Институт благородных дэвров, или Гувернантка для варвара - Анна Ледова

– Благодарю, лорд Ригель-Войц, – я улыбнулась и вновь завладела нитью разговора, пока супруги не знали, куда деться от неловкости. В конце концов, это моя работа. Вести себя так, чтобы собеседник из аристократии не чувствовал себя виноватым. – Я получила несказанное удовольствие, работая в вашем доме, и надеюсь, что новое назначение лишь крепче сплотит вашу дружную семью. Разумеется, я отработаю оставшееся время с прежним энтузиазмом и предоставлю вам, леди Анна-Ка, все необходимые рекомендации по дальнейшему воспитанию девочек с учётом их склонностей и особенностей характера.

– Я не знаю, как справлюсь без вас теперь! – совершенно потеряв контроль над эмоциями, всхлипнула леди.

И даже сжала в порыве мои руки. Я аккуратно пожала их в ответ. В конце концов, такое тоже допустимо, если леди испытывает сильное эмоциональное потрясение. Собственные переживания я профессионально запрятала за непробиваемую броню.

– О, леди, вы прекрасно справитесь, – заверила я её. – А сейчас, если позволите, нам с девочками нужно повторить вальс Ровени́. И не переживайте, я смогу деликатно подготовить их к переезду.

– Вы волшебница, – тихо сказал лорд. – Только вы и сможете.

А я, «волшебница», уже через час рыдала в своей спальне так, что никто не признал бы в этой размазне хранительницу традиций воспитания и знатока всех тонкостей вельтарингского этикета.

* * *

Пока лорд Ригель-Войц заседал в ложе и даже не подозревал о том, как собрание повлияет на его судьбу, под окнами парламента на немыслимой скорости пронёсся всадник. Таких устрашающих четвероногих бестий в Астеви-Раше ещё не видели, хотя король Кервен, ценитель этих прекрасных животных, на ком только не красовался перед подданными. Не конь, а исчадие демонской преисподней! Чёрный, как сама ночь, под лоснящейся шкурой перекатываются бугры мышц, налитый кровью глаз косит на зазевавшегося прохожего, ноздри белёсым паром исходят. Да и всадников таких тут раньше не видели… А потому и слухи гуляли по столице самые разные.

– Я слышала, они похищают женщин, насилуют тех всей ордой, а если та после разродится девочкой, то убивают обеих… Вот только у тех, что родят мальчика, судьба ещё хуже – проходят всё это заново… – шептались сплетницы на рынках и в дворцовых кулуарах.

– Фантазии свои ночные мне рассказываешь? – фыркали другие в ответ. – На тебя ж только дикари и позарятся, что нормальной бабы не видели!

– Да типун тебе!.. Говорят, они огромные, как огры, только волосатые. Это ж ровно что под медведя лечь…

– Ох, а вы всё о своём, о бабском! Я вот слыхала, что дэвры даже огня не знают. Поймает себе такой дикарь козу на обед, да прямо живую и сожрёт, пока та ещё трепыхается… А прежде горло ей перегрызёт и всю кровь выпьет…

– Ой, дуры, много вы понимаете! А мечи свои как бы они ковали, кабы огня не знали? Да за один их меч мешок золота дают, мне дядька кузнец говорил…

– Ага, поди отбери ещё тот меч! А золота у них и так завались… Ох, боги великие, неужели правда, что мир наконец настал? Так эти образины ещё, говорят, со дня на день в столицу нагрянут – мирный договор подписывать. Ох, боязно мне, девоньки. Вы как знаете, а я свою дочурку в подпол запру, чай, на меня, старую, не позарятся. Муж-то добро бы раз в год посмотрит…

Тем не менее «образины» нагрянули гораздо раньше. А страшнее всего было то, что недавний враг заявился в блистательный Астеви-Раш в совсем уж малом количестве. В одном-единственном лице.

Столичных привратников Чёрный Вепрь просто не заметил, вихрем проскакав через весь город; мимо дворцовой охраны пролетел свистящей стрелой. А остановился лишь у подножия широкой лестницы, ведущей к парадным дверям королевского дворца.

– Подарок, – коротко рубанул он, легко спрыгнув с чудовищного скакуна. – Совладаешь – твой.

Его королевское величество Кервен, всего за пару минут до этого предупреждённый о досрочном визите дэвров, не мог отвести взгляд от исполинского коня. Новость застала его в постели, так что гостя он встречал в расшитых домашних туфлях и тяжёлой королевской мантии поверх шёлковой пижамы. Камергер, подбежав сзади, спешно надел правителю на взлохмаченную голову корону.

Будто его величество Кервен отступил бы перед таким вызовом! И никто не взялся бы судить, чьи глаза сверкали ярче: демонической твари или короля, чья коллекция наконец пополнилась быревэра-хойхо, легендарными и неизменными четвероногими спутниками непобедимых дэвров…

Двор замер, когда его величество вплотную подошёл к коню. Чудовище издало нехороший гортанный рык, обнажило крепкие белые зубы и с фырканьем обдало правителя облаком пара. С минуту они смотрели друг другу в глаза, не мигая, пока король не протянул руку к животному и не похлопал его покровительственно по морде. Ревэра-хойхо оскалился ещё сильнее, переступил с ноги на ногу и хлёстко шлёпнул хвостом по бокам, но и его величество глухо зарычал, а из кармана пижамы появился кусочек сахара. Через минуту Кервен уже вручил поводья подручному, с сожалением проводив новую жемчужину королевских конюшен жадным взглядом: обихаживать своих питомцев он предпочитал сам. Но сейчас не до скребков, не до щёток. Красавцу и без него зададут лучшего овса и кристально чистой воды.

– Ну и славно, – довольно хмыкнул дэвр. – Пожрать-то найдётся чего? Там и побалакаем.

Церемониймейстеры побледнели от такого панибратства. Министры застыли, не зная, как реагировать на нарушение международного протокола. А придворные дамы, стоило дэвру скинуть с себя мохнатую бурку, как одна сползли по ближайшим кавалерам на мраморные ступеньки в обмороке. Разве что старуха баронесса Эйтшпиль-Хайн без всякого смущения окинула дэвра взглядом с головы до ног и прицыкнула языком:

– Ох, хорош…

А посмотреть там было на что, и было от чего смутиться благовоспитанным дамам. Риедарс Чёрный Вепрь был достойнейшим сыном своего народа, иначе не стал бы первым среди дикарей, которые ценили в первую очередь силу, ловкость и удачливость. Мощный, крепкий, выше обычного человека на голову, с рельефными буграми мышц под загорелой кожей – хоть анатомический атлас с такого рисуй!

Дамы понемногу приходили в себя и украдкой из-под трепещущих ресниц рассматривали дикаря. Под овечьей буркой, кроме свободных штанов, ничего не оказалось. Многочисленные искусные татуировки покрывали обнажённый торс и спину, крепкая шея была увешана амулетами на кожаных шнурках, на запястьях позвякивали золотые браслеты. Но и повыше крепкой шеи было на что полюбоваться. Будто высеченная из камня челюсть, гордый нос