Необходимо и недостаточно - Швепса

гнетущее чувство пробрало меня с головы до ног, будто заставляя ненавидеть себя ещё больше. Одновременно чувствовать себя виноватым и отрицать это. Вдоволь ощущать свою никчемность и мелочность.

Вот он. Стыд.

Блять, я не должен был тогда так бездумно забирать её дозу, наплевав на последствия. Но от мысли о том, чтобы продолжать сжигать себя алкоголем за неимением лучшего, так вновь и не побывав в столь желанном рае, хотелось кричать во весь голос.

Ведь я просто хочу быть счастливым хоть иногда! Пусть и таким путём, ибо другого для меня сейчас и не существует. Какие вообще радости могут быть у Пожирателя смерти, утратившего гордость аристократа и потерявшего всю свою семью и власть? Вдоволь искупавшись во всеобщем презрении и собственном горе, я нашёл только одну радость — датур. Неужели я так много прошу?! Почему кто-то обязательно должен пострадать от моих желаний?

Как же я ненавижу этот ёбаный мир!

Замахнувшись, я сильнее прежнего ударил Грейнджер по лицу. По пустому коридору тут же разнеслось эхо от звонкого удара, с каждым отскоком от стены словно прилетающее в меня, заставляя чувствовать себя ещё более никчёмным.

Голова девушки откинулась влево, а лицо скривилось от боли. Её веки заметно зашевелились. Возможно, она всё-таки начала приходить в себя.

— Открывай глаза, ну же! — почти взмолился я.

Грейнджер, будто неожиданно решив выполнить мою просьбу, с явным трудом разлепила веки, тут же упираясь в меня глазами цвета горького шоколада. Она была явно растеряна и не до конца понимала, что происходит вокруг. Но впервые её глаза не были наполнены ненавистью, прямо смотря на меня.

— Вот так.

Я с облегчением выдохнул, потому что почувствовал, как держать её стало в разы легче: она уже сама стояла на ногах. Большего от неё я сейчас и просить не смел, главное — дотащить её до башни. А там уж что-нибудь придумаю.

— Малфой, — прошептала Грейнджер, цепко хватаясь за мой локоть, — помоги.

Я застыл, не в силах оторваться от её молящего взгляда, словно окунающего в растопленный шоколад с головой. Нашла, блять, у кого просить помощи. Будто я и так не вижу, что без меня она и пары шагов не пройдёт.

— Пожалуйста, — выдавила она, начиная кашлять.

Я запустил свободную руку в волосы, молясь Мерлину, чтобы она не опустошила свой желудок прямо на меня, настолько пробирающими были издаваемые ею звуки. Стоило Грейнджер затихнуть, практически уткнувшись носом в мою грудь от бесконтрольных дёрганий корпуса, я тяжело вздохнул, принимая это наказание судьбы. Аккуратно развернулся, крепко прижимая её к левому боку, чтобы не дать упасть.

— Давай топай уже, — пробурчал я, чуть наклонившись, чтобы подставить плечо.

Дважды предлагать не пришлось. Грейнджер завела трясущуюся руку за мою спину, судорожно хватаясь. Мы шли со скоростью улитки в коме, но всё же шли. Да уж, расскажи мне кто-нибудь на первом курсе, что всё обернётся так, я бы долго смеялся.

Но реальность не давала расслабиться ни на секунду, заставляя меня вновь и вновь сжимать хрупкое тело, не давая ему рухнуть вниз. Периодически поглядывая на её искажающееся от боли при каждом шаге лицо, чтобы удостовериться, что Грейнджер всё ещё в сознании, я решил спросить:

— От датура тебе будет легче?

— Ненадолго, — продолжая держать всё внимание на шагах и даже не поднимая голову, пробормотала она. — Но да.

— И что это за… болезнь?

Я почувствовал, как Грейнджер молча пожала плечами вместо ответа, и, уткнувшись взглядом в серые камни, продолжил тащить её по коридору. Если уж заучка не знает, что с ней, то, видимо, дела совсем плохи.

В любом случае главное — не стать таким же овощем, а с остальным уж разберёмся. Почувствовав, как левую руку начало оттягивать вниз, я вновь крепче подхватил Грейнджер, останавливаясь.

Её затрясло, словно в ознобе, она почти что позеленела, глядя мокрыми глазами, наполненными слезами боли, куда-то в глубь коридора. Не успел я и шелохнуться, как её скорчило, выворачивая прямо на свою школьную мантию.

Блять.

Меня передёрнуло от омерзения, и я ослабил хватку лишь на секунду, как она тут же рухнула вниз, продолжая издавать хриплые стоны. Присев рядом, я попытался её поднять, не задев испражнений. В неё словно кто-то вселился, продолжая крючить и без того измученное тело на полу. Я, сжав губы, оставил тщетные попытки в ожидании, когда она успокоится.

Мерлин, что же с ней происходит…

— Грейнджер…

Ответом послужил наполненный болью крик, вырвавшийся сквозь её слёзы при очередном ударе головы о камни при попытке подняться.

Всё внутри меня приходило в движение и неконтролируемо сжималось от жалости и отвращения одновременно. Я даже не мог представить, как помочь ей. А я, блять, действительно хотел это сделать, потому что смотреть на её мучения было чертовски невыносимо.

Она хваталась за холодные камни пола, впиваясь в проплешины ногтями, нещадно ломая их и раздирая пальцы в кровь. Пыталась ползти куда-то, продолжая судорожно трястись всем телом.

— Блейз… — хрипела Грейнджер между настигающими приступами кашля.

Я услышал чьи-то голоса в конце коридора. Несколько парней явно направлялись в нашу сторону.

Блять!

Тихо рыкнув, не в силах больше смотреть на её бесполезные потуги, я опёрся на колени, просовывая руки под хрупкое тело. Тут же вляпался в её блевотину, но было уже не до этого. Нужно срочно убирать её отсюда.

Грейнджер продолжало колотить от пробирающей боли, поэтому, прикладывая неимоверные усилия, я всё же кое-как перевернул её и поднял на руках. Задрав голову, чтобы как можно меньше чувствовать этот отвратительный запах, я быстрым шагом направился в гостиную. Благо она была уже недалеко.

Блять, надо было сразу так сделать. Только зря приводил её в чувство, ведь всё стало ещё хуже. Ей действительно срочно нужен Блейз, иначе её спасут только в Мунго, заодно раскрыв все дела, связанные с датуром. Вот же чёрт.

— Трезвый рассудок! — почти заорал я на рыцаря в доспехах, уже слыша шаги студентов вместе с их шуточками о рождественском бале.

Не хватало ещё, чтобы этот немой мужик начал выёбываться сейчас. Видимо, мистер Жо обладал должным уровнем интеллекта, чтобы понять, что это не лучшее время медлить, поэтому я беспрепятственно вошёл в гостиную, держа на руках окончательно отрубившуюся Грейнджер.

Кажется, пронесло.

Глядя на напряжённое даже в отключке лицо Грейнджер, я тяжело вздохнул и двинулся к дивану. Был хоть какой-то плюс в её нездоровой худобе: мои руки даже не устали. Аккуратно уложив девушку на принесённую ею же подушку, я достал из мантии палочку и очистил свою одежду. Правда ощущение