Мне тебя навязали - Лариса Петровичева

Рейвенар усмехнулся. А вот теперь она станет показывать ему характер – потому что может. Потому что важна для него. Потому что может пойти и по-родственному поплакаться королю, и Морган снова загонит чудовищного сына в карцер.

Но дьявол ее побери, она ведь даже не позволяет наладить отношения!

– Ладно, – нехотя произнес Рейвенар. – Ты не моя вещь. Ты моя жена, и я бы очень хотел, чтобы мы…

Он сделал паузу, не зная, как закончить фразу. Воздух после дождя был прозрачен и свеж, и каждый вдох прочищал голову, ставя в ней все на место.

– Мне тебя навязали, – сказала Адемин. Лицо ее сделалось напряженно-злым, словно она с трудом сдерживала раздражение. – Меня просто положили в коробку и отправили в руки… монстра, который меня изнасиловал. Господи, о каком “мы” ты говоришь? Какое “мы” тут вообще может быть?

Рейвенар остановился – девушка сделала еще несколько шагов, обернулась к нему. В потемневших глазах не было ничего, кроме отчаяния. Истерика раздирала ее на части.

– И я не буду, я… – выдохнула она, не сводя с него взгляда, и тогда Рейвенар не выдержал. Прижал указательный и средний палец к ее подбородку и так, за голову поднял в воздух, запустив заклинание.

Глаза Адемин расширились от ужаса. Она обеими руками вцепилась в его запястье, ноги затряслись, туфелька сорвалась и отлетела в траву. Вот теперь все было правильно, все было так, как Рейвенар привык – и в пекло до самого дна все остальное, все эти бабские глупости…

Навязали. Еще большой вопрос, кому и кого.

– Я не пойму, ты совсем не боишься? – спросил Рейвенар почти ласково. – Ты все это время дергаешь тигра за усы, и тебе не страшно?

Зубы невыносимой девчонки негромко клацали. Пальцы, впившиеся в руку Рейвенара, были ледяными. Он подержал Адемин в воздухе еще несколько секунд, а потом осторожно опустил на дорожку.

Девушка поковыляла к скамейке – рухнула на нее, отвернувшись от Рейвенара и тяжело дыша. Он устало провел руками по волосам – нет, так у них ничего не получится. Он просто потеряет удивительную связь, которая в один прекрасный момент поможет ему освободиться от власти отца. Просто потому, что понятия не имеет, как себя вести, а подсказать некому.

– Я хотела говорить с тобой как с человеком, – услышал он свистящий шепот. – Достучаться до тебя как до человека.

Рейвенар негромко рассмеялся. Сел на скамью – Адемин отпрянула, но он все же успел накрыть ее ледяную мокрую руку своей.

– И поэтому выбросила мой подарок. Это злит, а не располагает к себе, – заметил он. Адемин посмотрела на него с нескрываемой злостью.

– Просто хочу, чтобы ты почувствовал, – сказала она. – Понял то, что чувствую я. Потому что в твоих глазах я и это платье одинаковы. Пусть ценные, но все-таки вещи.

– Вещи, вещи! – воскликнул Рейвенар. – Заладила одно и то же! – он вдруг рассмеялся и признался: – Сам не знаю, почему я сегодня такой добрый! Поражаюсь, почему еще не утопил тебя в пруду.

– Наверно потому, что я тебе нужна, – проговорила Адемин. Дотронулась до подбородка, отвела руку. – Ты механизм, я топливо…

Да. Она была нужна ему и знала об этом. И собиралась использовать это знание для собственной игры – на его нервах, во всяком случае.

– Я хочу все наладить, – произнес Рейвенар. – Но ты не хочешь.

Адемин нервно рассмеялась.

– Минуту назад ты мне чуть голову не оторвал, – напомнила она. Рейвенар снова запустил руки в волосы – когда-то он часто так делал, портил прическу, и гувернеры наказывали его за это.

Ровно до той поры, пока его магия не вошла в полную силу.

– Ладно, – вздохнул он. – Что-то я разошелся сегодня, после карцера всегда так бывает. Ладно… Адемин, я не люблю, когда выбрасывают мои подарки. Но признаю, это было грамотное решение. Нас с тобой сейчас любят, мы же спасители мира, – на этих словах девушка печально усмехнулась, и Рейвенар продолжал: – Так что эту любовь надо закрепить. Особенно если тебе нравятся добрые дела.

Адемин покачала головой.

– Мы всех обманули, – сказала она. – И что делать, если чудовища тут появятся по-настоящему?

Рейвенар откинулся на спинку скамейки.

– Нам надо к этому готовиться. Каждый день. Усиливать меня… способ ты знаешь. Ложь твоей матери отобрала у нас мечи, но взамен выдала пушки. Это не может не радовать.

Адемин обернулась. Посмотрела так, словно сама мысль о супружеском долге сейчас вызывала в ней смертный ужас, и Рейвенару захотелось постучать головой обо что-то твердое.

– Так что за добрые дела ты предлагаешь? – спросила она, и Рейвенар решил, что этот раунд все-таки остался за ним.

***

Окраина столицы называлась Подхвостьем – такой же большой район был и в Хиабаде, столице Бергарана, и Адемин никогда там не бывала. Сестры, конечно, говорили, что ей там самое место, но никто в здравом уме не сунулся бы туда, где город медленно переваривал собственные отбросы.

Первым, что ударило по Адемин, когда экипаж принца перевалил через мост святой Паолы и погрохотал по убогой мостовой, была просто убийственная смесь запахов. Рыбная и устричная вонь переплелась с едким угольным дымом и смрадом от канав и сладковатым душком от чанов с щелоком у кожевенных мастерских. Адемин прижала к лицу носовой платок, который Рейвенар заранее приказал пропитать духами, но это почти не помогло.

Принц сидел напротив и выглядел так, словно вонь не причиняла ему ни малейшего неудобства. Он смотрел на дома, которые будто срослись друг с другом, накренившись под немыслимыми углами, как пьяные собутыльники, ковыляющие из одного кабака в другой. Их фахверковые стены потемнели от вековой копоти и влаги, штукатурка облупилась, обнажив гнилую древесину. Окна были забиты грязными досками или заткнуты тряпьём. Каждый клочок пространства занят: балки второго этажа