Алисон Ноэль - Призрачная страна

— Ты работаешь на визуальной основе, акустической, вкусовой, ольфакторной или тактильной?

— Все вместе, — отвечаю я, не поняв и половины слов.

Если они хотя бы отдаленно связаны с экстрасенсорными способностями, то я это уж как-нибудь да смогу.

— Во всяком случае, ты не медиум, — с полной убежденностью произносит он.

— Я вижу духов, которые все еще здесь — не тех, что уже перешли… — Умолкаю, закашлявшись. Лучше не упоминать мост и Летнюю страну. — Я не вижу тех, что уже перешли на ту сторону.

Надеюсь, он этим удовлетворится. Никаких подробностей я рассказывать, не намерена.

Джуд, сощурившись, окидывает меня взглядом. Меня пробирает дрожь. А Джуд вытаскивает из-под прилавка футболку с длинными рукавами, натягивает ее через голову и говорит:

— Ладно, Эвер, если хочешь работать у меня, придется тебе пройти собеседование.

Глава 15

Джуд запирает входную дверь и ведет меня в небольшую комнату по правой стороне короткого коридорчика. Я плетусь за ним, разглядывая «знак мира» на спине его футболки. Если он вдруг выкинет какой-нибудь фортель, то быстро пожалеет, что сунулся.

Джуд указывает на складной стул рядом с маленьким квадратным столиком, застеленным блестящей синей тканью. Садится напротив и, закинув ногу на ногу, спрашивает:

— Так какая у тебя специальность?

Я смотрю на него, скрестив руки на груди, стараясь дышать медленно и не ерзать.

— Карты Таро? «Книга перемен»? Руны? Психометрия?

Я оглядываюсь на дверь. Знаю, я могу добраться до нее за доли секунды. Получится неловко, ну и что?

— Ты ведь предскажешь мне что-нибудь? Я именно это имел в виду под «собеседованием», разве ты не поняла?

Джуд смеется, демонстрируя ямочки на щеках, перебрасывает копну дредов через плечо и хохочет еще пуще.

Я глаз не могу поднять от скатерти. Вожу пальцем по неровной поверхности шелка-сырца, а щеки опаляет жаром. Вдруг вспоминаю, как Деймен сказал, что он всегда меня чувствует. Очень надеюсь, что это было для красного словца и что он не чувствует меня сейчас.

— Мне не нужны никакие дополнительные средства, — шепчу я, так и не осмелившись посмотреть Джуду в глаза. — Достаточно дотронуться до твоей руки, и я все о тебе расскажу.

— Чтение по руке, — кивает он. — Я ожидал другого, ну да ладно.

Джуд протягивает руку ладонью вверх.

Проглотив комок в горле, рассматриваю глубокие рельефные линии. Совсем не в них таится история его жизни — по крайней мере для меня.

— Вообще-то я не читаю по руке. — Голос выдает мое волнение. Никак не могу собраться с духом, чтобы дотронуться до ладони Джуда. — Тут важнее… энергия. В ней вся информация.

Он убирает руку и смотрит на меня пристально. Я невольно отвожу глаза. Нужно наконец дотронуться и покончить с этим. Хватит тянуть!

— Должна быть именно рука или?.. — Он сгибает и разгибает пальцы. Мозоли на ладони приподнимаются и опускаются.

Я прокашливаюсь. Понять не могу, почему мне так не по себе. Откуда взялось чувство, будто я предаю Деймена? Я всего лишь хочу получить работу, чтобы тетя была довольна!

— Нет, можно дотронуться где угодно. Ухо, нос, да хоть палец на ноге — не имеет значения. Рука просто ближе, вот и все.

— Ближе, чем палец на ноге? — усмехается он.

Зеленые, как море, глаза смотрят прямо на меня.

Я делаю глубокий вдох, думая о том, какие у него загрубелые, шершавые руки, особенно по сравнению с Дейменом — у того ладони чуть ли не мягче моих. Почему-то от одной этой мысли все меняется. Вроде в прикосновении нет ничего запретного, и все-таки уже одно то, что я сижу наедине с другим парнем, кажется недопустимым, низким… Неправильным.

Зажмурившись, протягиваю руку. Я просто нанимаюсь на работу — нет никаких причин, почему вся процедура не могла бы пройти быстро и безболезненно. Ткнув пальцем в середину ладони Джуда, позволяю чужой энергии течь сквозь меня. Она такая спокойная, мирная, словно морская вода в полный штиль. Совсем не похоже на жар и трепет, к которым я привыкла с Дейменом… По крайней мере, пока передо мной не разворачивается картина жизни Джуда.

Я отдергиваю руку, словно ужаленная, и нащупываю амулет под футболкой. На лице Джуда — тревога, и я тороплюсь объяснить.

— Извини… — Злюсь на саму себя за излишне бурную реакцию. — Обычно я держу себя в руках. Просто я немножко… удивилась, вот и все. Не ожидала, что увижу такое… — Останавливаюсь, поняв, что от моего бормотания только еще хуже. — Обычно я лучше скрываю свою реакцию! — Заставляю себя не отводить взгляд. Никакие слова не скроют простого факта: я задергалась, как последняя дилетантка. — Нет, серьезно! — Я неубедительно растягиваю губы в улыбке. — На самом деле я сдержанна, как игрок в покер! — Кажется, моя речь не достигла цели. — То есть я, конечно, проявляю понимание и сочувствие… — Начинаю заикаться, не в силах остановить разогнавшийся поезд. — В общем, я просто переполнена сочувствием…

Съежившись, опускаю голову. Конец собеседованию. Теперь он меня точно не возьмет на работу.

Джуд сдвигается на самый краешек стула и наклоняется совсем близко ко мне — у меня даже дыхание перехватывает.

— Итак, скажи… — Его взгляд останавливает меня, словно прикосновение. — Что именно ты увидела?

Проглотив комок в горле, на мгновение закрываю глаза и мысленно вновь прокручиваю только что увиденный киноролик. Невероятно отчетливые картинки пляшут передо мной…

— Ты не такой, как все.

Джуд сидит неподвижно, смотрит ровно и ничем не показывает, верно я говорю или нет.

— И всегда был другим. Еще совсем маленьким, ты уже видел их. — Я отвожу взгляд. В мозгу прочно отпечаталась картинка: младенец в детской кроватке улыбается и машет ручкой бабушке, умершей за несколько лет до его рождения. — А когда… — Я запинаюсь. Говорить ужасно не хочется, но это необходимо, если я рассчитываю получить работу. — А когда твой отец… застрелился… Ты решил, будто его толкнули за край твои рассказы о том, что ты видишь свою маму. Она умерла за год до этого. Только много лет спустя ты признал правду: твой отец просто страдал от одиночества и депрессии и очень хотел снова встретиться с твоей мамой. Хотя нет… иногда ты сомневаешься.

Джуд бестрепетно слушает, хотя в глубине зеленых глаз таится намек на правду.

— Несколько раз отец пытался тебя навестить. Хотел попросить прощения за то, что он сделал, но ты отгораживался, хоть и чувствовал его. Ты устал от того, что тебя постоянно дразнят одноклассники и отчитывают монахини, не говоря уже о приемном отце, который… — встряхиваю головой. Не хочу продолжать, а надо. — Ты просто хотел быть нормальным. Таким, как все.