Очень плохая няня - Анна Солейн

class="p1">Я попыталась проскользнуть в дверь, но матушка, вполне миниатюрная, умудрилась загородить собою проем безо всяких проблем.

— Это позор! — воскликнула она. — Ты Фицрой! И не пойдешь работать какой-то гувернанткой! В чужой дом! В чужую семью! Кто на тебе после этого женится?

Никто, и я это отлично понимала.

Но — можно подумать, что сейчас у нашего особняка толпилась очередь из тех, кто готов предложить мне руку, сердце и другие части тела.

Не толпилась.

Увы.

— Мама…

— Ты. Никуда. Не. Пойдешь.

Святые бисквиты, я хорошо знала этот тон. Он значил, что спор будет долгим, но времени совсем не было: я опаздывала на собеседование.

Потом я решилась пойти на отчаянные меры.

Сунула пальцы в рот и свистнула.

С люстры спикировала черная тень и пронеслась над матушкиной головой в коридор.

Она охнула, отшатнулась, и я скользнула мимо нее, покрепче сжав ручку саквояжа.

— Виктория Фицрой!

Прибавив шагу, я рванула к лестнице.

Мой ручной ворон Мордекай, та самая черная тень, приземлился на плечо и каркнул, впиваясь когтями в кожу через тонкую ткань платья.

— Умница.

С животными у меня всегда получилось находить общий язык намного лучше, чем с людьми.

Кто бы знал, что это скоро станет проблемой.

— Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! И убери это чудовище из нашего дома, сколько раз просила!

Я сбежала вниз по лестнице и рванула на себя входную дверь.

Снаружи моросил дождь, гравийную дорогу украшали разноразмерные лужи.

— Стой! — воскликнула матушка. — Ах ты… Здравствуйте, миссис Моррис.

Матушка замерла, увидев нашу пожилую соседку.

Воспользовавшись заминкой, я свернула в узкий проем между домами и поскорее припустила вперед.

— Виктория!

Тридцать лет уже Виктория. Ничего нового.

Но сейчас у меня были дела поважнее, чем сокрушаться о неудавшейся судьбе.

Я опаздывала на собеседование к моему нанимателю.

И да.

Я шла туда, уже упаковав вещи в саквояж.

Потому что мне нужна была эта работа, и отказ я не готова была принять.

Очень долго никто не хотел нанимать… меня.

Девицу из обедневшего рода, которую жених бросил накануне свадьбы, не одаренную магически, еще и — не имеющую опыта работы с детьми.

Но наконец дурак… хм, в смысле, смельчак, нашелся: какой-то приезжий господин с двумя детьми.

И не планировала его упускать!

Я самая лучшая гувернантка, которую он может найти!

Осталось убедить в этом его.

Раздумывая о том, как получше себя продать, я перепрыгнула огромную лужу, врезалась в идущего навстречу высокого мужчину.

— Извини…

Я отшатнулась, пытаясь одновременно отстраниться и не наступить в воду.

Потеряла равновесие.

Мужчина схватил меня за руку, ладонь загорелась, как будто я ее обожгла.

От боли я вскрикнула.

— Твою ж ер-р-ресь! — ругнулся мужчина сквозь зубы.

В этот момент что-то бросилось под ноги, толкнуло меня в голень, и мы оба упали в лужу: я, потерявшая равновесие.

Мужчина, в руку которого я вцепилась так сильно, как будто он пообещал отвести меня к алтарю.

Лужа оказалась глубокой.

Холодной.

Мокрой.

— Извини… — открыв глаза, я поперхнулась словами. — … те.

Прямо на меня смотрели янтарные глаза дракона.

Злющие.

Предчувствие кричало, что ничего хорошего от этой встречи ждать не приходится.

И не обмануло.

Глава 3

Но тогда мой рот открылся сам собой. Я слова не могла выдавить от удивления.

Дракон! Настоящий!

В нашем захолустье!

Да у нас даже открытки с изображениями драконов не продавали, потому что их раскупали по дороге и сюда они просто не доезжали.

И тут дракон! Живой!

Говорят, один дракон в бою стоит целой армии магов.

Дракон, которого я встретила и случайно уронила, выглядел так, как будто прямо сейчас готов доказывать свою драконью профпригодность.

Жечь врагов, например, меня — особенно.

Злющий, напряженный, твердый от мышц и горячий от бурлящей внутри магии.

А я — только что искупала его в луже.

За исключением янтарного цвета глаз, дракон выглядел как обычный мужчина: смуглый, темноволосый, крепкий, с правильными чертами лица и носом с горбинкой.

Ладно, возможно, не такой уж обычный: обычные мужчины не бывают такими пугающе красивыми.

Над нашими головами насмешливо каркнул ворон Мордекай.

В тишине раздался звук, как будто на костюм дракона что-то капнуло.

Я молилась, чтобы это был дождь, а не Мордекай.

— Погода сегодня дождливая, не правда ли? — на всякий случай сказала я.

Руку, которой я цеплялась за ладонь дракона, по-прежнему жгло, и я усилием воли разжала пальцы.

Неловко вышло.

Почему вообще так жжется?

У меня что, на драконов аллергия? Вот так прожила бы всю жизнь и не узнала.

— Прошу прощения.

Стоило мне его отпустить, как дракон встал, оглядел себя.

Упс.

Роскошный костюм из плотной черной ткани был заляпан грязью, я выглядела… даже хуже.

Лужи в городке с названием Чистые Пруды были далеко не чистыми.

Проклятье!

А ведь сегодня собеседование. Уже через… пять минут.

Может, еще успею переодеться?

— Прошу прощения, мне очень нужно бежать! Было так приятно с вами встретиться! — Святые бисквиты, что же делать? — Давайте я вам помогу! Мне правда очень-очень жаль!

Встав — и от шока проигнорировав протянутую руку дракона, — я потянулась к нему и принялась отряхивать грязь с его жилета, пиджака и рубашки.

Стоила его одежда наверняка раза в два дороже того дома, где мы жили с матушкой, пауками и вороном Мордекаем: тонкая гладкая ткань, наверняка зачарованная, потому что грязь в нее не впитывалась и легко стряхивалась. Она просто стекала, как вода стекает со стекла.

Надо же, как интересно.

В самом деле не впитывается.

А карманные серебряные часы на тонкой цепочке — интересно, они тоже усовершенствованы магически?

— Может, вы мне и спинку потрете? — медленным тягучим голосом спросил дракон.

Ой. Какой у него… голос. Ого.

Я отшатнулась, резко отдернув руку, и случайно задела цепочку часов. Ну и… должно быть, зажим был неисправен. По-другому я произошедшее объяснить не могла. И вообще — нечего в нашем городке в открытую носить такие дорогие вещи.

Описав в воздухе дугу, часы вылетели из кармана жилета и шлепнулись прямо в лужу за моей спиной. А затем…

— Мордекай, нет! — безнадежно воскликнула я.

Но не то чтобы Мордекай меня слушался в те моменты, когда ему не хотелось этого делать.

Он был вороном, но обожал все блестящее, как самая настоящая сорока.

Секунда — и вот Мордекай, спикировав вниз,