Наследник для зверя - Анна Владимирова

— …Думаю, я понимаю, почему Рон так за тебя схватился. Но и тебя я тоже прекрасно понимаю, — серьезно продолжал Труффи. — Кстати, я и мой дом поддерживаем несколько организаций по защите прав женщин, и мне очень близка вся эта тема.

— Честно говоря, не ожидала от вас такого, — отложила я круассан.

— И я не сомневался, что вы не ожидаете ничего хорошего от нашего общества. Но я хочу, чтобы вы знали — наша семья вас не даст в обиду. — Он перевел взгляд на Харта. — Мы очень рады, что Рон, наконец, нашел достойную девушку.

Мы с Хартом напряженно засопели в унисон.

— Честно говоря, мистер Труффи, пока все сложно. И я бы на вашем месте не обнадеживалась, — выпрямилась я. — Мистер Харт удерживает меня здесь силой. И я намерена продолжать с этим бороться. Если вы так хорошо понимаете эту проблему, думаю, поймете мою позицию.

— Я понимаю, Донна. Но так же я понимаю, что ему без вас конец…

Я метнулась растерянным взглядом к Харту. Он сидел, хмурясь на чашку, зажатую в пальцах.

— …Конечно, ваше знакомство прошло ужасно, и вы напуганы, но я бы хотел попросить вас дать ему шанс…

— Я вообще-то еще здесь, — недовольно подал голос Харт.

— Твое присутствие особо ничего не поменяло, — заметил Труффи, коротко глянув на него. — Я вас обоих понимаю. Ситуация далека от рядовой, и вытащить одного, не поломав при этом другого, практически невозможно. Вы уже не дети, просто так кричать и топать ногами не выйдет. Дайте друг другу время…

Я потянулась к горлу, напряженно сжавшись. Не готова была это слушать — хотелось именно поломать Харта, желательно в нескольких местах. Но что-то тихо ткнулось в солнечное сплетение — этот мужчина прав.

Харт застыл рядом напряженным изваянием — терпел. И за это его хотелось стукнуть. Его отчим пришел ему помочь в первую очередь.

— …Донна, он тебе, конечно, этого не скажет — но он разобьется в пыль, чтобы стать тем, кто тебе нужен, — продолжил Труффи, и на эти его слова внутри стало совсем странно, будто кофе оказалось сильно горячим, а я — сильно замерзла.

— Ты закончил? — вдруг хрипло выдал Харт.

— Все-все, — поднял ладони в знак примирения Труффи и тут же подмигнул мне: — Видишь, о чем я?

Мои губы сами растянулись в улыбку:

— Пожалуйста, не груби, — глянула я на Харта. — Это правда неожиданно, что кто-то меня вдруг поддерживает. Или тебе и это поперек горла?

Он уставился на меня вдруг таким животным пугающим взглядом, что рука дрогнула, и кофе выплеснулся на скатерть.

— Донна, все хорошо, — подскочил отчим и бросился за тряпкой к раковине.

Но Харт стремительно поднялся и преградил ему дорогу назад:

— Давай вечером поговорим, — потребовал тихо. — Спасибо, что заехал.

— Ладно. — Мистер Труффи вручил ему тряпку. Чувствовалось, что что-то между этими двоими искрит. Харт хоть и огрызается, но уважает своего отчима. Да, неприятно, когда тебя, как щенка, возят мордой. Но признавать ошибки тоже надо уметь. — Донна, до вечера. Надеюсь, сегодня ваш день пройдет лучше вчерашнего.

— Спасибо большое, — искренне поблагодарила я перед тем, как Харт вытеснил его в гостиную. Послышалась короткая перепалка и щелчок двери. — Ну ты просто сама любезность с близкими, — не сдержала я шпильки, когда Харт вернулся. — Почему ты так с ним?

— Как? — буркнул он и уселся на место.

Теперь это смотрелось странно — пустой стол, и мы бок о бок. Захотелось отодвинуться, но я сдержалась.

— Он чем-то провинился, как и я?

— Нет. — И он взялся за кружку.

— Слушай, я по стечению обстоятельств могу с тобой поговорить. Потому как, похоже, тебе просто не с кем, — давила я.

Его хотелось давить, пока он позволял.

— Я знал, что он приехал вмешиваться, — «снизошел» Харт до ответа, наконец.

— А ты знал, что он будет на моей стороне?

— Нет. Элтон непредсказуемая личность — этим и бесит.

— А ты не любишь сюрпризы.

— Нет.

— Общество будет не только против меня, но и против тебя. Такие, как твой отчим, скорее, исключение. И мне было приятно за эти два дня услышать хоть однажды слова поддержки и сочувствия от кого, кому я не являюсь дочерью… — Я замолчала и сузила глаза, вдруг понимая: — Ты знал, что он будет мне сочувствовать. А бесит тебя то, что ты сам не можешь.

— Ешь давай, и поедем, — поднялся он.

— Ты бесчувственный, Харт, — не могла остановиться я, глядя ему в спину. — Все твои чувства и эмоции потенциально опасны для того, кто находится рядом. Ты просто не умеешь по-другому.

— Не умею, — склонился он ко мне, развернувшись рывком. — Вот именно. Поэтому не надо меня провоцировать. Доедай. Собирайся. И поедем.

Он направился к раковине, с деланным спокойствием поставил в нее чашку и удалился наверх.

Когда вернулся одетый, я ждала в гостиной. Мне нечего было надеть, кроме этого костюма, и собирать тоже было нечего, кроме волос в хвост.

— Готова? — глянул на меня.

В черной футболке и джинсах он выглядел еще более угрожающе. Наверное, пока ходил в костюме, была надежда на то, что хотя бы постарается быть в рамках приличия, а сейчас выглядел, будто только что с цепи. Один взгляд чего стоил. Только подумала, что я вернусь сюда вечером, начало звнобить.

— Поехали, — не дождался ответа Харт и толкнул дверь.

Харт, оказывается, предусмотрел мне и обувь — удобные мокасины из мягкой кожи. Они оказались немного великоваты, и я нарушала тишину вокруг еле слышным шарканьем.

Погода стояла совершенно не созвучная моим переживаниям. Тут в горах хоть и было прохладней, запах стоял умопомрачительный — густой и, неожиданно, отзывающийся внутри. Я впервые за долгое время явно ощутила, что есть еще что-то, кроме моих личных переживаний. Где-то здесь, сбоку от мощеной тропинки, можно было сразу же погрузиться в мир, близкий той моей поломанной части, которая так и не нашла повода показаться. И это будто эхом отзывалось в груди тоской.

Харт шел впереди, отвлекая своей несгибаемой фигурой от природы вокруг. Он не вписывался, будоражил, ставил нервы на дыбы… Оно и понятно — внутри него живет