Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Наталья Викторовна Бутырская

— Это же совсем другое! Как думаешь, мы увидим кого-нибудь из принцев? Говорят, они часто появляются на городских праздниках.

Я попыталась вспомнить, какого возраста сейчас императорские сыновья. Старшему должно быть около тридцати, самому младшему — год-два, так что, в целом, шанс встретить одного из них довольно высок, особенно если учесть, что…

— Император всегда приходит на фестиваль драконьих лодок, — заметила я.

— Правда? — удивилась Су Цзянь. — Откуда ты знаешь? А-а, господин Ли рассказал…

Отец не говорил мне об этом, я сама не раз видела императора, сидящего в особом павильоне на берегу реки, только в иной жизни. Он не часто показывался жителям столицы, в основном, по праздникам и когда отмечали военные достижения того или иного генерала.

— А что, если… — Су Цзянь аж задохнулась, пока говорила, — если мы встретим Белого принца? Он ведь беседовал с тобой на приеме. Вдруг и сейчас… Ой, я краснею лишь от одной мысли о нем!

Ее щеки и уши запунцовели.

— Лань-Лань, а почему ты такая холодная? Раньше ты жаждала его увидеть гораздо сильнее меня. Неужели он тебе не понравился? Он что-то сказал тебе? От него пахнет, как от старика? Или… — подруга охнула от неожиданной догадки, — или тебя просватали за другого, и ты сейчас еле сдерживаешь слезы? А я тебя только мучаю своими расспросами.

На мгновение мне захотелось признаться Су Цзянь, что отец хочет выдать меня за Сюэ Сюэ — лишь для того, чтобы увидеть разочарование и обиду на ее круглом личике. Но я сдержалась. Чем меньше людей знает об этих намерениях, тем лучше, иначе по всему Линьцзин пойдут слухи, и вскоре у отца не останется иного выбора, кроме как отдать меня за Сюэ.

Ши Хэ вертела головой, пытаясь понять, о ком мы говорим. Все-таки ей сильно не доставало полноценного обучения. Больше не стану брать ее на выезд, у дочери правого министра не может быть столь невоспитанной служанки.

Вскоре повозки остановились, охранник открыл дверцу, помог выбраться нам и нашим служанкам. Мы очутились посередине празднующей толпы. Дома вокруг были украшены красными фонарями, бумажными драконами и свитками с изречениями, где-то грохотали барабаны, воздух пах благовониями и жареным тестом. Мы медленно пошли сквозь толпу, протискиваясь к главной улице. Кое-как, при помощи охранников и их душевных зверей, мы вместе с родителями добрались до нужного места и поднялись на выстроенный к этому дню помост.

Как раз вовремя. Вдалеке показалось праздничное шествие. Воздух задрожал от гула барабанов и пронзительных переливов суоны. Следом за музыкантами из-за поворота вынырнула голова огромного красного дракона, она то взмывала, то опускалась, то покачивалась из стороны в сторону, а за ней тянулось длинное извивающееся тело, расписанное яркими красками. Вокруг вышагивали плясуны в масках, размахивая бумажными лентами и веерами.

Ши Хэ завизжала от восторга, но я не стала ее одергивать: красота и плавные движения дракона заворожили даже меня.

Далее на плечах сорока воинов выехал великолепный открытый паланкин, из которого на нас снисходительно взирала статуя почтенного Цюй Юаня — чистейшего сановника и печального поэта. Когда-то он мечтал о процветании Поднебесной, боролся с несправедливостью, взяточничеством и притеснением простого народа. Он громко обличал преступления чиновников, писал искренние стихи, пропитанные любовью к своей стране и людям, которые в ней живут, но в итоге вынужден был бежать, чтобы спастись от преследования.

Вскоре Поднебесная была разорвана на части из-за вторжения степняков и крестьянских восстаний. Цюй Юань не вынес боли от разрушения любимой родины и бросился в реку в пятый день пятого лунного месяца. Жители тех земель, где скрывался Цюй Юань, успели полюбить этого достойного человека за его таланты, потому, узнав о трагедии, бросились к реке. Они плавали на лодках, барабанили и кидали в воду цзунцзы, чтобы рыбы не тронули тело Цюй Юаня. С тех пор в этот день мы отмечаем праздник драконьих лодок, слушаем стук барабанов и готовим цзунцзы.

Насладившись великолепным красочным шествием, мы, как и весь люд, двинулись вслед за драконом к излучине реки. В обычное время там почти никого нет: высокий берег не позволял людям селиться в этом месте, рыбаки и лодочники предпочитали строить дома ниже по течению, где был пологий спуск. А сейчас за одну ночь тут выросли торговые ряды, лавки и палатки, в которым чем только не торговали: от игрушечных деревянных лодочек до плетенных бамбуковых коробов. Запахи сменялись быстрее, чем я успевала это понять. Шаг — здесь сворачивают хрустящие блинчики с яйцом и зеленью, шаг — начиняют лепешку тушеной свининой и густо посыпают перцем, шаг — ягоды боярышника на бамбуковой палочке макают в сахарный сироп. И, конечно, повсюду продавались цзунцзы: с орехами, с грибами, с курицей, со свининой, с сыром…

Мы с Су Цзянь набрали разных вкусностей и не знали, за что взяться сначала. Ши Хэ захрустела танхулу, засахаренными ягодами боярышника, и только что не закатывала глаза от удовольствия. Наконец мы добрались до середины праздничной площади.

— Счастливого праздника драконьих лодок! — послышался знакомый напевный голос.

Су Цзянь обернулась и застыла на месте, Ши Хэ едва не выронила драгоценную палочку танхулу, даже взрослая служанка Су оцепенела.

— Сюэ Сюэ, — поприветствовал прибывшего отец. — Как и обещал, передаю в твои руки эти два нежных лотоса!

— Заверяю господина Ли, что позабочусь о них со всем прилежанием. Благодарю за столь высокое доверие. Юная госпожа Ли, юная госпожа Су, прошу вас проследовать за мной. Здесь слишком шумно и людно. Я отыскал для вас более достойное место!

Только после этого я посмотрела на своего мучителя.

Сюэ Сюэ выглядел, как всегда, великолепно. Казалось, что люди расступаются перед ним, ослепленные мягкой всепонимающей улыбкой небесного мудреца. Я небрежно кивнула ему, дернула за рукав Су Цзянь, шагнула вперед, потом обернулась, схватила Ши Хэ за руку и потащила за собой.

— Госпожа, — невнятно, из-за танхулу во рту, пробормотала девчонка, — это кто? Это сам Цюй Юань спустился с небес? Может, я умерла и сама попала на небеса?

— Нет, — зло буркнула я, — это всего лишь молодой господин Сюэ. Мой отец дружен с его отцом, поэтому попросил присмотреть за нами во время фестиваля.

Сюэ Сюэ, конечно, услышал наши слова, но ничем не выдал себя, даже услышав «всего лишь» в свою сторону. Легкая улыбка не сходила с его лица ни на мгновение.

— Осталось пройти еще чуть-чуть, — сказал он.

Самые лучшие места на берегу заняли временные павильоны, построенные только ради этого дня. Они предназначались для императора, его семьи и важных чиновников, в один из