Судьба магии - Бет Рэвис

Но магией я не владею.

Что мне нужно, так это Фрици. Она бы знала, что делать, она бы знала, как сражаться. У нее нашлось бы заклинание, или зелье, или…

Но она находится в чужой власти. Я мог бы убежать, поднять тревогу, позвать на помощь ведьм, но каждая секунда, которая проходит, – это еще одна секунда, в которую моя любимая заперта в собственном теле вместе со своим мучителем.

– Отто, mein kapitän, – воркует Дитер, осторожно ведя лезвием от ложбинки под носом, по губам Фрици и вниз по подбородку. Кровь алыми струйками стекает по ее бледной коже. – Все бы отдал, чтобы узнать, о чем ты сейчас думаешь.

Магия – это единственное, что удерживает Фрици на ногах, думаю я. Ее тело изранено – обугленная кожа на руках и спине, волдыри на ладонях, кровь течет по лицу. Мое сердце колотится как бешеное. Я не владею магией. Я не могу ни вылечить ее, ни остановить Дитера.

Но на моей груди вычерчена татуировка, которая связывает меня с Фрици.

И…

Я поднимаю голову, понимая, что нужно делать. Я не могу использовать магию, чтобы защитить ее.

Но она может.

И мы связаны.

Что означает… Могу ли я использовать нашу связь, чтобы втянуть темную душу Дитера в себя и позволить Фрици применить магию, чтобы изгнать его?

– Поцелуй меня, любимый! – говорит Дитер окровавленными губами Фрици, кровь течет изо рта, забрызгивая зубы, изодранный халат и пол. Рана, которую он нанес мне, – ничто по сравнению с тем, что он сделал с Фрици. Дитер пританцовывает, тело Фрици дергается, как марионетка на оборванных ниточках. Я думаю, он пытается повторить танец той ночи у костра, – «неужели он уже тогда смотрел ее глазами?» – но это выглядит жутко, мерзко в своей неправильности.

Я зажмуриваюсь.

Слушаю сердцебиение.

«Вот это местечко, – сказала она. – Это местечко у тебя на груди. Оно мое».

Моя рука прижимается к этому месту. Там находится татуировка с изображением дерева, осознаю я.

Она ее.

И я чувствую… что-то – волшебное притяжение, связь, такую же, какую ощутил в первый миг после того, как нас связали узы волшебных чар.

Связали мое сердце с ее сердцем.

Это веревка, которая соединяет нас. Свет, который озаряет.

Мост.

Я представляю золотую связь между нами и вижу, как темнота, словно дым, испаряется из тела Фрици. Я фыркаю.

– Почему ты смеешься, Эрнст? – спрашивает Дитер. – Это смешно? – Он растягивает пальцами ее порезанные губы, углубляя порез, разрывая плоть.

Я трезвею. Меня позабавило то, что его власть над ней – и теперь я вижу это – не так уж сильна. Он не очень хорошо владеет своей магией. Нет… ее магией.

«Но этого оказалось достаточно, чтобы обшарить библиотеку в поисках чего-то, – осознаю я. – Достаточно, чтобы ранить Фрици».

Я бросаюсь вперед – но не телом, а душой.

И моя душа хватает его.

Фрици падает на землю.

Я чувствую, как его душа, скользкая, словно масло, борется со мной неистово и маниакально, яростнее, чем я рассчитывал. Он вырывается из моей хватки, силясь вернуться к Фрици.

Но я держу. Его душа изворачивается, и я притягиваю ее ближе. И еще ближе.

«Ладно, – произносит его голос, и это слово проникает в меня как змея, заползающая в голову. – Вместо нее я завладею тобой».

Он перестает сопротивляться.

Его душа врезается в мое тело, и чернота поглощает меня. Я чувствую, как моя душа съеживается, осознанные мысли отступают в закуток разума, закуток, который не поддается контролю. Как я мог подумать, что его магия слаба? Он слаб лишь по сравнению с Фрици. А со мной? Он непобедим.

Он поднимает мою руку. Я хочу побороть его, но не могу контролировать тело. Мои пальцы не дрожат, когда он сжимает их в кулак. Исчезли резкие движения, неуверенность, присущая марионетке.

Он полностью завладел мной.

«Ты еще более жалок, чем она», – произносит Дитер в моем разуме.

В голове проносятся образы. Мои пальцы впиваются в мои глаза. Мои зубы откусывают мой язык. Мой кинжал вырезает мое сердце.

Он взвешивает варианты.

А затем принимает решение.

Мои руки на ее горле, они сжимаются, пока она не умирает.

10

Фрици

Здесь стена из кедров. Древних, диких, с переплетающимися зелеными ветвями, которые должны быть пушистыми, живыми и подвижными, но они изогнуты, как пальцы, цепляющиеся друг за друга, образуя стену – стену, которая тянется бесконечно, бесконечно…

«Кедры – это защита, – думаю я сонно. – От чего они меня защищают?»

Центр стены вспыхивает потоком пламени, таким сильным и внезапным, что я вскрикиваю и отшатываюсь, падая на подлесок. Боль пронзает меня – жар от огня, но в нем есть и что-то еще, обжигающее позвоночник и руки, жалящее губы, лицо, отдающееся болью в руке. Я так и остаюсь сидеть, уставившись на огонь, который прогрызает дыру в кедровой стене.

– Фрицихен, – раздается голос Дитера. – Впусти меня.

Нет.

«Нет».

Это не он. Он мертв. Убит. Это не…

Пламя обжигает. Ожоги. «Жрет все вокруг».

Оно голодно.

И он там, в прожженной стене. Ухмыляется. Как безумец, празднующий победу.

Мое измученное тело кричит, требуя, чтобы я бежала прочь, но я не могу встать. Боль и страх приковывают меня к земле, а Дитер пробирается между кедрами, и вокруг него трещат ветки.

– Нет, – выдавливаю я и отползаю. – Нет.

– О, милая Фрицихен, – воркует Дитер. – Ты не сможешь сбежать от меня. Я говорил тебе. Ты моя. Не его. Не мамина. Моя, – он прикладывает руку к груди. – Моя, – он прикладывает руку к животу. – Моя, – он прикладывает руку к бедру.

Ко всем тем местам, где оставил на мне по клейму.

Что он со мной сделал? Как он все еще способен владеть магией? Как…

Это не его магия.

Моя. Это моя магия.

Он связал себя с моей магией. С помощью клейм, которые на мне оставил.

Каким-то образом, возможно неосознанно, он использовал дикую магию, чтобы привязать меня к себе.

Люди боялись ведьм, когда мы владели лишь дикой магией, когда наша сила была неконтролируемой, до того, как богини сковали ее Начальным Древом.

Теперь я знаю почему. На своем опыте.

Он не должен обладать подобными силами.

– Да, и кстати, сестренка… – Он присаживается передо мной на корточки. Оказывается так близко, что я вижу морщинки в уголках его глаз, когда он улыбается. – Ты достанешь то, что мне нужно. У них там, в Источнике, есть один из камней. Ты принесешь его мне.

– Камень? – У меня перехватывает дыхание, и я пытаюсь,