Мэгги Стивотер - Дрожь

Папа кивнул, наблюдая за детенышем коалы, который пытался вырваться из рук хозяина.

— Все в полном порядке, — ответила я на свой вопрос, и папа с отсутствующим видом поддакнул. — Только кто-то притащил в школу стаю панд, — добавила я, — а учителя отдали нас на съедение племени каннибалов. — Я сделала паузу, чтобы посмотреть, дошли до него мои слова или нет, потом продолжила: — Все здание загорелось, потом я завалила экзамен по драматическому мастерству, а потом секс-секс-секс-секс.

Отсутствующее выражение внезапно исчезло из папиных глаз, он обернулся ко мне и нахмурился.

— Чему, ты говоришь, вас учат в школе?

Что ж, по крайней мере, из моей речи он уловил больше, чем я предполагала.

— Да так, ничему интересному. На английском учимся писать рассказы. Терпеть их не могу. Писателя из меня не выйдет.

— Рассказы про секс? — с сомнением уточнил папа.

Я покачала головой.

— Поезжай на работу, папа, а то опоздаешь.

Отец почесал подбородок; бреясь, он пропустил небольшой островок щетины.

— Да, кстати. Нужно отдать Тому состав для чистки ружья. Ты его не видела?

— Какой еще состав?

— Для чистки ружья. По-моему, я оставил его на столешнице. Или, может, под раковиной...

Он присел на корточки и принялся рыться в шкафчике под раковиной.

Я нахмурилась.

— Зачем тебе понадобился состав для чистки ружья?

Он махнул в сторону своего кабинета.

— Чтобы почистить ружье.

В мозгу у меня прозвенел тревожный звоночек. Я знала, что у папы есть ружье; оно висело в кабинете на стене. Но на моей памяти он ни разу его не чистил. Ружья ведь полагается чистить после использования?

— Зачем ты брал очиститель?

— Том одолжил его мне, чтобы я почистил ружье после нашей вылазки. Я знаю, надо бы чистить его почаще, но когда я им не пользуюсь, это совершенно вылетает у меня из головы.

— Том Калпепер? — уточнила я.

Отец выбрался из шкафчика с бутылкой в руке.

— Ну да.

— Ты ходил стрелять с Томом Калпепером? Пару дней назад?

Я почувствовала, как горят у меня щеки. Господи, только бы он ответил «нет»!

Отец посмотрел на меня. С таким выражением он обычно смотрел, когда хотел сказать что-то вроде «Грейс, ты же умная девочка».

— Надо было что-то делать, Грейс.

— Ты тоже участвовал в облаве? На волков? — набросилась на него я. — У меня в голове не укладывается, что ты...

Я вдруг живо представила, как мой папа крадется по лесу с ружьем в руке, гоня перед собой волков, и мне стало так тошно, что я не договорила.

— Грейс, я пошел на это и ради тебя тоже, — сказал он.

— Ты в кого-нибудь попал? — очень тихо спросила я.

Он, похоже, понял, что это очень важный вопрос.

— Я стрелял только в воздух, — ответил он.

Не знаю, правда это была или ложь, но разговаривать с ним мне расхотелось. Я покачала головой и отвернулась.

— Ну, не дуйся, — сказал отец. Он поцеловал меня в щеку — я даже не шелохнулась, — взял термокружку и портфель. — Будь паинькой. Пока.

Я стояла в кухне, обеими руками обхватив голубую кружку, и слушала, как отцовский «таурус», взревев, отъезжает от дома. Когда шум мотора затих, дом погрузился в знакомую тишину, такую уютную и тоскливую одновременно. Это могло быть любое утро — та же тишина и та же чашка кофе в моих руках — однако же не было. Слова папы «Я стрелял только в воздух» до сих пор висели в воздухе.

Он знал, как я отношусь к волкам, и все равно у меня за спиной пошел на облаву вместе с Томом Калпепером.

Мне было больно от предательства.

Негромкий шум от двери привлек мое внимание. Сэм, с мокрыми и торчащими после душа волосами, стоял в коридоре и смотрел на меня. В глазах у него застыл вопрос, но я не стала ничего говорить. Я думала о том, как поступил бы папа, если бы узнал про Сэма.

Глава 24

Грейс

52 °F

Большую часть первой половины дня я провела, корпя над домашним заданием по английскому, а Сэм валялся на диване с книжкой в руках. Для меня пыткой было находиться с ним в одной комнате и в то же время быть надежно огражденной от него учебником по английскому. Спустя несколько часов, единственным светлым пятном на протяжении которых был краткий перерыв на обед, я поняла, что больше не могу.

— У меня такое ощущение, что я бездарно растрачиваю время, которое мы могли бы провести вместе, — пожаловалась я.

Сэм ничего не ответил, и я сообразила, что он меня не слышит. Я повторила свои слова еще раз, и он захлопал глазами, взгляд его перестал быть отсутствующим, как будто он вернулся откуда-то из другого мира.

— Я радуюсь тому, что могу просто быть рядом с тобой. Мне этого довольно.

Я пристально вгляделась ему в лицо, пытаясь понять, серьезно он это сказал или нет.

Запомнив номер страницы, Сэм бережно закрыл книгу и сказал:

— Ты хочешь куда-нибудь сходить? Если ты сделала уроки, можно отправиться на разведку к дому Бека, посмотреть, не объявлялся ли там Джек.

Эта мысль пришлась мне по душе. С тех самых пор, как Джека видели у школы, мне не давал покоя вопрос, где и как он может появиться в следующий раз.

— Думаешь, он будет там?

— Не знаю. Новые волки всегда каким-то образом находили туда дорогу, и потом, стая там и живет, в Пограничном лесу за домом, — сказал Сэм. — Приятно было бы узнать, что он наконец-то нашел свой путь в стаю. — На лице у него промелькнуло встревоженное выражение, однако причин его он не пояснил.

Я понимала, почему хочу, чтобы Джек прижился в стае: меня тревожило, не раскроет ли кто-нибудь истинную природу волков. Но Сэма, похоже, беспокоило что-то еще, что-то более важное и необъяснимое.

В золотистом свете уходящего дня я вела «бронко» к дому Бека; Сэм давал мне указания. Нам пришлось добрых тридцать пять минут петлять по извилистой дороге, огибавшей Пограничный лес. Я и не подозревала, как далеко простирается лес, пока мы с Сэмом не проехались вокруг него. Пожалуй, это было вполне логично; где еще можно спрятать целую стаю волков, если не в лесу, где на многие сотни акров вокруг нет ни одной живой души? Я свернула на подъездную дорожку к зданию, щурясь на кирпичный фасад. Темные окна походили на закрытые глаза; дом был пугающе безлюден. Сэм слегка приоткрыл дверцу со своей стороны, и в нос мне немедленно ударил пряный запах сосновой хвои.

— Симпатичный домик.

Я взглянула на высокие окна, поблескивающие в косых лучах солнца. Кирпичный дом такого размера легко мог бы подавлять своим величием, однако повсюду вокруг царила какая-то обезоруживающая атмосфера, быть может, благодаря разросшейся, неровно подстриженной живой изгороди спереди или видавшей виды птичьей кормушке, которая торчала прямо посреди лужайки, как будто там и выросла. Тут было уютно. Это было именно то место, где мог появиться на свет такой парень, как Сэм.