Тяжесть слова - Екатерина Ивановна Гичко

На лице Шайша возникла искренняя заинтересованность. Похоже, наагасах не рассказал о моих похождениях.

– После мне не спалось, и я решила погулять. Тут… недалеко. – Я неловко махнула рукой, показывая, собственно, где. – Я часто здесь гуляю. В одиночестве. До завтрака собиралась вернуться.

– Но не вернулись, – вкрадчиво заметил Шайш.

– Я под пол провалилась и только что из подземелий выбралась.

Брови нага издевательски изогнулись. Мол, могла бы что-нибудь и подостовернее придумать.

– И где вы провалились? – Голос его так и сочился ехидством.

– Там. – Я с готовностью показала пальцем в сторону дыры.

Наг скептически хмыкнул и направился туда. Треск, мой визг – и мужчина скрылся под полом.

– Вы целы? – заорала я, подскочив к окну.

В ответ раздалось что-то резкое и экспрессивное. Вероятно, ругань. Только не на нордасском.

– Вот точно так же я и провалилась! – крикнула в ответ я. – Только пришла в себя не сразу.

Рыжие, застывшие в момент обвала, отмерли и двинулись к пролому.

– Не на… – хотела попросить я, но не успела.

Пол рухнул окончательно, образовав огромную дыру в центре и облако пыли.

– Вы целы?!

В ответ я услышала стоны и опять что-то яростное. Уф-ф-ф, живы! Значит, выползут.

– Там есть дверь! Пройдите через неё, а дальше идите по коридору налево. Двери я уже выло… открыла!

Прокричав это, я бросилась к парадному входу. Если планировка для всех замков действительно одинаковая, то как попасть в тот коридор, который вывел меня из подземелья, я знала.

Успела я как раз к тому моменту, когда наги перебирались через стоящую боком дверь. Там они задержались: подозрительно осмотрели проём, потрогали ещё свежие вмятины на двери и удивлённо посмотрели на меня. Ну да, выглядело так, словно с другой стороны был заперт бык и он копытами и рогами пробивал себе путь на свободу.

– Наружу очень хотелось. – Я немного смутилась.

Шайш опомнился, и его взгляд стал строгим. Я поёжилась и обнаружила, что камень до сих пор при мне. И прижала его к себе ещё крепче.

– Я правда просто гуляла! – И жалобно посмотрела на нагов.

– Госпожа Таюна, зачем вам камень? – устало спросил белобрысый.

– Я им двери открывала, – печально призналась я.

Рыжая парочка не выдержала и загоготала. Шайш же продолжал смотреть на меня с укором, словно статуя Богини-Матери из Старконского храма, и я почувствовала себя слегка виноватой.

Глава 5

Налаживание отношений

Дома меня ждал большой нагоняй. Воспитательной беседой занималась мачеха. Как она сокрушалась моему легкомыслию, стыдила меня моим же поведением, недостойным юной леди… Ко всем бедам у меня оказались разодраны в кровь пальцы, а на лбу запеклась внушительная ссадина. Такая до моей скорой свадьбы зажить не успеет. Если лекаря-мага, конечно, не найдут. Прикреплённый к Старкону маг этого профиля как раз отбыл по семейным делам в столицу.

Мне запретили выходить до ужина и, наверное, лишили бы обеда, если бы не посчитали, что после пережитого от голодовки мне станет хуже. Шайш больше не смотрел на меня укоризненным взором, но его молчание – а он и раньше не отличался говорливостью – было очень красноречивым. Он и рыжие отделались ссадинами и синяками, которые только придали шарма их облику. Зато мы все теперь были чем-то похожи.

Никто не мог понять, как я прошла незамеченной мимо охраны. Шайш попросил дозволения осмотреть мою комнату, но мачеха, к моей радости, воспротивилась. Она считала, что постороннему мужчине нечего делать в спальне незамужней девушки.

С наагасахом я не виделась, но была уверена, что он мной тоже очень-очень недоволен…

Как только меня оставили в покое и одиночестве, я задумалась над тем, как же наги меня нашли. Странно, что я не подумала об этом раньше. При первой встрече с наагасахом у озера я не говорила своего родового имени и где живу. Тем не менее сваты пришли туда, куда нужно. И сейчас они тоже знали, где меня искать. Причём на поиски много времени не потратили. Мои родители не стали оповещать их утром, что я пропала, надеясь тихо найти меня своими силами. Моё отсутствие за завтраком объяснили недомоганием. Только ближе к обеду они сообщили истинное положение дел, и после наги нашли меня весьма быстро.

Я достала из кармана серебряный браслет. Я так его и не надела, предпочитая таскать с собой. Может, это что-то вроде «светлячка», который выдаёт моё местоположение? Я внимательно осмотрела его. На звеньях были какие-то насечки, но слишком мелкие, чтобы я могла их разглядеть. Магия в нём точно есть, но у меня не хватало знаний, чтобы определить какая. Минус самообразования.

Время до вечера тянулось очень медленно. К ужину меня не позвали, еду принесли прямо в комнату. Значит, я всё ещё наказана. Вечерние посиделки с наагасахом тоже отменили. Сказали, что ещё утром начались его переговоры с принцессой и они никак не могут прийти к соглашению.

Несмотря на почти бессонную ночь и активно проведённую первую половину дня, спать не хотелось. Я, конечно, понимала, что сбегать из комнаты куда-то – это всё равно что лезть в берлогу к отощавшему после зимней спячки медведю. Но я не давала обещания постоянно сидеть в своей комнате. Поэтому опять переоделась, засунула браслет под подушку, а из одеяла соорудила видимость того, что я мирно сплю в своей постельке.

Уходить за территорию имения я не стала. Просто погуляла по ночному парку и свернула к конюшне. Там, сидя верхом на бочке, смотрела на звёзды – россыпь искряще-белых точек. Рядом с луной проглядывал тонкий серпик волчьего месяца. Ещё три дня, и в ночном небе опять засияют два светила. Потом луна пойдёт на убыль, и в небе останется только волчий месяц, который тоже исчезнет дня через три. А ещё через два дня луна снова зародится на небе, и дальше цикл пойдёт на повторение.

За углом раздались тяжёлые шаги, и появился старший конюх Е́рха. Он был одного возраста с батюшкой и раньше частенько ездил с ним в качестве кучера. Увидев меня, он остановился и поклонился, ничуть не удивившись. Так уж вышло, что я часто гуляю по ночам.

– Доброй ночки, госпожа.

– Доброй.

Он пристроился рядом на чурбаке, с мечтательным видом уставившись в небо. Я считала, что у Ерхи душа сказителя. Он постоянно мечтал о чём-то, а потом рассказывал. Сказки, основанные на видении неграмотного мужика и наполненные народными суевериями. И от этих незамысловатых сказаний на душе было теплее, чем от мудрых текстов книг с