Девушка и Ворон - Марина Кравцова

class="p1">И вновь они вдвоем, у ручья, уже в своем, привычном мире. Сидят, как и прежде, на поваленном дереве, держась за руки. Но путешествие в Запределье не кажется сном или иллюзией. Оно горит в душе Лизы новым ярким огоньком.

Она глубоко, с наслаждением, вдохнула лесной воздух, пальцем погладила синичку Искорку, которая уселась у нее на плече и не думала улетать. Потом огляделась.

Все в порядке. Лошади, на которых они приехали к ручью, здесь же, на месте, спокойно пощипывают свежую травку. На сухом стволе лежит позабытая Лизой шляпка-цилиндр с вуалью. Все как и прежде, но не совсем, потому что теперь у них в руках настоящее волшебство: вода живая и мертвая.

Лиза пылко обняла Федора за шею.

– Спасибо тебе, родной!

– Не за что, женушка. Для тебя – что угодно. Ты не устала?

– Ничуть! Наоборот, в меня Запределье влило новые силы. И, кажется, я теперь увереннее буду справляться со своим вторым обликом. Да, Федя, поскачем к пруду!

– Ты у меня еще и наездница прекрасная. Всем хороша!

– Мы друг друга стоим, – хитро прищурилась Лиза. – Как-нибудь поскачем наперегонки?

– Как-нибудь – непременно.

Федор галантно помог жене подняться с бревна, она взяла свою шляпку.

Все было чудесно, но душу Воронова царапало мрачное предсказание Баюна. Впрочем, оно было непонятным, а потому не хотелось невесть чем портить себе настроение. Да и Лизе рассказывать об этом вовсе не обязательно.

* * *

До места, назначенного великим князем, домчались быстро. Вот уже и пруд. В него глядится покосившаяся избушка, будто сползшая к самому берегу подальше от других домов, таких же старых и рассохшихся. Грустную картину опустевшей деревеньки пытаются заслонить стволами березы, сосны и осины. Разросшийся малинник жмется к ветхим стенам, шустрые птицы щебечут и чирикают – что им до темных развалин, до полуразрушенной церкви? Во всем, что есть здесь живого, чувствуется радость и предвкушение полного, пышного расцвета весны перед летней порой.

В пруду отражается небо, сосны. Изящный лебедь медленно плывет по воде. Он один, нет рядом белоснежной подруги, нет и других лебедей. И почему-то пронзительно-печальна эта грациозная фигурка на зеркале воды.

Лиза, чуть опередив Федора, спешилась, подошла к берегу, всматриваясь в лебедя. Она уже тоже научилась и в других чувствовать волшебство. И ничуть не удивилась, когда птица перелетела на берег – и предстал перед Вороновыми сам великий князь Александр Константинович.

Он был не в мундире, а в скромном светлом сюртуке, совсем не похожий на свои парадные портреты. Совсем не такой, каким запомнила его Лиза с того самого бала. И даже в их последнюю встречу в церкви он был иным. Нервным и страстным. А сейчас – побледневший, будто истончившийся, с болезненным блеском в карих глазах – одинокий лебедь.

– Вы все-таки пришли, – сказал Александр, приближаясь к Лизе. В его дрогнувшем голосе послышалось глубокое чувство. Она тоже сделала шаг ему навстречу.

– Я пришла, чтобы попросить у вас прощения.

Ее щеки залил румянец. Ей было неловко и сложно начать разговор, и все-таки Лиза старалась смотреть на Александра, не опуская глаз.

Федор, стоя чуть поодаль, наблюдал за этой сценой.

– Просить прощения? У меня? Вы? – Великий князь был непритворно удивлен.

Отступать было некуда.

– Я причинила вам зло, сама того не желая. – Лиза заговорила увереннее. – В перстне, что я надела на бал, – приворотные чары… они, увы, подействовали. Без моего ведома и желания. Простите меня, Александр Константинович. Ведь вы меня на самом деле не любите – это всего лишь колдовство, приворот, хотя и невольный.

– Я люблю вас.

Девушка покачала головой. В ее взгляде читались сострадание, симпатия, что-то живое, взволнованное, но это чувство не было ответной любовью, и великий князь это видел.

– Я хочу вам помочь, позвольте мне… Вода мертвая и живая снимет чары. Это чудо настоящее, из волшебного Запределья… Выпейте, Александр Константинович…

Лиза протянула ему два флакона.

– Я не стану пить, Елизавета Алексеевна. – Великий князь вскинул руку. – Даже если вы и приворожили меня, то это не имеет никакого значения. Я не хочу снимать это наваждение. Я не встречал еще подобной вам девушки. Неудивительно, я вообще мало что в жизни видел. Петербург для меня – золотая клетка, и только в Москве я начал дышать полной грудью, начал жить. Благодаря вам. Вы – настоящая. В вас – сама жизнь. Так что лучше я останусь со своим мучением, которое делает меня живым, Елизавета Алексеевна. Даже если вы по-прежнему станете отвечать мне отказом.

– Александр Константинович, – негромко произнесла Лиза. – Я замужем.

– Замужем? – великий князь вскинул голову.

– Вот мой супруг перед вами, Федор Иванович Воронов.

Федор наконец приблизился и поклонился великому князю.

– Вы замужем… – ошеломленно повторил Александр, отвечая на приветствие.

– Да, мы обвенчались несколько дней назад, – твердо ответила Лиза.

– Вот оно, значит, как…

И он замолчал. Посмотрел на Федора долгим пронизывающим взглядом. Опустил глаза.

– Хорошо, Елизавета Алексеевна, – тихо сказал Александр. – Я выпью эту воду.

Сначала черный флакон – вода мертвая – и тень пробежала по лицу Александра, оно сделалось холодным и суровым. Но вот царевич выпил живую воду – влил в себя золотые искры, жидкий свет, большой глоток радости Запределья. И вдохнул полной грудью свежий весенний воздух. Его глаза вновь мягко засияли, и он распрямился, словно скинув непомерную тяжесть.

Александр взял руку Лизы и поцеловал. Поцеловал, а не просто поднес к губам – даже сквозь перчатку девушка почувствовала, как крепко прижались к ее руке его губы.

– Как вы, Александр Константинович? – взволнованно спросила она.

– Вы правы, Лизонька, – ответил юноша. – Кажется, теперь нам всем станет намного легче… Но я не забуду вас. Нет. Будьте счастливы, дорогая.

С этими словами царевич обернулся лебедем и взмыл в небо. Лиза смотрела на удаляющуюся белую птицу, а потом перевела взгляд на Федора. Он показался ей мрачным.

– Кажется, у нас получилось? – неуверенно спросила она.

– Конечно, Лиза! Даже не сомневайся.

– Но почему тогда ты…

Федор осторожно привлек ее к себе.

– Да так… подумалось, не пожалеешь ли ты когда-нибудь, что предпочла ворона лебедю…

– Не пожалею! – с чувством пообещала Лиза. – Ни за что и никогда.

В светлых глазах жены Воронов читал, что это правда. Он поцеловал ее – как тогда, в своем охотничьем домике. Но в этот раз Лиза ответила на поцелуй.

Они вернулись домой затемно. Поужинали вместе в синей гостиной. А потом, пользуясь тем, что воцарившаяся ночь могла скрыть чудеса от любопытных глаз, через окно выскользнули во двор. Как шаловливые дети перебрались в сад через ограду и взметнулись ввысь –