Темная сторона. Ученица - Ольга Вадимовна Гусейнова

– Я мастер во всем, – ответил ей Ивар, усмехнувшись. – А в чем пока не достиг успеха – дайте время и…

Он не договорил. Затих, нахмурился. Я проследила за его взглядом и тоже обмерла, разглядывая подругу. Теперь понятно, с чего вдруг она этим утром показалась мне ярче обычного. Оказалось, накрасила реснички угольным карандашом. И так умело! В жизни бы не догадалась. Видимо, мать в дорогу положила, а Ринка припрятала и использовала, чтобы напомнить некоторым, кто тут самая-самая.

И вот, забывшись и размазав «красоту», Катюшенька смотрела на нас, сверкая большим «фингалом» под правым глазом. Почувствовав неладное, подруга нахмурилась, оглядывая нас троих по очереди:

– Что?

– Ой, не могу, – хохотнул Ивар, пальцем очертив свой глаз, тем самым подсказывая «красотке», чем она привлекла наше пристальное внимание, – ты будто подралась за своего обожаемого Оллера…

– Что? Не понима… Ох! – Прикрыв глаз ладошкой, Рина смущенно, испуганно, расстроенно посмотрела на Оллера. Потом перевела взгляд на меня: – Ужасно, да?

– Совсем нет, – я поддержала подругу. – Правда, не так страшно, как ты думаешь.

– Я бы помог тебе стереть фингал, – по-дружески, по-доброму сказал Ивар, – но боюсь, что помощник у тебя уже есть.

Оллер как раз вынул из кармана чистый платок, мягко отвел руку Рины в сторону и улыбнулся, вытирая краску:

– Ты прекрасна всегда. Даже с синяком под глазом.

Рина сначала опешила, я думала, что вот-вот разрыдается, но она неожиданно, тихонько хихикнула:

– Сегодня я точно затмила здесь всех!

Мы хохотали вчетвером, пока Оллер старательно и нежно вытирал Ринины художества. Пока все не испортила Анжеика высокомерным замечанием:

– Понавезли деревенщин, хотят научить их манерам, но разве можно вытравить из трубочистов любовь к грязи? Сомнительно. Одна надежда: умные и сильные мужчины с высоким даром осознают, что подобные дурочки им не пара…

– Особенно слабосилки, – поддакнула зеленоглазая щучка, что недавно висела на Оллере со своей подружкой.

Обе захватчицы сидели за два стола от нас.

Катерина выпрямилась. Гордая, бледная, ни единой эмоции на лице, а вот глаза – как две бездонные ямы, куда все хорошее и светлое провалилось. Я и сама напряглась, услышав оскорбление, нестерпимо хотелось вскочить и выдрать этим девкам волосы, но меня родители учили быть хорошей и вежливой девочкой. А вот остроумно парировать на грубости – нет. И вот сейчас я остро прочувствовала это упущение.

Благо, у нас есть Ивар. Многозначительно положив ладонь мне на плечо, он, с ехидцей копируя тон заносчивой аристократки Анжеики, с деланой усталостью учителя, уставшего от бездарей, произнес:

– Некоторым ни сила, ни внешность, ни родословная не помогут найти хотя бы приемлемую пару, а достойным ничто не способно помешать. К нашим девушкам поклонники косяками ходят, домогаются. Приходится охранять денно и нощно…

Потемневший от злости Оллер усилием воли промолчал, обнял Рину так крепко, что та поморщилась от натиска. Но ни словечка не сказала, так и сидела тихой мышкой у него под мышкой, поглядывая на него восхищенным взглядом.

А до меня дошло, что страдает она не от чьих-то ядовитых слов и наглых поползновений, а от того, что сама магия против ее любви к Оллеру. Ведь разница в категории дара незримо разделяет их и уже очень скоро разлучит насовсем. Вынудит расстаться. Я опустила взгляд. Аппетит пропал.

Дальше завтрак прошел в молчании. Рина быстро поела и, буркнув о важности подготовки к предстоящему занятию, сбежала из столовой. Может и от Оллера пыталась, но разве он позволит? Наш здоровяк поднялся и темной тучей последовал за ней, отпугивая других претендентов от своей любимой «добычи».

Я с горечью в душе проводила взглядом скрывшихся за дверьми друзей. Затем посмотрела на второкурсников, нахмурилась и, подавшись вперед, спросила у Ивара:

– Ты случаем не узнал, что у них за занятия были вне академии? Где они пропадали все это время?

– Молчат, как на допросе у следака из Тайной канцелярии, – разочарованно ответил Ивар.

– А ты там был? На допросе? – загорелась я любопытством.

– Если и был, то теперь меня там нет, – ухмыльнулся Ивар, подмигнул мне хитрым желтым глазом и, придвинувшись ближе, шепнул на ухо, обдав горячим дыханием до мурашек: – Я для этого слишком умный и опытный теневик.

– Или удачливый? – улыбнулась я, слегка покраснев от смущения нашей близостью. И от непривычных ощущений.

– Удача любит умных и деятельных, а дураков и ленивых обходит десятой стороной! – Ивар смотрел мне прямо в глаза.

Странные чувства: вроде и будоражит, все-таки парень он действительно весьма неординарный и привлекательный, но почему-то не екает в груди. Нет влечения. От его близости я скорее ощущала азарт и игривость. Рядом с ним мне всегда хотелось пошалить. Наверное, поэтому я подалась еще ближе, ухо к уху, заметив краем глаза, как напряглась Анжеика, как сжала свои кулачки и буквально прожигала нас взглядом. И «загадочно» шепнула Ивару:

– А я слышала, везет дуракам…

Он не отстранился. Слегка повернув голову, тихо ответил так, что желающим подслушать, а таковые были, надо было постараться:

– Везение, детка, приходит и уходит, а на постоянной основе удача любит очень немногих. Ты что выберешь: надежные и долгие отношения или разовый?..

Подслушавшие скрытый смысл поняли, за что я больно ущипнула Ивара и одарила строгим взглядом. Он лишь громко расхохотался:

– Хорошо-хорошо! Я сразу понял, что ты воспитанная домашняя девочка, только не бей! Я исправлюсь, буду приставать только к плохим!

И тут же, гад, посмотрел прямо на Анжеику, даже подмигнул ей. Пришла очередь нашей королевишны вспыхнуть до самых ушей от стыда и злости, резко встать и быстро покинуть столовую под еще более веселый и обидный смех Ивара.

– Чем она тебя так зацепила? – вырвалось у меня.

Мы с Иваром смотрели друг на друга пристально и долго. Думала, уже не ответит, но он едва заметно поморщился и признался:

– Всем.

– То есть, даже отпираться не станешь? – уточнила я.

Он улыбнулся:

– Не стану!

– Сочувствую. Тебе будет так же сложно, как и Рине с Оллером.

– Поверь, я с чем угодно справлюсь. Не важно, с