Тление - Лорел Гамильтон

наша система безопасности тоже была скомпрометирована.

— Помню, но этому не бывать. Если ты знаешь Жан-Клода, то тебе сразу ясно, что все будет черно-белое. Я боялась, что будет слишком похоже на зебру, но в действительности смотрится отлично.

«Зебра» означала, что система безопасности накрылась медным тазом.

— Круто, что тебе нравится, и я рада, что ты отговорила Жан-Клода наряжать вас обоих в золотое.

«Золотой» означал, что кто-то находится в опасности прямо сейчас, о чем Клодия меня и спрашивала. Парочка офицеров в форме прошла мимо и покосилась в мою сторону. У нас были причины использовать кодовые слова. Все больше и больше людей, в основном из числа копов, собирались возле места убийства. Я направилась вглубь коридора, подальше от них, на ходу отвечая Клодии:

— Никакого золота, мы бы смотрелись как рождественские игрушки в огоньках.

«Рождество» означало, что я сейчас в порядке, никто не заставляет меня врать об этом, и меня не нужно спасать. Я даже искренне усмехнулась, представив нас на свадьбе, всех таких золотистых.

— Спасибо, что не вынуждаешь меня присутствовать. Я бы маячила надо всеми, как жираф.

Кодовым словом было последнее: с помощью «жирафа» она уточняла, угрожает ли кому-то другому опасность прямо сейчас, вдали от меня, и хотела знать, где и как это происходит. Насколько велика была угроза? Насколько высок этот жираф?

Мне снова удалось искренне рассмеяться.

— Поверь мне, Клодия, я и сама не хочу изображать хрупкую газель в чертовом платье.

«Газель» означала, что в данный момент угроза не критична.

— Мне все еще спорим о последних деталях платья и цветах. Он хочет, чтобы они все были белыми, но если мы с ним сами будем в белом, то мне бы хотелось побольше других оттенков.

«Оттенок» означал хаос и неизвестность, либо же мою неуверенность в том, что наша газель не является на самом деле жирафом.

В дальнем конце коридора открылась дверь. Я услышала женский голос — кажется, там кто-то плакал. Другой женский голос произнес:

— Ты сегодня спасла жизни.

— Можно не заморачиваться и остановиться на зелени, — сказала Клодия, пытаясь узнать, в курсе ли я, насколько серьезной была угроза в момент своего появления. Учитывая, что свадьба у нас реально будет черно-белой, какой угодно другой цвет мог оказаться кодом. Мы слишком часто использовали эти цвета, вот почему в коде появилась «зебра». Зеленый означал самый низкий уровень угрозы, поскольку белый мы использовать не могли. Зеленый, желтый, апельсиновый и красный означали степень ухудшения ситуации.

Дверь в комнату, откуда доносились голоса двух женщин, по-прежнему была открыта. Я поняла, что в проеме стоит офицер в форме и не дает двери закрыться. Эта сотрудница полиции смотрела в коридор так, словно кого-то ждала. Я не стала встречаться с ней взглядом на случай, если она решит, что это я должна подойти. На шее у меня болтался значок, да и ветровка на мне была маршальская, так что за гражданскую я в любом случае не сойду.

— Апельсиновые цветы отлично смотрелись бы при черном убранстве, но только если там есть еще и белые, да и трудно будет найти оранжевые цветы, которые понравятся нам обоим.

Теперь Клодия знала, что, когда на нас нападут, угроза будет серьезной, но не совсем ужасной. Сказав это, я поняла, что у меня недостаточно информации от МакКиннона, чтобы заявлять об этом настолько категорично, поэтому добавила:

— Вообще оттенков просто тьма, да и сами цветы должны быть свежими, так что у нас есть еще куча времени, чтобы выбрать, — я снова упомянула оттенки, намекнув, что не уверена насчет степени угрозы. Она может быть как красной, так и желтой.

— Как насчет красных или желтых цветов? — спросила Клодия.

— Желтый хорошо смотрится с черным, а вот с белым уже не очень, так что красный у нас главный претендент для моего букета.

— Мне кажется, красные цветы на фоне белого платья с твоим цветотипом сделают тебя совсем уж Белоснежкой.

Снова цвета. Она спрашивала, насколько велика вероятность того, что уровень опасности будет красным. Если я еще раз повторю этот цвет, то это будет подтверждением максимальной угрозы. «Белоснежка» позволяла ей уточнить, является ли целью только один человек.

— Скорее уж красной розой, чем Белоснежкой, — ответила я, стараясь звучать небрежно. «Красный» означал, что нужно принять все возможные меры предосторожности, а «красная роза» значила, что угроза направлена на всех нас. Понятия не имею, как мы будем использовать кодовые слова в наших обычных разговорах после того, как закончится свадьба. Скорее всего, Клодия и Бобби Ли придумают нам новый набор.

Женский плач из раскрытой двери раздался снова — на этот раз громче. Сотрудница в форме, наконец, поймала мой взгляд.

— Мне надо вернуться к работе, потом обсудим свадебные дела.

— Обсудим, — согласилась Клодия. — Ты там держи ухо востро.

— Ты же знаешь, что так и сделаю, — я уже направлялась к полисменше, которая смотрела на меня вопросительно.

— Знаю, что сделаешь, — Клодия вдруг замолчала, будто хотела еще что-то сказать, но у нас не было подходящих кодовых слов для этого.

— Жду у бара, капибара, — сказала я (в прощании использовано название животного, как и в коде — прим. переводчика).

Это заставило ее рассмеяться, как и было задумано. Когда твои друзья переживают за тебя, лучшее, что ты можешь сделать, это помочь им расслабиться. Я отключила звонок, слушая смех Клодии в трубке, и пошла узнавать, что там от меня хочет женщина в форме.

7

Офицер Кей Бичер была очень рада обнаружить другую женщину со значком в коридоре, потому что у нее были месячные, и она боялась, что вот-вот заляпает свои форменные штаны. Я поддержала ее, как могла только другая женщина, и отпустила, заняв ее место в дверях. Другая женщина — темноволосая, в розовой форме горничной с белым фартуком — сидела в комнате на полу, навалившись на кровать, и рыдала в салфетки «Клинекс» из упаковки, что валялась рядом.

Бичер представила нас друг другу.

— Мона, это Анита, маршал США, она побудет с тобой пару минут.

Тот факт, что нас обоих назвали по имени, заставил меня вскинуть бровь, но Бичер прошептала:

— Она ужасно расстроена, лучше обращаться по имени.

Я кивнула, будто бы поняла, о чем она, но, кажется, все-таки поняла.

— Спасибо… Кей.

— Просто помоги ей сохранять спокойствие до тех пор, пока капитан Сторр не отпустит ее домой.

Я шепнула в ответ:

— Это она погасила огонь?

— И спасла всех, — ответила Кей и решительным шагом направилась в сторону уборных, которые находились