Секреты прошлого - Анна Солейн

Алое широкое платье, распущенные смоляные кудри, овал лица, как у фарфоровой куколки. Даже расхаживая среди ночи по замку и будучи арестованной, графиня де Авен была красивее всех, кого я знала.

— Кэтэлина, — проговорила она, и ее голос напомнил перезвон колокольчиков. — Вот мы с вами и встретились.

Глава 28

Можно ли испытывать неприязнь к человеку, которого видишь второй раз в жизни? Графиня де Авен не сделала мне лично ничего плохого (ну подумаешь, слегка убила мужа, с кем не бывает, в конце концов), но при взгляде на нее внутри всколыхнулась острая злость. Умом я понимала, что это все глупость и мне нужно быть разумной, но я не могла забыть, как Сорин держал ее за плечо в суде и готов был бросить вызов королю, чтобы графиня де Авен выжила.

— Прошу прощения, не знаю вашего имени, — решила пойти ва-банк я, потому что вести с этой леди светские беседы не входило в мои планы. Я тут с портретом вообще-то разговаривала!

— Графиня Инес де Авен. Ныне вдовствующая, — невозмутимо ответила она, подходя ближе. — Но эту историю вы наверняка уже знаете. Я хотела вас поблагодарить. За то, что вы сделали на суде.

Она улыбнулась так легко и обаятельно, что мне пришлось сжать зубы почти до скрипа, чтобы не ответить на эту улыбку. Вот бывают же такие люди! Что она ни сделает — всегда красивая, и нравится всем с первого взгляда. Даже мне! И ничего с собой поделать не могу.

От графини исходил едва заметный и тонкий аромат розовых духов. Ну конечно, чем же еще могут пахнуть такие, как она? Духами и туманами, разумеется.

— Если я не ошибаюсь, вы должны быть под стражей в другом крыле замка.

— О, я под стражей! — совершенно серьезно откликнулась де Авен. — По крайней мере, так думают приставленные ко мне охранники. Мне бы не хотелось их разубеждать.

Последнюю фразу она проговорила тихо и как будто неуверенно, доверчиво глядя мне в глаза. Одна часть меня вопила о том, что грош цена такой доверчивости, другая — колебалась. У меня на руках все козыри, если я решу сдать графиню де Авен королю — не факт, что ее голова останется на плечах. В прямом смысле.

— Любите ночные прогулки? — спросила я, посмотрев на портрет Игрид. — Не слишком ли опасное увлечение в ваших обстоятельствах?

— О, я, на самом деле, хотела увидеть вас и поговорить, если получится, — бесхитростно откликнулась графиня. — Но вы, кажется, приняли меня за кого-то другого? Назвали меня… странное имя. Эсмильда?

— Знаете что, — не выдержала я. — Почему я вообще должна с вами откровенничать? Я вас второй раз в жизни вижу, первый раз был, когда вас судили за убийство мужа.

— Да, его звали Ромен. Граф Ромен де Авен, — нахмурилась графиня. — Да сохранит Огненный его крылья.

При упоминании бывшего мужа она вся неуловимо сжалась, опустила глаза и коснулась пальцами шеи. Во время суда на этом месте я разглядела синяк.

— Он вас бил, да? — неожиданно для самой себя спросила я. — Ваш муж?

— Как вы?.. — вскинула она на меня взгляд огромных черных глаз. Омуты, а не глаза — какая-то часть меня отчаянно завидовала такой красоте.

Я пожала плечами. Не говорить же ей, что она не первая женщина, пострадавшая от домашнего насилия, которую я встречаю? В самом начале карьеры такие чаще всего становились моими подзащитными, да и потом тоже я часто бралась за их дела. Не ради денег, прибыли в этих случаях почти не бывало, мне просто хотелось помочь.

— Сколько лет вашим детям? — взгляд графини стал еще более удивленным, но после паузы она ответила:

— Сыну скоро тринадцать, а дочери — пять. Я выносила их сама, — гордо сказала она. — Хотя то, что меня благословил Огненный способностью дать жизнь новому дракону, не мешало моему мужу использовать вир. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

Я понимала: драгоценный супруг ходил налево при каждом удобном случае. Дети подрастали, и в какой-то момент графине де Авен стало страшно, что на ней одной муж не остановится, что навредит малышам. И она решилась на отчаянные меры — даже не зная деталей, я была практически уверена в том, что другого выхода не было. Учитывая то, насколько бесправными в этом мире были драконицы.

— Право на развод и раздел имущества решило бы много проблем, — задумчиво произнесла я и тут же оборвала себя. Не стоит умничать направо и налево, я же деревенская девушка, в конце концов.

Так что мысли о том, что система борьбы с домашним насилием в этой стране тоже была бы не лишней, я оставила при себе.

— Вы так думаете? — шепотом спросила графиня. — Мне, признаться, даже рассуждать о таком страшно, это же просто неприлично, в конце концов. Хотя и соблазнительно. — Она хихикнула, опустив голову, как смущенная школьница. — Получить возможность наследовать за отцом, владеть титулом и землями, разводиться, если супруг не понравился или… — Она замолчала.

— Вы много об этом рассуждали? — удивленно спросила я.

Графиня кивнула.

— Было время, когда этот вопрос стоял довольно остро, но со смертью его величества Карола, да сохранит Огненный его крылья, все отошло на второй план. — Она задумалась, глядя на портрет Игрид. — Я Сорина никогда таким не видела. Даже при ней.

— Что? Говорите внятно, — возмутилась я, потому что только-только начала нащупывать какую-то важную мысль, как имя Сорина сбило меня с толку и заставило сердце глупо колотиться.

— Я говорю о Сорине, — повернулась ко мне графиня. — Из — за него я и хотела на вас посмотреть. Хотя и из-за его величества тоже.

Я поморщилась. Посмотреть она на меня хотела. Я ей что, цирковая обезьянка?

— Посмотрели?

Графиня щелкнула пальцами, зажигая огонь прямо в воздухе.

— Да, — невозмутимо ответила она спустя несколько секунд, в течение которых простодушно меня рассматривала. — Вы очень красивая. Для человека.

— Раз так прошу оставить меня одну, — отрезала я. — У меня здесь важные дела.

Графиня де Авен вскинула брови.

— Боюсь, я неправильно выразилась. Король решил жениться на женщине — это скандал. Человеческая красота отличается от драконьей, но вы красивы даже по драконьим меркам, несмотря на цвет глаз.

— У меня еще и с глазами что-то не так?

Она улыбнулась.

— По драконьим меркам красивыми считаются черные глаза, чем чернее — тем лучше. Светлая радужка — признак болезни или слабости. Вы очень красивая по человеческим меркам, но любой дракон тоже счел бы вас привлекательной. И все же жениться на человеческой женщине