Путь попаданки. Книга 1 - Инесса Иванова

должна помнить, что королева, я держу ответ перед Богом, королём и супругом.

Но всё же решила поблагодарить спасителя:

— Я очень рада вас видеть, ваше сиятельство. И та скорость, с который вы меня нашли, делает вам честь. Я оценила.

Сказала, ожидая молчаливый поклон, но тёмный маг не был бы таковым, если бы сдержался от колкости.

Мы как раз подходили к его экипажу, внутри которого меня ожидала Ирен и донна да Висанна. Всё вокруг, лагерь разбойников, напоминал поле боя, где одна сторона заняла позиции другой молниеносным броском. Разбойники покидали скарб и бежали. Им не впервой.

— Та скорость, с который вы пошли навстречу опасности, навели меня на другие мысли, ваше величество. Либо слухи правдивы, и вы ищите смерти, либо вы очень… наивны.

Я вспыхнула. Видела по противной улыбочке, что он хотел сказать «глупы».

— Об украшениях не сокрушайтесь, считайте это платой, — добавил он.

Ага, за вашу глупость.

Ладно, пока проглочу и это.

— И вот ещё, ваше величество, придумайте пока благовидную причину, по которой вы оказались вне стен постоялого двора ночью.

Герцог открыл дверь и помог мне взобраться внутрь. Дамы склонили головы, я видела, как Ирен сдерживается, чтобы не броситься мне на шею, не начать расспрашивать или журить по-сестрински, как донна да Висанна сокрушённо качает головой.

— Благодарение Богу, со мной всё в порядке. Это Он отвёл меня от беды, разбойники не посмели посягнуть на мою жизнь и честь, — произнесла я громко.

Эта донна должна запомнить и всем передать: королева вышла сухой из воды.

И я добавила:

— Богу угодно, чтобы я исполнила свой долг.

Обе мои провожатые перекрестились.

— А что касается моих врагов, то они будут сокрушены, — тихо добавила я, а попугай Сирус, сидевший в клетке у ног донны да Висанна и до того насупленно молчавший, наконец громко произнёс:

— Грёбаные суки!

Ну что ж, я с ним была согласна. Именно так я о своих врагах и думала.

Глава 24

Последующие два дня меня очень сильно клонило в сон, будто энергия уходила из меня по мере того, как я отдалялась от места своего заключения в замке Мендоса.

Книг у королевы почти не было, лишь Писание, на страницах которого я гадала от скуки.

Задавала мысленные вопросы и открывала страницу наугад, чтобы прочесть ответ.

Так мне было ниспослано следующее:

«Твёрдо стой в завете твоём и пребывай в нём и состарься в деле твоём»

Это я получила ответ на вопрос: «Вернусь ли я домой после того, как доставлю Бланку к её мужу?»

По всему видно, выходило не очень гладко. Это что значило: что мне не вернуться вовсе?

Тогда я задала второй вопрос: «Враг ли мне герцог? Стоит ли мне ему доверять?»

Выходило и вовсе весело: «Избавит в мире душу мою от восстающих на меня, ибо их много у меня».

Значит, пока будем держаться герцога.

На привалах, которые он повелел делать как минимум два раза в день, чтобы на ночь свернуть-таки на очередной постоялый двор, хотя грозился этого не допускать, он справлялся о моём самочувствии, спрашивал о просьбах, был учтив. Но смотрел как бы поверх моей головы и отвечал сухо, без привычной иронии и даже без угроз.

Обиделся что ли?! Ну мужчины — сущие дети, даже если тёмные маги.

Я решила поговорить с ним, узнать, что да как хотя бы потому, что общество благочестивой донны да Висанна, говорящей только о добродетели своего покойного мужа и ныне здравствующего покровителя-герцога, меня утомило. До скрежета в зубах.

Герцог то, герцог сё. Послушать её, так он святой, а я чувствовала его взгляд на себе, когда он думал, что я того не замечу.

И этот взгляд принадлежал сытому хищнику, раздумывающему, стоит ли шкура оленя затраченных усилий.

Я не доверяла никому, и это сводило меня с ума.

— Ваше величество, герцог получил какие-то письма, пока вас не было, — шепнула мне Ирен на одной из остановок, как к нам тут же подошла донна Луиса.

Будто её настоящая цель была следить за мной и докладывать о моём настроении герцогу.

— Мне нужно исповедоваться духовнику. Получить у него наставления, — передала я свою просьбу донне и увидела одобрение в её глазах.

— Вы очень мудры, ваше величество. Только в Боге наше утешение и сила.

И удалилась выполнить мою просьбу.

— Этот духовник, отец Педро, я не доверяю ему. Его поставили вместо франкийского отца Жана, чтобы знать ваши мысли, — тут же подошла ко мне верна Ирен, положив руку на пояс, за которым носила маленький кинжал.

Во взгляде молочной сестры я прочла тоже отчаяние, которое находила в своей душе, и мне захотелось утешить её. Пусть думает, что у меня верный план. Пусть отдохнёт от забот.

Женщине, да и мужчине порой, важно чувствовать, что кто-то заботится о твоих нуждах. Что ты не бредёшь в полной темноте навстречу бесполезной смерти.

— Я помню, кому он должен служить. И видела, что он готов продаться другой стороне. Верь мне, нас направляет Бог.

Я пожала ей руку и тут же поклонилась подошедшему священнику.

— Его сиятельство предоставил нам для беседы свой шатёр, — поклонился отец Педро, благословив меня крёстным знамением.

Ага, наверное, чтобы дать понять, что он здесь всё контролирует. Подслушать исповедь никому не удастся, священники помимо воли при принятии сана становятся обладателями магии, препятствующими нарушению тайны исповеди.

Но на птицу эта магия не распространяется, конечно.

— Смотрю, бедняга Сирус не смог вам угодить, ваша милость, — усмехнулся герцог, когда я передала ему, что клетку надобно вынести на время моей исповеди. — Знаете, я снова удивлён.

— Что же на этот раз вызвало ваше изумление, ваша светлость? — спросила я. — Моя наивность или надежда? Или моя вера в Бога?

— Нет, ваше величество. Но вы исповедуетесь столь рьяно, что я уже начинаю думать, что вы грешны побольше моего. А это совсем невероятное дело!

И герцог будто бы случайно коснулся моей руки, самолично открывая передо мной полог своего шатра. Где уже ждал духовник.

Отец Педро изрядно нервничал, что сразу бросилось в глаза.

После соблюдения всех формальностей, предписанных религией, мы перешли к исповеди. И я была рада, что снова лицо священника не скрыто от меня непроницаемой завесой.

— В прошлый раз нас прервали.

— Значит, так было угодно Господу, — отрезал отец Педро и вздохнул.

Нелегко расставаться с мечтой о выгодной епархии, о церковной карьере, на которую я ему намекала. Заманчивые мечты, но реальность сурова. А в ней я пока