Небесные всадницы - Керри Лоу

Нианна подошла на шаг ближе и плюнула ей в лицо.

Мальчики засмеялись, когда слюна потекла по её белой щеке. Слёзы смешались со слюной, и на этот раз она не могла их остановить.

— Ты противоестественная, пегая уродка. Не думаю, что ты вообще человек. Как ты можешь быть человеком, если у тебя пятнистая кожа, как у коровы? — прошипела Нианна.

— Му-у-у, — издевательски произнёс один из мальчиков.

Красивое лицо Нианны исказилось от отвращения.

— Надеюсь, у тебя слабая искра, и она скоро погаснет, и ты умрёшь. Я бы предпочла не видеть твоё отвратительное лицо каждый раз, когда иду по рынку.

— Осторожно, не трогай её, — сказал Райнон, оттаскивая Нианну назад. — Ты же не хочешь, чтобы у тебя тоже побелели волосы.

Она не видела, кто нанёс первый удар, но боль пронзила её голову. Второй удар пришёлся с другой стороны и сбил её с ног. Она почувствовала медный привкус собственной крови. У неё кровоточил нос или, может быть, губы, а может, и то, и другое; она не могла сказать, всё её лицо горело от боли.

— Пожалуйста, — взмолилась она. — Просто позвольте мне вернуться домой.

В поле её зрения появился подол красивого синего платья Нианны. Эйми успела заметить, что под платьем у неё были сапоги, прежде чем один из этих сапог врезался ей в живот. Эйми ахнула, когда от удара у неё перехватило дыхание. Сверху донёсся смех. Она свернулась в клубок, надеясь, что они уйдут, надеясь, что на этот раз удара, от которого она упала на землю, будет достаточно. Но этого не произошло. Нианна так сильно ударила её сапогом в плечо, что Эйми перевернулась на спину.

Под ней что-то хрустнуло, и паника затрепетала в её груди.

— Нет, нет, нет, — пробормотала она, захлёбываясь кровью.

Она лихорадочно рылась в сумке на поясе. Осколки стекла порезали ей пальцы, и в воздухе повис терпкий запах. Бутылочка с лекарством разбилась, и драгоценный груз рассыпался по всей улице. Из глаз Эйми хлынул поток слёз, и она захлебнулась рыданиями.

Её отчаяние было настолько всепоглощающим, что она едва почувствовала, как Пайрен поднял её на ноги, чтобы снова ударить. Она свернулась в клубок и зарыдала, слёзы смешивались с кровью. Ей уже было всё равно, что с ней сделают хулиганы. Она подвела свою семью.

— Оставь её, — услышала она голос Райнона. — Может быть, дворники уберут её, когда будут делать обход сегодня вечером.

Тёплое дыхание и сладкий аромат окутали её лицо, когда Нианна наклонилась к ней.

— Сделай нам всем одолжение и просто умри вместе со своей больной семьёй, — прошипела Нианна.

Смех затих. Эйми приоткрыла один глаз как раз вовремя, чтобы увидеть, как Райанон обнимает Нианну за плечи, когда они уходят. Боль пронзила Эйми, как второе сердцебиение, и часть её хотела, чтобы у неё была слабая искра. Она хотела, чтобы та погасла прямо сейчас, чтобы она могла умереть и сбежать из города, который её ненавидел.

Глава 2. Вскоре

Эйми толкнула зелёную дверь своего дома и проскользнула внутрь. Её встретил любимый запах — запах древесной стружки. Запах безопасностьи. Она всю жизнь прожила с тётей и дядей. Её родители утонули, когда их маленькая рыбацкая лодка перевернулась во время шторма. Эйми тогда была совсем маленькой и не помнила их. Она повесила свой плащ рядом с плащами тёти и дяди на резные деревянные крючки у двери. Дядя установил её крючок ниже, чем у остальных, чтобы она могла дотянуться до него, когда была маленькой, и так и не удосужился поднять повыше. Сегодня она была благодарна ему за это: рёбра болели от ударов Нианны. Она всхлипнула, почувствовав вкус крови в горле, и прикусила губу, чтобы сдержать слёзы.

Слева от неё лестница вела на уютный чердак, где располагались две маленькие спальни. Эйми направилась прямо вперёд, через арку в мастерскую дяди Джирона. Стены были выложены красным кирпичом, и на них стояла коллекция незаконченных работ дяди. Там были деревянные доски, которые нужно было соединить гвоздями в шкафы. Один угол комнаты был заставлен тонкими берёзовыми брёвнами, из которых с помощью складного ножа он собирался сделать ножки для стульев. У задней стены терпеливо ждала одна из двойных дверей. На ней была вырезана половина Кольцевых гор и все маленькие домики Киерелла. Над городом в небе летали деревянные драконы. Эта дверь не была заказана, но дядя Эйми надеялся продать её, когда закончит. На стене справа от Эйми висели все инструменты дяди, каждый на своём месте.

В центре Джирон работал над шкафом, и его ботинки были покрыты ковром из опилок и стружки. Это была маленькая, захламлённая, уютная мастерская, и Эйми она нравилась. Она немного понаблюдала за тем, как он строгает верхнюю часть шкафа, ритмично двигая руками. Пока её не было, он закончил резьбу на дверях. У Эйми потекли слёзы, когда она посмотрела на реалистичные берёзы и маленьких белок и кроликов, выглядывающих из-за прямых стволов и сквозь вырезанные вручную листья. Некоторые люди говорили, что мастера вкладывают частичку своей души во всё, что делают. Эйми надеялась, что это неправда, потому что боялась, что у её дяди почти не осталось души.

Он выпрямился и вытер пот со лба, хотя в мастерской было не жарко. Затем он заметил Эйми с окровавленным лицом и слезами на глазах.

— Эй, малышка, всё в порядке. Ты в безопасности, — сказал он, поспешив к ней и обняв её.

Эйми уткнулась лицом в его старый кожаный фартук и захлебнулась рыданиями.

— Я разбила пузырёк с твоим лекарством, — призналась она, — Райнон и другие толкнули меня, и пузырёк разбился. Мне так жаль.

В качестве доказательства она подняла правую руку, показывая три глубоких пореза на пальцах от того, что она схватилась за разбитое стекло. Джирон осторожно взял её руку в свою.

— Не волнуйся, — сказал он, гладя её по волосам. — Сегодня я чувствую себя лучше и уверен, что твоя тётя тоже идёт на поправку. Наверное, нам всё равно не нужно было это лекарство.

Эйми услышала, как открылась дверь крошечной кухни, и, повернув голову, увидела тётю Науру. Хотя она знала, что тётя слишком больна, чтобы ходить на работу, она всё равно надеялась, что Наура будет на работе. Тогда ей не пришлось бы объяснять, что случилось. Наура вытирала нос, и Эйми заметила кровь на её