполнять их силой, которую он черпал из земли.

Боги, его необузданная сила, словно проникающая в саму землю…

Я закрыла глаза, все острее ощущая, как мокрая одежда прилипает к коже, и у меня возникло тревожное желание сорвать ее. Желание, чтобы он увидел меня обнаженной, чтобы его губы заменили ладони… Настоящая благостная вечеринка.

Но я отказывалась принимать нарастающую внутри потребность, потому что я больше не влюблялась в идиотов.

Эндрю. Подумай об Эндрю. Но перед мысленным взором я могла видеть только, как Торин срывает с меня нижнее белье, раздвигает мне бедра и берет меня у дуба жестко, неистово, пока я не забываю собственное имя.

Черт возьми, я провела в обществе прекрасного мужчины всего один день, и этого оказалось достаточно, чтобы попасть под его чары. А как же обещание, которое я дала самой себе?

Стиснув зубы, я села, сбросив с себя его руку.

– Хватит, – сказала я, переводя дыхание, и натянула одеяло на грудь, как будто скрывая наготу, хотя до сих пор была полностью одета. Пока я пыталась взять себя в руки, мой голос звучал разъяренно. Даже властно.

Торин удивленно приподнял бровь.

– Я еще не совсем закончил.

– Сейчас мне уже лучше. Так что можешь уходить. – Я кивнула на дверь. – Мне нужно поспать, спасибо.

Никогда в жизни мой голос не звучал так чопорно и официально, как у раздраженной библиотекарши в монастыре.

Чертов ад. Возможно, он все-таки прав насчет того, что я склонна к осуждению.

Мои мысли вернулись к нашему предыдущему разговору, где я высмеивала его за то, что он ненавидит вечеринки.

Ну и кто из нас теперь ханжа?

Он сказал: «Настоящая благостная вечеринка».

И теперь я точно поняла, что он имел в виду.

Я проснулась на мягких чистых простынях и глубоко вздохнула. По коже прошелся легкий ветерок. Шалини свернулась калачиком в обитом шелком кресле, купаясь в лучах солнечного света.

При виде меня у нее загорелись глаза. Она захлопнула книгу, которую держала в руках.

– Ты проснулась!

Я коснулась своей груди, блуждая взглядом по книгам, расставленным вдоль стен маленькой комнаты. Меня вернули туда, где я спала прошлой ночью. Я глубоко вдохнула, с облегчением обнаружив, что боль почти прошла, но затем слегка поморщилась, почувствовав синяки вокруг ребер.

– Думаю, мне уже лучше.

Она встала.

– Подожди секунду. Ты можешь пообщаться с экспертом в вопросах медицины. – Она подошла к двери и поманила кого-то рукой.

Мгновение спустя в комнату вошел Торин, и его пронзительный взгляд остановился на мне.

Я с трудом сглотнула.

– Ты так и не сказал мне, прошла ли я отбор.

– Едва-едва, – ответил он. – Два сломанных ребра и пробитое легкое. На момент финиша оно уже было почти убитое. Ты могла задохнуться или до смерти истечь кровью. – Он приподнял бровь. – Последняя, кто смогла пересечь черту вовремя. Успела буквально за секунду, как истекло время, но справилась.

Я сделала долгий, медленный вдох.

– Ох, слава богам.

Торин сел рядом со мной на кровать, и я почувствовала, как матрас прогнулся под его весом.

– Я буду тебя трогать, а ты скажешь, где болит.

О боги. Испытание для моей сдержанности.

– Ладно… – медленно протянула я, не уверенная, что вновь не окунусь в нежелательный омут похоти. Я начала приподниматься на локтях, но он поднял ладонь, давая мне знак оставаться на месте.

Торин откинул простыни, и я взглянула на свою мокрую от пота футболку. Он провел кончиками пальцев по моим ребрам с правой стороны. От сосредоточенности между его бровями пролегла морщинка.

– Тут больно? Ты не позволила мне закончить твое исцеление по причинам, которые мне, честно говоря, хотелось бы узнать подробнее.

А мне нет.

– Вот здесь, – сказала я, поморщившись, когда он коснулся моих ребер ниже груди. Он пытался быть нежным, но я все равно почувствовала боль.

– Ты что, учился на врача?

– Здесь, в Фейриленде, у кого самая сильная магия, тот и лучший врач. А у меня самая могущественная магия из всех фейри в этом королевстве. Ты, должно быть, это почувствовала.

– А как насчет женщин с отрубленными конечностями? – поинтересовалась я.

– Они не успели вовремя пересечь черту финиша, так что будут теперь восстанавливаться в обычных городах, из которых они родом.

Я вскинула брови. Холодный как лед. Как только я получу свои деньги, то уеду отсюда. Я всегда с подозрением относилась к фейри, но никогда раньше до конца не понимала, насколько они ужасны.

Он остановился, в его глазах вспыхнул лукавый огонек.

– Если только нет какой-то причины, Ава, по которой ты боишься, что я буду рядом с тобой.

– Не говори глупостей. Просто мне не нужно, чтобы вокруг меня разводили суету. – Снова этот чопорный и благопристойный голос, которым я никогда раньше не пользовалась. Теперь я была глубоко подавленной гувернанткой Викторианской эпохи.

Торин прижал ладонь к моему боку, и в меня заструилась его магия. Внутри полыхнуло жаром, и я резко втянула носом воздух. Меня, словно теплой водой, окатило успокоением, заставляя мышцы расслабиться.

Затем его магия хлынула в меня, и я почувствовала себя наполненной его сущностью, его первородной силой…

Ощущение было божественным. Мои конечности казались вялыми и податливыми, и, несмотря на слова и тон гувернантки Викторианской эпохи, в глубине души я не хотела, чтобы это заканчивалось.

– Вот теперь ты должна быть полностью здорова. – Он одарил меня полуулыбкой, а затем лишил своего восхитительного волшебства. – Я впечатлен, что ты заставила себя дойти до финиша.

Я кивнула, и в моем сознании всплыла мрачная картина – две женщины с оторванными ногами, кричавшие и корчившиеся в лужах собственной крови.

– Значит, сегодня удачный день для нас обоих. Я все еще могу выиграть деньги, а у тебя есть потенциальная королева, без сложных и неудобных эмоциональных проблем.

Выражение его лица было непроницаемым.

– Именно так и должно быть для короля.

– Сегодня происходили жестокие вещи, – сказала я. – Ты когда-нибудь рассматривал возможность запрета нанесения увечий и попыток убийства во время соревнований?

Он отвел взгляд, уставившись в окно.

– Это претит природе фейри, Ава. Не пытайся изменить нас только потому, что