Ведьма и инквизитор - Надежда Юрьевна Волгина

не отличался. Разве что, в одежде его не было толики городского лоска. Простая рубаха, широкие удобные штаны на тесьме, да жилет поверху, который ему смастерила Нария. А заплечный мешок сшил отец и украсил его полосками кожи буйвола. Очень нравился этот мешок Крею, правда сейчас кожаные полоски натирали подмышки, а от тяжести мешка ломило спину.

- Что и многие, наверное. Новой жизни, - ушел от ответа Крей.

- Новой жизни, говоришь? – усмехнулся мужик в усы. – А старая чем же плоха стала? Аль бежишь от кого?.. Да и слишком ты молод, чтобы в жизни разочароваться.

Проницательный дядька оказался. Крей пока не разобрался, хорошо это или плохо.

- Ни от кого я не бегу. А в столицу на заработки подался. Не знаешь, может где работники нужны?

- Да хороший работник везде пригодится. Делать-то ты что умеешь? – прищурился мужик.

Да почти ничего, - чуть не ляпнул Крей. В семье он слыл ленивцем и шалопаем. Таким и был, наверное, до сего времени. Всё его из дому тянуло куда-то, пока сестры помогали в работе отцу с матерью. Но руки-то есть, и голова на своем месте.

- Чего не умею, тому быстро обучусь, - с уверенностью ответил Крей.

- И жить тебе, наверное, негде? – не сбавлял любопытства мужик.

- Негде пока… Работу ищу с проживанием, - кивнул Крей.

Напиться-то он напился, а вот живот подводило от голода. И в карманах ветер гулял – купить еды было не на что. Бежал он от родных в спешке, о монетах не подумал как-то. И теперь одна надежда была, что быстро найдет работу.

- По всему выходит, что ничего ты не умеешь, - рассуждал дядька, аккуратно составляя кувшины в повозку, запряженную одной лошадью. – А с грамотой у тебя как?

- Три класса поселковой школы. Читаю плохо, пишу еще хуже, но считаю хорошо.

- Негусто, - басисто рассмеялся мужик. – Ладно, полезай в повозку. Парень ты молодой и сильный. А у меня на хозяйстве одни бабы. Толку от них мало. Будешь помогать мне, выполнять мои поручения. Но смотри у меня – если станешь лениться, вмиг погоню, - погрозил он Крею пальцем. – Ну а спать пущу в сарай, ибо в доме у меня тоже слишком много баб.

Можно ли было считать эту встречу удачей, Крей пока не разобрался. Но уже надеялся на скорый ужин и какую-никакую постель.

- А далеко живешь? – поинтересовался он у мужика, когда отъехали они от рыночной площади.

- Да не-е-е, рядышком. Скоро будем дома…

Странное дело. Центр Карлаца показался Крею красивым, даже немного помпезным, но стоило только от него отъехать, как они словно попали в трущобы, где покосившиеся дома стояли чуть ли не друг на друге, улочки были узкие, темные и извилистые. Одноэтажные дома соседствовали с квартирными, и никакой системы или архитектуры и в помине не было.

Должно быть, Крей задремал, а очнулся от громкого окрика:

- Проклятье! Да откудова же ты взялся на мою голову?!.

Повозка замерла, а мужик не по возрасту ловко спрыгнул с седушки.

- Что там? – свесился Крей с телеги и обомлел, завидев чьи-то ноги, выглядывающие из-за лошади.

- Не что, а кто! – гаркнул мужик. – Иди, помоги мне. Жив ли?.. Сам ведь под лошадь кинулся…

Вдвоем они перетащили мужчину на тротуар и лишь после этого убедились, что он жив.

- Да он же пьян в стельку, - втянул Крей носом воздух, насыщенный парами перегара. - И кажется, спит.

В этот момент пострадавший и вправду громко всхрапнул.

- Вот же негодяй! Напугал до смерти, - выдохнул мужик и даже слегка пнул спящего носком ботинка.

- По одежде видно, что из благородных он, - рассматривал Крей одежду пьяного. Помятая, конечно, изрядно, но явно дорогая. Ткань красивых оттенков, хорошей выделки, насколько он мог судить. И не похоже, чтоб с чужого плеча была. – Что делать думаешь? – посмотрел Крей на мужика, которого звали Бовием, как узнал недавно. И занимался Бовий тем, что лепил из глины утварь разную. Её и продавал на базаре с утра до вечера по выходным.

- Да по-хорошему, бросить бы его тут, чтоб наукой было. А ну как обберут пьяного-то… Давай, грузим его в телегу, а там посмотрим, - взялся он за ноги мужчины.

Оказался пьяный тяжелым. А еще и сопротивляться пытался. Кое-как затолкали в телегу, да так, чтоб кувшины не побились. И до дома Бовия Крею пришлось делить с ним тесную седушку – всё место в телеге занял тот, кто опять принялся похрапывать.

Дом, в котором жил гончар с семейством, оказался довольно большим и свежевыкрашенным. А перед домом имелся двор, мощенный булыжником, и с разными постройками.

Телегу Бовий загнал прямо во двор, и первым делом они с Крееем перенесли спящего в сарай.

- Пускай тут отлеживается, - смахнул гончар пот со лба. – А ты в противоположном углу обустроишься как-нибудь, - кивнул он на довольно захламленный всякой всячиной угол. Еще и единственный топчан достался пьяному. Видно, спать сегодня Крею на земляном полу. Ну да ладно, ему не привыкать. – Заодно и порядок наведешь тут, - усмехнулся Бовий в усы. – А теперь пошли, поможешь мне перетаскать в дом кувшины с водой, пока мои девки сами это не стали делать. И про него помалкивай пока, - строго велел, кивнув на спящего.

Оказалось, что у Бовия аж пять дочерей. Старшей двадцать исполнилось, младшей – пятнадцать. Получается, жена его каждый год рожала девку, пока силы были, значит. Неужто так сильно сына хотели?

Когда отец семейства и Крей вышли из сарая, во дворе уже вовсю кипела работа. Самая младшая и очень бойкая девчушка забралась в телегу и подавала сестрам кувшины. А те сносили их в дом. И Бовий как закричит:

- А ну марш в дом, стрекозы! Сколько раз говорил – негоже вам тяжести тягать. Как рожать потом будете?

- А никак! – выпрямилась одна из дочерей, с вызовом глядя отцу в глаза.

Крея поразила красота девушки – настолько яркая, что аж слепила. И была она жгучей брюнеткой, с глазами чернее ночи. А взглядом таким пронзила, что Бовий заметно растерялся.

- Что ты говоришь такое, Карола? – пробормотал он, тогда как другие его дочери убежали в дом. В отличие от этой, они отца побаивались. А вот он побаивался