Ее дикие звери - Э. П. Бали

Замки с печальным стон открываются, и Минни хватается за бронзовую дверную ручку, нетерпеливо дергая ее на себя.

— Тереза сказала нам встретиться у входа, верно? — спрашивает она, когда соседние двери открываются одновременно с нашей.

Выходят Ракель и Сабрина. Ракель в том же двойном джинсовом костюме с нашивками мотоциклетной банды и тяжелых черных ботинках. На Сабрине леггинсы с леопардовым принтом и укороченный топ в тон, что подсказывает нам, к какому ордену она принадлежит. Девушка жует жвачку и осматривает нас с ног до головы, деликатно принюхиваясь.

— Доброе утро! — с энтузиазмом приветствует Минни.

Ракель хмыкает с безразличным лицом, в то время как Сабрина невозмутимо произносит:

— Привет.

— Ага, — говорю я, пытаясь казаться круче, чем я есть на самом деле, а на деле оказываюсь намного хуже. Я решаю попробовать свои новообретенные навыки дружбы и показываю свой студенческий бейдж.

— Я Лия, орлица. Это Минни, тигрица.

Я надеюсь, что Минни, будучи тигрицей, будет иметь некоторое влияние на других зверей, потому что тигры, как ни крути, находятся на самом верху иерархии.

Ракель кивает в знак согласия, и их пирсинг переливается в ярком свете прихожей.

Но Сабрина закатывает глаза. Мы не произвели на нее впечатления, и я знаю это наверняка, когда она поворачивается спиной и они вдвоем уходят по коридору.

У Минни отвисает челюсть, и мы пялимся на очевидную демонстрацию пренебрежения. Резкое отворачивание от любого зверя означает, что вы считаете его слишком слабым, чтобы представлять угрозу. Это высшая форма неуважения, особенно между зверями одного возраста и не состоящих в дружеских отношениях.

— Не беспокойся об этом, — бормочу я, таща Минни за собой, и две львицы выходят из третьей комнаты. — Они нас не знают, вот и все.

— Ты права, — отвечает она. — Немного позавтракаем, и все станут намного счастливее.

Другие анимы присоединяются к нам, спускаясь по лестнице с верхних и нижних уровней. Происходит обмен несколькими краткими репликами и более чем парой свирепых взглядов от анима постарше. В конце концов, они хотят установить иерархию, и нам с Минни не раз указывали, что мы находимся внизу.

Две львицы расталкивают нас в стороны, сбегая трусцой по лестнице, и кто-то дергает меня за пучок. Я вскрикиваю, меня отбрасывает назад, и я едва успеваю удержаться на ногах. Когда я поворачиваюсь, мне ухмыляются накрашенными черным губами.

Змея.

Дерьмо. Я узнаю эти раскосые глаза со времен Двора моего отца. Первую зовут Наталья, и она училась на год старше меня в начальной школе. Она и еще одна девушка-змея с густо подведенными черным глазами пристально смотрят на нас, прежде чем протиснуться мимо и устремиться вперед, чтобы спуститься по лестнице.

Гребанная иерархия, но я знаю, что это ничто по сравнению с мужчинами в академии. Анимы относятся к этому достаточно серьезно, но обычно в этом нет такой жестокости, как у анимусов.

Нам удается прижаться к нашей группе первокурсниц, потому что Ракель и Сабрину тоже оттеснили, несмотря на все их усилия оставаться надменными. Всего нас шестеро, включая двух львиц, Яну и Стейси. Девушки выглядят растерянными, глаза бегают по сторонам. Мы можем не нравиться друг другу, но у нас нет другого выбора, кроме как оставаться группой.

И это хорошо, потому что Тереза и несколько других кураторов ждут нас снаружи, девочки постарше уже толпятся вокруг них и пялятся на нас так, словно мы все вшивые.

— Анимы, — говорит Тереза вместо приветствия. — Если вы все хорошенько присмотрелись друг к другу в поисках партнера, мы все отправимся на поле для спаривания.

Я давлюсь, но Минни смеется.

— Это место, где нас показывают анимусам, чтобы посмотреть, есть ли у нас, несвязанных, пары, которых мы раньше не встречали. Лучше делать это в безопасной обстановке, а не при случайной встрече. Это может вызвать беспорядки.

— Спасибо, Минни, — говорит Тереза, просияв в ее сторону улыбкой. — Ты совершенно права.

— Я прочитала это в справочнике для студентов, — с гордостью сообщает моя подруга.

Сабрина и Яна закатывают глаза, но когда мы направляемся к полю, все быстро забывают задирать носы, потому что мужчины тоже выходят из своих общежитий на поле всего в двадцати шагах от нас.

Словно мой худший кошмар стал реальностью.

Это плохо контролируемый хаос чванливых самцов, которые, кажется, ведут себя прилично только потому, что им в лицо направлено оружие. Большинство из них полностью одеты в футболки и брюки, но многие без рубашек, вероятно, демонстрируя татуировки и опознавательные знаки, связанные с орденом и бандами. Пытаясь разглядывать нас, они также не забывают утвердить свое господство друг над другом. Пока они не определят, кто где находится в цепочке власти, есть опасность, что вспыхнет драка, и все мы, анима, чувствуем в воздухе нарастающее напряжение подавляемой силы.

Сегодня столько же вооруженных охранников, как и вчера. Шестеро из них стоят у поля, но даже это не останавливает неприкрытое мужское возбуждение из-за новых ароматов анима, витающих вокруг, и из-за нашего общего вида.

Один из проходящих мимо мужчин говорит что-то неразборчивое, но многозначительное, и за этим следует взрыв раскатистого смеха.

Старшие девушки, кажется, привыкли к этому, потому что они просто откидывают волосы назад и смотрят на них сверху вниз.

Улыбка Минни меркнет лишь на мгновение, прежде чем она снова натягивает ее, но я не могу не заметить, как она осторожно подходит ближе ко мне. Ракель хмурится на любого, кто смотрит в нашу сторону, в то время как Сабрину явно забавляет всеобщее внимание, она взмахивает своим длинным черным хвостом и приподнимает бровь, заметив любопытные взгляды.

Я? Я даже не знаю, что делать со своим лицом или телом, потому что пытаюсь не показывать, насколько напугана. Хотя я привыкла к небольшому мужскому хаосу за годы работы, я не привыкла к тому, что меня видят мужчины. Уклоняться от них, будучи невидимой, легко. Но когда за тобой наблюдают? Когда тебя оценивают? От этого у меня все горит, и я пытаюсь сосредоточиться на поддержании своих щитов. Я достаточно оправилась, чтобы восстановить пять из семи своих щитов. Никто не должен быть в состоянии учуять меня, но я все еще потею под жаром их внимания. Моя анима становится дикой внутри моего тела в надежде, что мы сможем мельком увидеть наших суженых, и сдерживать ее становится все труднее.

Тереза загоняет нас за стену, и мы ждем там, просто прислушиваясь к шуму входящих студентов. Через пару минут я слышу звон цепей, и Тереза выглядывает наружу.

— Приходит все больше диких