Алисия Дэй - Сердце Атлантиды (ЛП)

Кили моргнула и широко улыбнулась.

— Прости. Проклятие ученых: мы много болтаем. В любом случае, вот основное: после того как Нерей почти уничтожил Атлантиду и всех её жителей, старейшины именем Посейдона провозгласили, что каждый жрец теперь обязан приносить обет целибата, чтобы уменьшить свои силы. Таким образом, никто больше не мог достичь такого могущества, как Нерей, и тем самым подвергнуть Атлантиду опасности.

Все в комнате заговорили одновременно, но Аларик игнорировал их и безотрывно смотрел на Квинн. Она ответила таким же несчастным взглядом.

— Значит, всё это ложь, – проговорил Конлан. – Тебе не надо выполнять эту глупую клятву.

— По-моему, нам не стоит обсуждать столь личные дела Аларика, – встряла Райли, и Аларик кивнул принцессе, ценя, что хоть кто-то уважает его право на личную жизнь.

В общей болтовне раздался голос Квинн:

— Это неважно. Какие-то свитки, чувства Кили – всё это не имеет значения. Как давно обязали приносить обет?

— Нерей был верховным жрецом порядка восьми тысяч лет назад, – ответил Конлан.

— Именно. Даже если тогда это была неправда, ваш безумный диктатор морской бог за тысячи лет мог превратить слова в действующее правило. Очень похоже – и чертовски вероятно, я бы сказала, – что сегодня нарушение клятвы приведёт именно к тому, о чём предупреждали старейшины: Аларик потеряет свою магию и способность защитить вас именно тогда, когда больше всего будет вам нужен.

Аларик молча сидел, а любимая им женщина высказывала его собственные мысли. Пока Посейдон не объявил иное, надо верить, что всё сказанное старейшинами – правда. А Посейдон, «безумный диктатор морской бог», молчал.

— Спасибо всем за явный интерес к моей сексуальной жизни, – наконец холодно произнес верховный жрец. – А теперь, прошу, вернёмся к обсуждению, как поймать или убить этого самозванца Птолемея и вернуть «Гордость Посейдона», прежде чем, боги сохрани, Анубиза наложит на камень свои лапы.

В комнате повисло молчание, а затем все присутствующие согласились.

Райли встала и взяла сестру за руку.

— Нет. Не сегодня. Квинн пережила слишком много за очень короткое время, и ей нужно как следует поспать. Мы обсудим планы битвы и определим, кому из нас придётся рискнуть жизнью, утром за обильным завтраком.

Аларик поднялся и поклонился Райли, но ощутил, как забурлило внутри при мысли, что кто-то заберет у него Квинн. Пусть даже родная сестра.

— При всём уважении, принцесса, этой ночью Квинн останется со мной.

Глаза мятежницы вспыхнули.

— Ну вот, круг замкнулся, за меня опять принимают решения. Знаешь что? Квинн, чёрт побери, будет делать то, что захочет, или кого-нибудь пристрелит.

С отблеском ярости в глазах она достала свой «глок» и направила в пол.

Райли подняла руки вверх и улыбнулась.

— Как будто я когда-то тебе указывала. Так зачем начинать сейчас? Чего же ты хочешь, дорогая сестричка?

Та мельком взглянула на Аларика, подумала и решила:

— Схожу в храм Посейдона с Алариком. Мне давно хотелось на него посмотреть, а сейчас я так взбудоражена, что не засну. – И тут же развернулась и рявкнула на рискнувшего улыбнуться жреца: – А потом ты отведёшь меня обратно к Райли, чтобы я выспалась без помех: без летучих обезьян, торнадо и других налётчиков. Плюс, я бы хотела ещё понянчить племянника. Он пока единственный среди знакомых мне мужчин, кто не похож на высокомерного осла.

— Дай ему время, – с улыбкой посоветовал Конлан. – По мнению моей любимой жены, это заложено в генах.

Райли лишь рассмеялась:

— Ладно, порядок таков: храм, ванна, кровать, малыш, завтрак. Все дискуссии о самозванцах и опасностях официально приостановлены.

Она обняла Квинн.

— Когда живёшь с этой толпой, учишься при первой возможности откладывать дела. Всегда грядёт очередная катастрофа.

Квинн быстро заморгала. Аларик видел её борьбу со слезами и стиснул кулаки, подавляя сильную потребность подойти и утешить несчастную. Квинн бы не приняла утешение; она ненавидела показывать слабость в многочисленной компании. Но он мог помочь и по-другому.

Аларик взял её за руку – Квинн не успела его остановить – и ток, выстреливший от простого соприкосновения пальцев, напомнил о поцелуях на пляже. Тело жреца напряглось, отвердело от лёгкого прикосновения, а Квинн судорожно вздохнула. Возможно, тихий звук услышал лишь он, но и этого оказалось достаточно, чтобы пустить его пульс вскачь. Необычно ранимый взгляд любимой взывал ко всем защитным инстинктам Аларика, и он склонился к ней.

— По крайней мере мы знаем, что тут нет летучих обезьян, – прошептал он.

Квинн рассмеялась:

— Веди. Давай посмотрим храм и споём хором.

На сей раз громко расхохотался Аларик. Выходя, он оглянулся через плечо и понял, что все в комнате смотрят на него, в шоке разинув рты.

— Он смеялся. Вы слышали? Он действительно смеялся, – повторял Вэн.

Аларик прямо потащил Квинн в коридор, чтобы убраться подальше от соплеменников.

— Я умею смеяться, – оправдываясь, пробормотал он.

— Дьявольский хохот, который ты изредка выдаешь, не в счёт, – с улыбкой ответила Квинн.

Аларик не сдержался и снова рассмеялся.

Будь всё проклято.

Глава 13

Квинн поднялась по лестнице и вошла во впечатляющее изящное здание, изобилующее арками и изгибами. Подобного она не ожидала.

— После всего слышанного о Посейдоне, я представляла его самовлюблённым бандитом. Странно, что у него такой изысканный храм.

Аларик рассмеялся, а мужчина в белом хитоне с бульдожьим лицом бросил на гостью шокированный взгляд и поспешил прочь, невнятно бормоча на плавном, должно быть, атлантийском, языке.

Квинн озадаченно посмотрела ему вслед.

— Что это было? Что-то вроде «святотатство, ты богохульница»?

— Он уверен, будто Посейдон поразит тебя насмерть в любой миг, и хочет отойти подальше от линии огня.

От весёлого низкого голоса Аларика по спине Квинн побежали мурашки.

— Мужайся, – посоветовала она бульдогообразному мужчине, удостоверившись, что убегающий трус её не слышит. Мать пустила бы её кишки на подтяжки за неуважение к чужой религии. Конечно, дело не в религии. Просто Квинн нисколько не почитала эгоистичного бога.

Они прошли из прихожей в залитую мягким светом гигантскую комнату с высоким потолком. Мраморные стены были инкрустированы нефритами, аметистами и другими драгоценными камнями, которых Квинн не узнала. Хотя неудивительно, она ведь не помешана на драгоценностях.

Во всех углах цвели высокие зелёные растения, повсюду стояли длинные низкие с мягкой обивкой скамьи для посетителей, желающих отдохнуть, поразмыслить или просто посидеть. В долгом молчании Квинн оглядела комнату, невольно наслаждаясь миром и спокойствием.