Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника - Кира Рамис

надо только меня совестить. Сколько раз я ей предлагал в клуб со мной пойти, потанцевать, расслабиться, с народом познакомиться. Что она отвечает? Да ей всегда некогда. Одни книги, одна учёба на уме. А я молодой, мне развлекаться хочется, а не в курсовых и дипломе утопать.

— Получается, что ты её попользуешь до окончания учёбы и выкинешь из своей жизни? — зачем-то допытывался Глеб.

— Не знаю, — протянул собеседник, Марина же медленно опустила руку. — Она красивая, умная, иногда весёлая, но отец не разрешит на ней жениться. Я бы не прочь. Дети бы у нас были красивые и умные, я так-то тоже не глуп. Но с ней же со скуки можно сдохнуть. Книги, книги, учёба, бабушка, деревня, огород, заготовки. Нет, ты представляешь, Глеб, она мне на полном серьёзе прошлым летом предлагала поехать в деревню, тогда ещё её бабка была жива. Я не жмот, денег на лекарства отстегнул, да и не раз, мне не жаль на свою женщину тратить. Но копаться в огороде? Да я лопату ни разу в жизни не держал, а тут картошка, морковь, свёкла.

Марина двумя руками зажала рот, маленькая слезинка покатилась по щеке.

— Её грибная икра — это песня, — вспомнив вкус, сглотнул Глеб.

— Маринка как-то показывала фотографии погреба в её доме. Я его представлял маленьким, метр на метр, картошка, банки. Так нет, у них погреб — это целый цокольный этаж. Заготовок хватит на весь институт, год есть будут, не съедят.

— Я не понимаю, Семёнов, что тебе ещё нужно, красивая, умная, хозяйственная, в грязь лицом перед твоим отцом не ударит. Уговаривай его, женись на ней. А для развлечений и на стороне сможешь найти девку.

— Нет, отец давно подобрал мне невесту. Он, видите ли, желает расширяться, за счёт денег и связей отца моей матери уже расширился, теперь за счёт меня пытается. А ты прав, предложу-ка я после института Маринке быть моей любовницей.

За дверью с шумом что-то упало, послышался шорох и удаляющиеся шаги.

— Ой, Диман, ты попал, похоже, Маринка всё слышала.

Дмитрий с силой прижал друга к стене.

— Котельников, ты знал, что она за дверью стоит? За что? — кулак остановился в миллиметре от чужого лица. Карие глаза напротив презрительно смотрели на друга.

— Потому что ты не достоин её, Семёнов. Лучше пусть сейчас поревёт и забудет. Ты же ей жизнь сломаешь! Я даже предположить не мог, что ты решишь сделать такую девушку любовницей. Идиот!

У Глеба хватило сил отпихнуть Семёнова.

Дима, рыкнув, кинулся догонять Марину.

Всхлипывая, студентка-отличница, не различая дороги, бежала прочь. Оставалось спуститься по лестнице и выбежать на улицу, как дорогу преградили.

— Соколова, куда спешишь? — перед однокурсницей встала Карина.

— Уйди, — всхлипнув, Марина, попыталась отмахнуться.

— Нет, постой, я должна тебе показать одно видео, — настырная девица, одной рукой удерживая Марину, другой пыталась разблокировать телефон. — На этом видео твой любимый Димочка…

— Я ничего не хочу слышать о нём! — вскрикнула Марина, отталкивая от себя чужую руку.

Дорогой гаджет выскользнул из девичьих пальцев, кувыркнулся в воздухе. Карина, охнув, оттолкнула соперницу, пытаясь поймать телефон. Марина не удержалась, покачнулась, нога соскользнула на ступеньку. Ещё один шаг — и последнее, что запомнилось Марине Соколовой, это как стены покачнулись, Карина с криком ловит телефон, а к падающей девушке тянется Димина рука.

* * *

— Сколько она ещё будет валяться в кровати⁈ Виктор, я требую, чтобы ты заставил свою сестру работать! Мои руки в кровавых волдырях! — на улице тонким визгливым голосом кричала женщина.

— Карина, совесть имей, она и так еле выжила, спасая именно тебя! Жар только вчера спал, сестра на ногах не стоит. Дай ей ещё день-два отлежаться. Иди вари суп! — мужской крик поднялся на тон выше.

Марина, лёжа в маленькой комнатке под тонким одеялом, не в первый раз слушала ругань чужих ей людей. В новом мире она оказалась четыре дня назад. Кричать, ругаться и куда-то бежать от страха и безысходности у неё не получилось бы при всём желании. Тело, в которое попала бедняжка, болело. Похоже, что его хозяйка умерла, а Марина заняла освободившееся место.

Несчастная, проливая сухие слёзы, эти дни принимала реальность, её собственные мысли и воспоминания путались с чужими. С мыслями и памятью девушки, в чьё тело она попала.

Дверь тихо скрипнула.

— Долго ты будешь валяться? Прошли те времена, когда за тобой ухаживали служанки. Если ты меня спасла от камнепада, то это не значит, что я должна за тебя делать всю работу! Чтобы завтра поднялась с кровати и принялась за уборку! Благодари брата за доброту. Он из-за тебя прирезал одну из куриц, теперь у всех будет вкусный суп на ужин, тебе же принесла бульон и кусок курятины. Ешь!

Разгневанная женщина в длинном бежевом платье, пододвинув кувшин воды, поставила на табурет тарелку, резко развернулась и вышла.

У Марины хватило сил приподняться на локтях и повернуться на бок. Благо тарелка была небольшая. Тёплый бульон коснулся губ. Привкус был неприятный, но, поморщившись, Марина разжала губы, маслянистая жидкость наполнила рот.

«Как она умудрилась испортить куриный бульон? И ложки не дала», — пронеслись мысли в молодой голове.

Медленно поставив тарелку обратно на табурет, девушка протянула руку, чтобы отщипнуть кусочек мяса.

Неожиданно открылась дверь.

— Марина, как ты себя чувствуешь? Мы с братом решили к тебе зайти проведать, — спросила девочка на вид лет десяти, подталкивая вперёд мелкого мальчишку. — Карина тебе курицу принесла? Ты уже поела?

И, не дожидаясь ответа, две детские руки нырнули в тарелку.

Марина, видя, как бесцеремонные родственники погибшей девушки делят чужую еду, мысленно вздохнула. Есть не очень хотелось, но после того, как в этом бульоне побывали грязные детские руки, желание совсем пропало.

По отрывкам памяти Марина поняла, что попала в мир, похожий на Землю, но только не такой развитый, как её родной. Жаль, что память не полностью осталась от прежней хозяйки.

Если в первый день, мечась в бреду, Марина думала, что находится в больнице после падения с лестницы, то на третий день всё же приняла правду. Не бывает таких чётких последовательных галлюцинаций. Слишком всё настоящее. И люди, и болезнь, и вещи. Хотя в душе надеялась, что неправа. Она не душевный доктор, и диагнозы не в её компетенции.

— Марина, ты не залёживайся, а то жена брата всё больше злится. Ей приходится варить на обед и ужин, а готовит она ужасно. Брат худеет, его настроение портится, — облизывая пальцы, выговаривала девочка, которую звали Алевтина.

Дети раз в день заглядывали в