Десерт для дракона - Данта Игнис

же реальными были ощущения. С трудом приподнимая голову, я рассматривала новый для меня мир. Шея жутко болела, но любопытство оказалось сильнее. Перед нами подняли громадные ворота, и мы ступили в Дорхад — большой и шумный, но совершенно не похожий на наши города. Какой-то средневековый, но при этом очень ухоженный. С чистыми мощеными улочками, клумбами и фонтанами, маленькими аккуратными домиками. Люди расступались перед моими похитителями. Видно, они не последние здесь ребята. Знать бы, за что они взъелись на меня. Я искренне желала помириться. Не люблю конфликты. От них у меня муторно на душе, даже если это все глюки.

Вскоре перед нами предстал впечатляющий готический замок. Настолько огромный, что я не сумела из своего положения — вниз мордой через коня — рассмотреть и половины всего великолепия. Так, ладно, если это мечта о сказке, созданная моим мозгом, то где сила, волшебство, прынц и полцарства в придачу? И вообще, я должна быть, как минимум, самой мегакрутой чародейкой и делать тут всех одним левым мизинцем. Я совершила титаническое усилие воли, стараясь переписать сюжет, но не тут-то было.

Меня скинули с лошади, лишь слегка придержав, чтобы чего-нибудь не сломала. Развязали ноги и грубо поставили на землю. Мелкий белобрысый приказал отвести меня в темницу. Меня схватили под локти и поволокли, совершенно не обращая внимания на нечленораздельный вопль:

— Не надо в темницу. Я не при делах.

— Заткнись, ведьма, — встряхнул меня конвоир справа. — Не то лишишься зубов.

Я послушно заткнулась. Такая сказка мне не нравилась.

Замок остался позади, а меня повели к мрачному приземистому зданию с решетками на окнах. Массивная дверь в нем распахнулась, и оттуда вышел высокий широкоплечий мужчина. Он беглым взглядом скользнул по моим соглядатаям и направился к нам. По мягкой походке, сходной с движениями хищника, я поняла, что этот человек опасен. Стало не по себе от его тяжелого пронизывающего взгляда, сосредоточенного исключительно на мне. Если это мой палач, то я обречена. Признаюсь в том, что ведьма через тридцать секунд после того, как нас оставят наедине. А выдержу ли я тридцать секунд? Усомнилась я, когда он подошел вплотную и остановил нашу маленькую группу, просто встав на пути. Он приподнял мой подбородок и спросил у конвоиров:

— Кто это такая? Куда вы ее ведете?

— Ведьма, сэр. Она тянула магию из нашего мира. Ее будут судить, — ответил мой пленитель, тот, что постарше.

Незнакомец убрал руку от моего лица, и я вспомнила, что надо дышать. Ничего не сказав, он обогнул нас и удалился.

— Какого харда ты перед ним отчитываешься? Кто это ваще такой? — возмутился второй страж.

— С ума сошел? Это саттор. Таких людей надо знать в лицо, — почему-то переходя на шепот, ответил ему напарник.

— Понял.

И они потащили меня внутрь здания. Передали толстому лысому тюремщику, встретившему их у входа:

— Принимай ведьму. Командир приказал ее в темницу, да понадежнее.

— У меня все надежные, — буркнул толстяк и повернулся спиной. — Идемте.

Мы долго спускались вниз по лестнице. У них несколько подземных этажей, так можно тут и сгнить. Без суда и следствия. Поучить их демократии и гуманизму мне все еще мешал кляп во рту. Может, оно и к лучшему. Для меня. А то я умею наговорить лишнего. Особенно в пылу праведного гнева. А я уже начинала злиться. Несправедливые обвинения не самая приятная вещь. Да будь у меня магия, разве болталась бы сейчас беспомощной куклой?

На втором подземном этаже меня втолкнули в грязную вонючую камеру, но зато развязали. Предварительно защелкнув на запястьях тонкие блестящие браслеты из какого-то металла.

— Послушайте, это какое-то недоразумение. Я никакая не ведьма и никакую магию у вас не воровала, — начала было я, едва избавившись от кляпа.

— Ага, конечно, — заржал лысый тюремщик. — А я добрый, молодой и красавчик.

Он грубо оттолкнул меня и захлопнул тяжелую дверь.

Следующие сутки тянулись бесконечно долго. В темноте и одиночестве, в чужом мире. Или в плену собственной больной иллюзии. Этот вариант я все еще не могла полностью исключить, хотя он уже не казался правдоподобным. Глюки не бывают такими стройными, выдержанными в одном сюжете и долгими. Проблески и нестыковки должны бы быть. Но их не было. По всему выходило, что сквозь проклятый туман я каким-то образом попала в чужой мир. И нет бы встретить меня по-доброму, наладить отношения с представительницей другой цивилизации. Так нет же, сразу ведьма, обвинения и… Нюхом чую, что оправдаться мне тут никто не даст и адвоката, хоть бы и бесплатного, не назначат. Мама дорогая, что ж делать-то?

В камере ничего не было, кроме старого матраса и ведра в углу. Тусклый свет едва пробивался через маленькое зарешеченное оконце в двери. Через несколько часов, наверное, ближе к вечеру, кто-то из тюремщиков передал мне кружку с водой. Я жадно выпила все до капли, а снаружи уже нетерпеливо стучали по решетке, требуя отдать тару. Вот уж никогда не думала, что окажусь в тюрьме. Поговорка — от тюрьмы и от сумы не зарекайся — стала казаться мне намного более убедительной. Преодолевая отвращение, я прилегла на матрас. И долго боялась, что какие-нибудь заразные клещи выползут из него и покусают. Но, в конце концов, мне все-таки удалось уснуть.

Когда проснулась, окончательно потеряла счет времени. Не понимала утро сейчас или ночь. Да и не было это сейчас важно. Важно то, когда они собираются меня судить. Может, продержат тут недели или даже месяцы. От этой мысли мне стало так страшно, что я разревелась. Однако быстро заставила себя успокоиться. Пользы от слез никакой, зато они начисто лишают сил. А силы мне сейчас могут очень пригодиться.

Наконец, дверь с лязгом отворилась. Внутрь ввалились два тюремщика, грубо выволокли меня в узкий коридор и потащили… Нет, не наверх, к свету, как я надеялась. А вглубь этого долбаного подземелья. Втолкнули в большой зал и усадили на единственный стул перед большим прямоугольным столом. За столом сидели трое мужчин в бело-синих мантиях. Судьи что ли?

— Ты обвиняешься в ведьмовстве, а в частности в незаконном вытягивании магии из нашего мира — Лаеруна. Можешь заявить что-либо в свою защиту? — скучающим тоном пробубнил мужик посередине.

— Конечно могу, — с готовностью начала я. — Я ни в чем не виновата…

Судья слева усмехнулся, отчего я запнулась на мгновение, но тут же