Невольница его величества - Татьяна Андреевна Зинина

папки на стеллажах, которыми этот кабинет был заставлен, как библиотека. Я бы мог подсказать, где именно лежат разыскиваемые им документы, но не стал совершать такую глупость. Вместо этого принялся рассматривать лежащие на столе бумаги. И с удивлением заметил на верхней картонной папке надпись: Эбелин Лиссер.

Удержаться оказалось невозможно. Обернувшись на эрна Сирена, я удостоверился, что он пока ищет не там, чуть сдвинулся в сторону, закрывая ему обзор собственной спиной, и открыл документ. Сверху лежал листок стандартного медицинского осмотра, судя по дате – сегодняшний.

Так, возраст – 21 год. Уровень дара – десятка, направление – целительское. А ниже подпись: «Дар закрыт артефактом сдерживания, крылья не проявляются по той же причине, каналы статичны».

И в моей голове словно щёлкнул переключатель, активирующий прозрение. А в мыслях будто наяву зазвучал голос ведьмы Гарсинии: «Она крылатая… но летать не может. Она щедро одарена магией, но её сила спит. Она связана с мужчиной особыми узами, которые не сломать даже тебе». Так может, та, кого я ищу – рабыня?

Или же и вовсе сама Эбелин?

Возможно ли это?

Теоретически, да.

Так, думаем дальше. Гарсиния сказала, чтобы я прислушивался к себе. Как она там выразилась? Слушай сердце, а не голову? Это сложно, потому что совершенно лишено логики. И всё же что-то меня дёрнуло выйти на аллею и встать именно так, чтобы Элин в меня врезалась. Зачем-то я потом пошёл за ней. Заговорил. Да и на лавочку вчера вечером явился в надежде, что она тоже придёт.

Это было порывом, который не имел особого объяснения. Но оставим необъяснимое и перейдём к более весомым доводам. А здесь он всего один: из всех девушек в этой академии я обратил внимание только на одну. Других видел, разглядывал, иногда даже любовался ими, а отвернувшись, мгновенно забывал о том, как они вообще выглядят. Зато Элин и сейчас мог описать довольно подробно.

– Нашёл, наконец, – вырвал меня из раздумий голос эрна Сорита.

Я лишь успел закрыть папку Эбелин, как поверх неё тут же легли три другие.

– Вот. Тут всё собрано. Изучай, смотри. А как выберешь кого-нибудь из них, я сразу распоряжусь, чтобы позвали.

– Зовите любую, на своё усмотрение, – сказал я, притянув к себе папки… и нижнюю, лишнюю, тоже прихватил, будто бы случайно. – Могу я почитать здесь?

– Конечно, мальчик мой, конечно, – поспешил заверить целитель. – У меня сейчас как раз лекция у пятого курса, так что не буду тебе мешать. А потом сразу приведу к тебе пациентку.

Он глянул на верхнюю папку, прочитал имя и сказал:

– Марику Вонтер. Она с пятого курса боевого факультета. Очень хорошая талантливая девушка. Отважная, серьёзная. Ей обязательно нужно помочь.

Я несколько раз кивнул, а энтузиазм изображал ровно до того момента, пока за целителем не закрылась дверь. Но стоило мне остаться одному, и поверх других папок сразу легла нижняя, а мой взгляд снова забегал по строчкам.

Информации было много, кое-какие фразы остались для меня непонятными, а некоторые неприятно царапнули по огрубевшей душе. «Двадцать восемь выпуклых рубцов продолговатой формы, предположительно, полученных от ударов плетью, – писал неизвестный мне лекарь. – Расположены преимущественно на спине, в меньшей степени на животе и бёдрах. Общее состояние организма – ослабленное, в наличии энергетическое и психическое истощение, велика вероятность нервного срыва. Рекомендован отдых, полноценное питание, постельный режим, витамины, снятие ограничителя магии».

Эта писанина едва не вывела меня из себя, ведь все: и тот, кто проводил осмотр, и тот, кому он потом отдал заключение, – понимали, что никто с Эбелин ошейник не снимет. Никто не станет обеспечивать её отдыхом, витаминами и прочим. Потому что она – чужая рабыня, для всех этих людей – просто осуждённая преступница или даже вещь. И, по местным законам, о сохранности этой вещи должен заботиться исключительно её хозяин.

Я всё-таки дочитал заключение и с трудом удержался, чтобы его не скомкать. Ведь, помимо всего прочего, из-за очень высокого уровня дара запертая в девушке магия начала выжигать её собственные магические каналы, считай, уничтожать организм изнутри. Если в самое ближайшее время не снять с неё ошейник, то изменения станут необратимыми.

Дальнейший план сложился в голове сам собой, и я едва удержался от того, чтобы не начать претворять его в жизнь. Нужно было всего лишь поймать хозяина Эбелин и заставить его снять с неё ошейник. Всё.

Но что потом? Дипломатический скандал? Но даже если моё вмешательство останется в тайне, кем станет Эбелин? Беглой рабыней? Нет, не выход. Значит, нужно искать другой.

Если Мар исполнит мою просьбу и сам выкупит Элин, то найти решение станет чуть проще. Но вряд ли это случится сегодня. А после прочтения заключения ждать я не мог.

Снять ошейник самому? Хм, нужно подумать. Впрочем, вряд ли это просто, наверняка, у рабского артефакта есть особенная защита. Да и хозяин обязательно почувствует, если раб вдруг избавится от этой побрякушки. Нужна информация, а лучше – артефактор, причём айв, или хотя бы подходящие книги.

Увы, сначала придётся ещё немного поработать целителем, ну и познакомиться с первой девушкой из списка. Вдруг я сделал неправильные выводы, и именно она окажется той, кого мы уже месяц разыскиваем? Но даже при таком раскладе проблему Элин нужно решать.

Может, во мне действительно заговорила внезапно воскресшая совесть, или дело в самом обычном мужском интересе? Неважно. Главное, что я действительно хочу ей помочь, а значит, помогу.

Глава 8. Записка, ворон и колдовское зелье

Эбелин

День проходил спокойно. Однокурсники старались меня не замечать, я тихо писала лекции, на практикумах стояла в уголочке и молча наблюдала за остальными. В обед снова села одна за отдалённый стол за колонной и надеялась, что всё и дальше пойдёт без происшествий.

Когда я выходила из столовой, случайно столкнулась с черноволосым парнем из вергонской делегации. Он тут же отступил, извинился и направился дальше. А я с искренним удивлением почувствовала, что в кармане моего форменного пиджака что-то есть.

Там оказался небольшой конверт, запечатанный магией. Причём настроена эта печать была именно на меня. Вскрывать послание на аллее я не стала. Дошла до аудитории, заняла привычное место в последнем ряду, подготовилась к занятию и только тогда достала конверт.

Внутри лежал сложенный маленький лист, исписанный крупным витиеватым почерком.

«Доброго дня, Элин», – гласила первая строчка.

Мои подозрения о личности автора мгновенно подтвердились. «Элин» меня назвал только один человек – Артиул. И почему он никак не желает оставить