Мой азиатский принц-чеболь - Ива Лебедева

«Кристи? Почему именно Кристи?» – все же поинтересовался сам у себя.

«Ну-у-у… может, потому, что тебе нравится это имя? – Мне почудилось некое лукавство в этой фразе. – Нравится же? Оно такое задорное и… хрустящее! Легкое и милое. А главное, в твоем окружении нет никого с этим именем, и я точно не буду ассоциироваться с живыми людьми».

«Хм, ну ладно. Пусть будет Кристи. Или Крис. Хотя это все равно полный дурдом и…»

«…шизофрения, да. А что поделать, не мы такие, жизнь такая. Думаешь, зря я все время намекаю, что отдыхать надо больше? Полезно для здоровья. В том числе и умственного».

За этим внутренним разговором я даже не заметил, как доехал до дома. И очень удивился, застав там незваного гостя.

Глава 20

Вейшенг

– Юлань? Что ты здесь делаешь?

Жена брата встала с кресла, когда я вошел.

– Привет, Вей. – Девушка, как всегда, придерживалась неформального стиля общения. – Извини, что так поздно. Приютишь на пару дней? Линьяо уехал на юг по поручению отца. Не хочу оставаться в доме одна. Мне… страшно.

– Подожди. – Я почувствовал холодок, ползущий по спине. – С каких пор тебя пугает собственное поместье? Вы поругались?

Это было так непохоже на Юлань, что поневоле закрались нехорошие подозрения. Мой брат никого в мире не уважал так сильно, как эту молодую женщину. И она, мне кажется, отвечала ему полной взаимностью. Что случилось теперь?!

– Значит, Линьяо тебе не сказал… Это так на него похоже, – вздохнула Юлань. – Видишь ли, с некоторых пор мы получаем письма с угрозами. Муж считает их нелепой шуткой и происками конкурентов, поэтому, естественно, ни в коем случае не собирается не то что в полицию сообщать, даже отцу не говорит. И я через его голову не стану подобного делать. Поэтому и не отправилась в центральное поместье семьи У или к своим родителям, понимаешь? Я бы просто не смогла вести себя как ни в чем не бывало, да и Линьяо был бы сильно мной недоволен.

– Ты хочешь, чтобы сообщил я? – Я задумчиво потер переносицу.

– Нет, что ты! – испугалась Юлань. – Я просто… тут побуду, хорошо? Можно? Не хочу, чтобы муж обвинил меня в интригах за его спиной, потому, пожалуйста, не говори никому. – Девушка глубоко поклонилась.

– Юлань, я не против. Но ты уверена, что Линьяо правильно расценит этот шаг? Может, лучше снять номер в гостинице? – Только ревности старшего брата в отношении его собственной жены мне и не хватало. И сплетен, касающихся подобной ночевки!

– Все в порядке, твоя матушка присмотрит за мной и за соблюдением приличий, – улыбнулась невестка с явным облегчением. – Она только что звонила и сообщила, что будет через десять минут.

Час от часу не легче. Мама? Приедет, чтобы помочь Юлань? Небо падает на землю или я опять что-то пропустил?!

– А почему ты рассказала про письма мне и, видимо, моей матери, если не хочешь ставить в известность семью через голову мужа? – Надо было как-то потянуть время до прибытия мадам У и заодно уточнить некоторые нюансы.

– Потому что ты единственный, кто относится к Линьяо по-настоящему по-родственному, как к брату, – выдала Юлань.

Я чуть не сел мимо кресла.

– Что?! С чего ты взяла? Мы всегда были соперниками!

– Соперниками, но не врагами, – улыбнулась жена брата. – Ты единственный, кто никогда всерьез не желал моему мужу зла. Даже поддерживал его, хотя и старался сделать это так, чтобы никто не заметил.

Я прикусил язык. Гуй все побери, неужели Линьяо это тоже заметил? Не хотелось бы настолько терять лицо.

– Жаль, мой муж этого не видит и не ценит, – грустно закончила Юлань.

А я выдохнул с облегчением. «Не видит и не ценит» пережить можно, а вот если заметил и насмехается про себя, используя меня втемную, это совсем другое.

– Откуда ты это знаешь? – решил выудить я как можно больше информации.

– Не знаю, а, скорее, чувствую. Я, конечно, могу ошибаться, только за последний год ты стал более мягким и лояльным, наверное. Но даже раньше я никогда не ожидала от тебя подвоха. В отличие от тетушки или племянников отца моего мужа.

Тут Юлань слегка скривилась, вспоминая детей дяди. Хотя… те еще были более-менее терпимы.

А вот единственный сын тетушки представлял собой ужасно избалованного и похотливого парня. Лишь на семейных ужинах, при моем отце, он вел себя нормально. Потому что тот всего лишь парой слов мог лишить его содержания, что уже однажды и произошло. Ведь для господина Ёнхо связи и авторитет главы семьи У были непоколебимы. Именно поэтому он и стал мужем единственной дочери, любимицы его деда.

– Ты уже здесь! – Мать вошла в холл стремительно, долетела до кресла, в котором устроилась Юлань, и символически чмокнула вставшую навстречу невестку в щеку.

Сказать, что я застыл в шоке, – это ничего не сказать. Старшая госпожа У в сторону жены брата старалась даже не смотреть лишний раз! В каком болоте какой гуй сдох?!

– В последнее время я чувствую, что позиции семьи твоего дяди становятся сильнее.

Мама обернулась ко мне и подошла, явно намереваясь поцеловать. Тоже непривычно, но… ладно. Наверное, даже в какой-то степени приятно, ведь, в отличие от поверхностного «чмока» Юлань, на моем лице мать оставила след от помады. Ее поцелуй в лоб, такой мягкий и с заметной задержкой… теплые объятия в ответ на мои – все это было настолько ново, что я на секунду потерял нить ее слов. А потом до меня дошло.

– То есть ты решила…

– Враг моего врага… – Госпожа У ничуть не стеснялась присутствующей здесь же Юлань. Впрочем, вот такой она была всегда. Резкой, решительной и иногда слишком прямолинейной себе во вред. – Моя старшая невестка прекрасно понимает, что они нацелены прежде всего на Линьяо, и готова к сотрудничеству.

– Что ж, – расчетливо прищурился я на жену брата, – союзники лишними не бывают. Осталось убедить в этом Линьяо.

– Это я беру на себя, – кивнула Юлань, грустно улыбнувшись.

Я задумчиво тоже кивнул, но все-таки что-то внутри меня сжималось от беспокойства. Чуть покопавшись в себе, нашел сразу несколько причин подобного. Прежде всего, раньше я всегда жил один, а сейчас в моей квартире стало слишком многолюдно. Да еще и женщины. С учетом моей собственной горничной, к которой я теперь даже за расслаблением обратиться не смогу, это немного… удручало.

«Понимаю тебя. С другой стороны, ты теперь даже в собственной голове не одинок. Давай найдем в этом свои