Порабощенная душа - Кери Лейк

Медленные, тихие шаги привели его к лестнице, и вместо того, чтобы спуститься по шумным, скрипящим ступеням, он выглянул за перила. Заметив небольшое пространство у подножия лестницы, он перемахнул через деревянные перила и присел на корточки у подножия лестницы.

Из кухни поднялся шорох.

Сквозь тьму Гевин вошёл в маленькую комнату и приблизился к тени, стоящей перед холодильником.

Какой к чёрту вор…

Стоя позади злоумышленника, он подставил кинжал под подбородок мужчины, удерживая его там, пока стеклянная чаша не разбилась о столешницу.

— Кто ты, черт возьми?

Гевин крепче схватил его.

— Сначала ты.

— Джевен! — Сабель включила свет на кухне, её гибкая фигура на мгновение отвлекла внимание от ночной рубашки, которая отлично справилась с её явно обнаженной грудью. — Я же говорила тебе держаться подальше от меня и моего дома!

— Я думаю, ты имеешь в виду мой дом, любимая. — Он извивался под хваткой Гевина. — Последний раз, когда я проверял, ты не заплатила ни копейки.

Гевин отпустил его, и когда мужчина развернулся, его глаза расширились и посмотрели вверх. Его рост, должно быть, был примерно пять футов одиннадцать против шести футов семи дюймов Гевина.

— Кто этот мудила? — он усмехнулся.

— Гость. Он погостит у меня какое-то время. — Тон Сабель оставался ровным, пока она бросала осколки битого стекла и куриные ножки в мусорное ведро.

На лице мужчины расплылась хитрая ухмылка, а его глаза оглядели Гевина сверху донизу.

— Ты планируешь раздвинуть свои блудливые ноги и трахнуть этого, дорогая?

Стоя с тряпкой, готовой вытереть куриный жир, пролитый на столешницу, Сабель покачала головой.

— Убирайся. Убирайся из моего дома немедленно.

— Или что? Большой, плохой гость собирается проводить меня до двери?

Гевин взглянул на Сабель и, взглянув на её бровь, схватил мужчину за горло. Хватавшие руки не повлияли на его хватку, и он без особых усилий дотащил мужчину до входной двери, открыл её и вышвырнул наружу.

— Леди сказала, что тебе здесь не рады. Это предупреждение. Зайди в этот дом снова без разрешения, и тебе понадобится инвалидная коляска, чтобы доставить задницу домой.

— Леди? О ком ты, черт возьми, говоришь? Она не леди. Она шлюха. Грязная, проклятая шлюха! — Он вскочил на ноги. — Следи за ней. Возможно, тебе стоит проверить свой член, если ты её уже трахал.

Гевин постучал кинжалом по ладони.

— Я не стану повторять.

Мужчина заковылял по улице, показов средний палец, прежде чем исчезнуть в ночи.

Когда Гевин запер дверь, Сабель сидела за кухонным столом в ночной рубашке и спортивных штанах, закатанных до её шелковистых, подтянутых икр. От того, что он заметил, Гевину захотелось ударить себя.

— Твои ночи всегда такие захватывающие?

Её раздражённое дыхание создало у него впечатление, что Джевен был для неё ежевечерней помехой.

— Сутенёр?

— Ага. Понял мою дилемму? Почему я готова сделать что-то глупое, например, залезть в логово ликана? Я разбираюсь с его дерьмом каждую ночь. И я ненавижу, что наш мир находит это приемлемым. — Сабель фыркнула. — Спасибо, что выгнал его отсюда.

— Могу я задать личный вопрос?

— Конечно. Я могу ответить, а могу и нет, в зависимости от вопроса. — Она провела рукой по волосам. — Я предупредила.

Прислонившись к стене, Гевин скрестил руки на груди.

— Привязанному суккубу предоставляется автоматическое освобождение от своего сутенёра. Люди женятся ради страховки. Гражданства. Почему бы не заключить союз ради свободы?

— Что, с тобой?

— Ничего. Я имею в виду в целом.

Она ухмыльнулась.

— Отличная шутка. Никто не подпишется на связь с суккубом. Не могу сказать, что я их бы винила. Половина моего вида находится в психиатрической больнице. Но это для меня это нечто большее. Во-первых, я не верю в связь. — Она пожала плечами. — Это ерунда, если ты спросишь меня. А во-вторых? Если я подчинюсь, я потеряю опеку над Деньей, а это значит, что любой засранец-сутенёр может прийти и заявить права на неё. — Отвращение в её взгляде и трясущиеся руки дали Гевину ощущение, что возможное привязание сестры тяжким бременем лежит у неё на уме. — Со временем это произойдёт, но я бы хотела, чтобы она продержалась, как можно дольше.

— Ради своей второй половинки?

— Нет. Ради образования. Шанс сделать что-то кроме отправки душ в грёбаный подземный мир на вечность. — Она положила подбородок на ладонь и зевнула.

Этот жест, такой простой и невыразительный, привлёк внимание Гевина. В Сабель была очень привлекательная простота.

— Ты понятия не имеешь, какова жизнь суккуба, которой не на что опереться. Это постоянный поток необходимости отсасывать кому-то, просто чтобы выжить — как в спальне, так и за её пределами. Вероятно, поэтому половина женщин ведёт себя так, будто терпеть не может своих детей. Проще игнорировать их, чем смотреть им в глаза и объяснять, почему у тебя во рту член. Я закончила с этим. Покончила с такими парнями, как Джевен, которые смотрят на женщин — на меня — как на пешек, чтобы подтянуть свою жалкую задницу до тех пор, пока сутенёр не затолкает под подушку твои испорченные мечты и стремления. Возможно, я и выросла в этой жизни, но мои дети — нет. Я не позволю им поверить, что они так мало стоят.

— Ты меня удивляешь, Сабель. Ничего подобного я себе не представлял.

Закатывание глаз сопровождало слабую улыбку.

— Ты ожидал, что тебя привяжут к кровати и будут пытать? Каким же я, должно быть, стала разочарованием.

Гевин усмехнулся.

— Я лишил тебя работы. Думаю, я ожидал, что меня трахнут в ответ.

— Это только первая ночь. — Она устало рассмеялась и постучала по столешнице. — Мои таланты трахать мужчин выходят за рамки спальни. Дай мне шанс, и я это докажу.

***

Сабель кивнула Гевину и закрыла дверь в свою комнату, когда они оба вернулись в постель. Оказавшись внутри, она улыбнулась, воспроизводя выражение лица Джевена, когда он был в хватке Гевина. За всё время, что она знала сутенёра, он никогда не выглядел таким испуганным. Сколько раз она прижимала нож к его горлу, а он просто отбивал его, но одним простым прикосновением Гевина он знал, что его превзошли.

Гевин.

Раньше ей приснился самый изысканный сон: он стоял у двери её спальни, гладил себя, наблюдая, как она трогает себя. Подобно Адонису, его обнаженная форма могла похвастаться точеным совершенством. Мышцы симметричные, поджарые. Ей почти удалось прикоснуться к их иллюзии, пока не ворвался мудак и не разорвал этот сон на