В самом Сердце Стужи. Том III - Александр Якубович

пусть и самостоятелен, но максимум может поджать губы, если чем-то недоволен. Грегор крайне исполнителен, никогда не спорит, делает, что приказано. И только Ларс может высказать мне все прямо в лицо. Это его привилегия, о которой он прекрасно осведомлен.

— Тогда он будет еще более ценен как глава гильдии! Ведь он сможет без страха говорить о проблемах, недостачах и убытках, не опасаясь вашего гнева! — воскликнула я. — Вы представляете, сколь это важно?

— Что? Откровенность? — с усмешкой спросил Виктор, отрывая взгляд от чайника и глядя на меня.

В этих словах был явный подтекст, и я прекрасно понимала, что имел в виду мой муж. Но ответить мне было нечего. Так что я просто проигнорировала его и вернулась к ранее поставленному вопросу.

— Именно. Откровенность. Если только Ларсу такое дозволено, это будет прекрасным качеством для будущего главы торговой гильдии Херцкальта. И если у него возникнут проблемы с Морделами, он не станет их замалчивать! Милорд! Виктор! Согласитесь, вы же опасаетесь, что это семейство перетянет его на свою сторону, так?

После этих моих слов комнату разорвал искренний хохот барона.

— Ларса⁈ Переманить⁈ — на глазах мужчины выступили слезы, так сильно его повеселило мое предположение. — Этого засранца пытались сманить минимум три отряда и пара аристократов за последний год, а он прицепился ко мне, как клещ! Даже если бы я попытался его силой выслать из города, он бы никуда не уехал! Какое там сманить…

Барон покачал головой, уставившись куда-то в стену. Видимо, вспоминал вместе прожитые тяготы и лишения, которые настолько сильно сплотили его с заместителем.

— Но то, что из него получится отличный глава, я все же согласен. Тут ты совершенно права, Эрен, — внезапно сказал барон ровным и спокойным голосом. — Но я все еще не хочу ему приказывать.

— Тогда предлагаю свести их, — ответила я.

— Свести? — удивился муж.

— Когда полный сил мужчина и молодая девушка проводят время вместе, то довольно быстро между ними так или иначе возникнет влечение… — начала я, но запнулась на полуслове.

Наши отношения были прямым опровержением моих слов. Мы с бароном даже спали в одной постели, но он ко мне так ни разу не прикоснулся. Единственный момент, который как-то можно было отнести к физической близости — когда я дрожала от страха в ожидании мерзкой мучительной смерти от отравления. Тогда этот мужчина обнял меня и прижал к себе, согрел и заставил успокоиться. Но едва я пришла в себя, все это тут же прекратилось. Широкая спина барона уже стала для меня символом непреодолимой стены, которую я по незнанию сама же и возвела в самом начале нашего брака.

— То есть ты хочешь запустить эту огромную белобрысую лисицу в наш замок, чтобы она все сделала сама? — уточнил барон.

— Нам все равно надо будет как-то объяснить людям, зачем приходили Морделы. Причем уже в полном составе, — ответила я. — Если мы не объявим о свадьбе в ближайшие пару дней, то пойдут слухи, которые могут заставить их вовсе покинуть город. Милорд, вы должны понимать, что Морделы предают свой цех, ищут вашего покровительства и признают вас победителем. Делают все, лишь бы сохранить свое положение в Херцкальте. Так что да, мы можем чуть сыграть на этом и сделать Хильду работницей в замке.

— Кем? Не на кухню же ее отправишь… — пробормотал Виктор.

— Мы можем сделать ее моей второй служанкой, это весьма почетно, — ответила я. — Состоятельные люди или бедные дворяне часто отправляют дочерей прислуживать благородным дамам, чтобы те получили воспитание и возможность выгодно выйти замуж. И возраст у нее подходящий.

— Служанкой? — усмехнулся Виктор, снимая закипевший чайник. — Эту девушку? Эрен, я вижу, что ты очень старательная и прилежная в плане быта женщина, но Хильда… Я думаю, с нее пылинки сдували. Единственная дочь! А как блестят глаза госпожи Мордел, когда она о ней просто говорит! Даже если мы предложим такой вариант, она никогда не отпустит свою кровиночку работать в замке.

— Отпустит, — возразила я, наблюдая, как муж заваривает себе чай. Это Виктор предпочитал делать сам. — Тут есть не только работа по шитью. Она может помогать мне с покупками на рынке, а еще я бы хотела начать устраивать встречи с женами уважаемых людей и старейшин.

— Они же не дворяне, — удивился мой муж. — А ты дочь графа и баронесса.

— Мы в маленьком городке, а женщина не может жить взаперти, — покачала я головой. — За неимением лучших собеседников, мне стоит начать приглашать влиятельных женщин в замок на совместное шитье хотя бы пару раз месяц. Выслушивать их жалобы, интересоваться делами. Так постоянно делают во Фрамии, хотя в Халдоне это не очень распространено. Милорд, у мужчин свой мир, а у женщин свой. Они почти всегда заняты домашними делами и редко куда-то выходят.

— А Хильда тебе поможет выбрать, кого звать и о чем говорить, — тут же подхватил идею муж.

— Именно, — кивнула я. — Конечно, все это можно сделать и без помощи Морделов, я и так планировала этим заняться, когда на дворе станет теплее. Но это вполне благовидный предлог, который позволит познакомить Ларса и Хильду. Он же и так приставлен ко мне по вашему распоряжению?

Мой невинный вопрос застал мужа врасплох и барон сразу и не нашелся, что мне ответить, но, видимо, я попала в точку.

Я давно заметила, что Арчибальд, Грегор или любой другой человек моего мужа общается со мной, только если я задаю прямой конкретный вопрос. Во всех прочих случаях, когда это возможно, они тут же отправляют за Ларсом.

— Мне казалось, вы неплохо поладили во время поездки в Херцкальт, — ответил Виктор, усаживаясь со стаканом чая на свое место. — Только и всего.

Последнее замечание барона выглядело странно. Будто бы он стыдился того, что приказал своему доверенному лицу приглядывать за молодой женой. Для меня подобное было совершенно обычно — женщину нельзя оставлять одну без присмотра, особенно в замке, полном мужчин — и то, что подобное указание Виктор дал именно Ларсу, а не кому-то пониже статусом, только выставляло моего мужа в лучшем свете. И уж точно никак его не принижало.

— Поэтому сейчас все пойдет буквально своим чередом, — продолжила я доказывать свою точку зрения. — Если я замечу,