Виктория Крэйн - Последний день, или Глазами Смерти

— Невелика потеря, — покачала головой Элви, а потом расплакалась. — Что я говорю, Смерть? Неужели это я? Я ненавижу войны, я ненавижу, когда гибнут люди. Но мир, где мужчины решили, что они достойны жить вечно, а женщины — лишь искусственно выведенная раса рабов — неправильный мир.

— Поэтому я здесь. Тысячелетия назад здесь был изобретен эликсир бессмертия. Магия и наука соединились в разуме нескольких местных ученых, и естественное развитие мира прекратилось. Баланс был нарушен. Правитель мира решил, что эликсир достанется лишь лучшим из лучших. Так появилась раса Первоначальных. Кимра и его брат — их потомки. А женщины… Существа, как их здесь называют, были нужны только для развлечений. Так повелось еще с древнейших времен. Дети в этом мире рождаются крайне редко. Их искусственно выводят в лабораториях, если это необходимо. И материал для этого самый лучший. Я говорил тебе перед нашим уходом сюда, что это опасный мир. Для твоего разума в первую очередь.

— А я тебя не послушала, — вздохнула Элви. — Я не восприняла твои слова всерьез. Прости меня. То, что произошло, — наказание мне за непослушание. Ты никогда не будешь ничего говорить просто так, и… и я не учла менталитет местной расы. Ты прав, я наивна… Но другие миры? Они тоже… такие же?

— Местные маги научились ходить через пространство. Те миры похожи на этот.

— А ты проверяешь, можно ли что-то изменить?

— Считай меня разведчиком в этих мирах, милая.

— А если способов… изменения этих миров не найдется?

— Миры будут разрушены, Элви. Но ты же понимаешь, просто так миры рушить нельзя. Пострадает баланс мироздания. Нужно серьезное основание.

— Такое как пойти против законов жизни… и Смерти? — Она подняла на меня глаза.

— Да, моя дорогая. Этого хватит, и с лихвой. Но для меня есть еще одно основание: если эти миры угрожают тебе.

Элви недоверчиво хмыкнула. Она подумала, что я шучу. Пусть продолжает так думать. Я был прав, приняв решение о коррекции ее разума.

Я повернулся к дару Кимры и откинул капюшон. Я был голоден, и эта «жертва» оказалась весьма кстати.

Все три девицы рухнули на колени и поползли ко мне.

Я смотрел, как они отталкивают друг друга, как дерутся за первенство в очереди утолить мой вечный голод. Они были очень похожи внешне на ту, что предала мою жену. Ту, которой Элви предложила дружбу. Словно выведенные в инкубаторе близнецы. Да они таковыми и были, созданные по особому проекту, способные лишь слушаться определенных команд, не умеющие размышлять и не желающие размышлять. Пустые оболочки, существа, созданные, чтобы удовлетворять погрязшую в своей самоуверенности и безнаказанности расу смертных мужчин, которая возомнила себя богами.

Они не могли удовлетворить меня. Слишком скучные. Бездушные. Бесполезные.

Несколько мгновений я наблюдал за свалкой у моих ног, затем щелкнул пальцами, и все три девицы замерли, парализованные. Пусть гниют здесь вечно.

Где-то среди людей Кимры были другие женщины. Особые. Которых правитель со своим ближним кругом использовал для себя. Мне была нужна именно такая.

Кимра сидел у костра. Чуть поодаль топталась личная охрана.

Я шел по лагерю, воины молча расступались передо мной.

Сев рядом с Кимрой, я вытянул над пламенем руку, заставив его изменить цвет из багрового в ослепительно белый.

Кимра подскочил.

— Моя жертва не удовлетворила тебя? — Голос его едва заметно дрожал.

— Нет. Я хочу существо, которое принадлежит тебе.

— Но…

— Честный обмен. Одно ценное существо на другое ценное существо. Ты не готов?

Кимра в ответ лишь кивнул охранникам.

И вот мне подвели новое существо. Тонкая, с прозрачной кожей, она мелко дрожала, стоя обнаженной передо мной. Внутри нее была душа, настоящая душа, не из лаборатории. Эта женщина была рождена, а не выведена. Ценнейший объект. Лучшая из лучших. Потомок древней расы. Существо для избранных, для королей. Любовница Кимры, его любимица. Отлично.

Я переместился обратно в пещеру Вещих. Три первых жертвы все так и сидели, навеки застыв с перекошенными от похоти лицами и раскрытыми ртами, еще живые, но вечно умирающие. Моя новая пленница испуганно шарахнулась от них, налетела на меня и завизжала.

Я принял свой истинный облик, и девушка смолкла, захлебнувшись криком, потом как подкошенная рухнула на четвереньки и начла извиваться у моих ног.

Все как обычно. Какие же они все одинаковые! Во все времена. Во всех мирах. Всегда одно и то же.

Я наклонился, за волосы вздернул ее с колен, толкнул к каменной стене и заставил встать ко мне спиной. Существо продолжало дрожать, теперь от похоти, бормоча что-то нечленораздельное, уткнувшись лбом в серый камень, и царапало свою грудь ногтями.

— Тихо, — приказал я, пристраиваясь позади нее.

Ее разум и память открылись мне, когда я овладел ее телом. Насыщаясь, я отбрасывал в сторону ненужное, искал что-то интересное, то, что могло меня развлечь, пока я забирал у нее энергию жизни. Это продолжалось и продолжалось, пока я вдруг не обнаружил на задворках ее памяти слабый образ моей жены.

— Ты, — проговорил я, слегка замедляя темп и придерживая болтающееся передо мной тело. — Кто это? Та, кого ты сейчас видишь перед своим внутренним взором?

— Моя соперница. Будущее личное существо Владыки Кимры. Та, что подарит ему дитя, которое должна была подарить ему я. Меня готовили к этому. Меня избрали для этого. Но Владыка возжелал ее. И она способна к деторождению. У нее есть ребенок. Ребенок Темного принца, что засел в наших древних землях. В нашем мире давно не было детей Повелителей. Она избрана Советом. Она одобрена Кимрой. Я убью ее, как только ее доставят к нам. Ты принял жертву, Вещий, ты доставишь существо к нам. И я ее убью. Она убила Деннела. Прежнего правителя. Он был лучшим и достойнейшим. Но она посмела сделать то, на что способны лишь мужчины. Она овладела магией. Она недостойна жизни.

Я почувствовал, как она кончает и, последовав за ней, оттолкнул от себя. Девушка отлетела в сторону и грузно шлепнулась наземь.

Я затянул шнуровку на штанах. Вот оно как. Моя жена, оказывается, удостоена великой чести. Ну что же… Я уже устал от этого мира, значит, пора с этим миром кончать. «Карфаген должен быть разрушен», — сказала моя жена в тот день, когда ее предали, и я был с ней полностью согласен. Настала пора нам возвращаться домой.

Девушка развернулась и поползла ко мне на четвереньках, уцепилась за мои ноги, приподнялась и начала тереться об меня всем телом, оставляя на моей одежде следы крови, которая сочилась из ее пор. Она умирала и не понимала этого, все повторяя и повторяя: «Еще, господин, я хочу еще!»