Жених есть, совести - нет! - Анна Сергеевна Гаврилова

обрывки её рассуждений, о каком-то удовольствии. Мол, главное в мужчине, чтобы умел сделать жене хорошо!

Тогда мне думалось, что речь о бытовых мелочах. О цветах по воскресным дням, подарках и милых маленьких сюрпризах от случая к случаю. И никак не понимала, почему обнаружив меня, кухарка сразу прикусывала язык.

А теперь поняла.

Мысль о том, что существуют женщины, которые осознанно стремятся к вот такому жару и мурашкам, стала ещё одним открытием. Как можно такое планировать? Как вообще можно рассматривать мужчину с позиции способен он «сделать хорошо» или нет?

Буря и вызванная ею непродолжительная слабость отступила, и я, выскочив из постели, несколько раз прошлась по комнате. Перспективы откровенно пугали. Я не хочу лежать в расстёгнутом до талии платье на письменном столе!

Стоило лишь на миг подумать о том, что творил в сновидении Лекс, и меня снова накрыла сладкая волна — не такая мощная как при пробуждении, но ощутимая.

— Ну, знаете… — выпалила я. — Ну, знаете!

Несколько глубоких вдохов и, накинув халат, я отправилась принимать душ.

Кстати, главный смысл запрета на посещение женского этажа открывался именно утром. Обычно красивые, причёсанные и строгие, в это время мы напоминали бес разберёт кого.

«Я тебя не знаю, но я тебя накрашу», — именно так прокомментировала ситуацию Фили. Впрочем, адептки академии Торна косметику не использовали. Я тоже относилась к ней прохладно, но сегодня, разозлившись на Лекса, подвела тёмной тушью глаза.

Кстати о женихе. Он, как выяснилось, поджидал на лестнице. Стоило нам с девчонками покинуть этаж, спуститься на несколько ступеней, и вот.

— Доброе утро, леди, — сказал Аргрос, отлепляясь от стены. Прозвучало недружелюбно, даже хмуро.

Адептки встрече не обрадовались и тоже посмурнели. Но Лексу на их настроение было плевать.

— Я провожу свою невесту до столовой, а завтракать, так и быть, можете вместе, — заявил пятикурсник.

Назревал конфликт, но я не позволила ему разгореться. Просто кивнула и послушно шагнула к жениху.

К этому моменту я успела забыть про вещий сон, но оказавшись рядом, ощутив приятный запах его тела, вспомнила и дико покраснела. От Лекса метаморфоза не укрылась, и он спросил:

— Что случилось, Илиена?

— Ничего, — буркнула я.

Мы пошли. Лекс косился, а девчонки, которые шагали позади, что-то обсуждали. Ну а меня вновь кружил ураган эмоций. Вот зачем? Зачем мне открылось то, что лучше узнать после свадьбы?

А в идеале — вообще никогда!

— Илиена, и всё-таки… — когда уже подошли к столовой, не выдержал жених. — Что случилось? Тебя что-то беспокоит?

«Меня беспокоишь ты, Лекс Агрос!» — выпалила мысленно, а вслух ничего не сказала. Просто сверкнула на него глазами и, как было уговорено, присоединилась к девчонкам. Правда завтрак, после такой-то ночи, в горло не лез.

А потом случилось кое-что ещё… Когда пересекали большой холл, направляясь на лекцию, я обратила внимание на ту самую доску с именами адептов, и едва не споткнулась.

Невзирая на все штрафы, имя Лекса по-прежнему стояло первым, вот только цифра не уменьшилась, а наоборот возросла.

— Что? — снова проявил любопытство жених.

Отвечать не пришлось, но причину моего удивления он понял.

Хмыкнул и прокомментировал в свойственной ему самодовольной манере:

— Просто я лучший, Илиена. Ты разве ещё не поняла?

Я посмотрела изумлённее прежнего. Моргнула. А потом не выдержала и сказала как есть:

— Ты ужасный хвастун.

— Уверена? — расплылся в очередной улыбке Аргрос.

Теперь вспомнилась вчерашняя попытка нарушить дистанцию, и я погрозила этому павлину пальцем.

Снова понял. Даже смутился немного, но…

— Мы всё равно поженимся. Мы — истинная пара.

Прозвучало тихо и так, словно сам Лекс готов жениться прямо сейчас.

Я показала язык. Крепче прижала сумку и поспешила в аудиторию. Но всё то время, пока старшекурсники слушали про какую-то сложнейшую политическую заварушку, которая случилась на рубеже войны с некромантами, истово боролась с собой.

То видение по-прежнему вызывало стыд, но теперь Лекс манил. Хотелось прижаться к нему, положить голову на плечо и вдыхать аромат его тела. И поцелуя хотелось. Из исследовательского интереса! Чтобы сравнить реальность и ощущения сна.

Кстати, я по-прежнему не испытывала даже намёка на приступ. Так может дядя был прав? Может я действительно мучалась только потому, что этот нахальный тип был слишком далеко?

А на третьей паре произошло странное… Аудитория вдруг исчезла, а монотонный голос лектора превратился в пронзающий уши писк! Я, как наяву, увидела сырые стены какого-то подвала, пробежавшую мимо уродливую тварь и двух магистров академии Торна — одного я знала, это был Хазлер.

Несколько секунд, и видение испарилось, а я повернулась к истинному и позвала напряжённо:

— Ле-е-екс…

7.3

— Хорошо, давай ещё раз, — сказал Лекс, одаривая меня задумчивым взглядом.

Мы стояли возле аудитории. Дверь была приоткрыта — я могла видеть доску, кафедру и адептов, которые уже расселись и зубрили конспекты в ожидании преподавателя.

Намечался какой-то сложный семинар, готовиться к которому Аргрос не спешил.

Вместо этого жених устроил повторный допрос. Я уже всё рассказала, даже ответила на уточняющие вопросы, но Лексу показалось мало. Спустя час после того, первого разговора, он попросил рассказать снова.

— Подвал, — объяснила я. — Мрачный, тёмный и явно большой, с множеством коридоров. Я видела лишь кусочек, но там ощущался масштаб.

— Ощущался?

— Ну да. Предвидение, это не только картинки или звуки. В предвидении есть вещи, которые просто знаешь. Подвал был не только большим, но и старинным. Как какой-то лабиринт.

Лекс кивнул, и я продолжила:

— Там было влажно, а магистры словно о чём-то совещались.

— И писк? — Новый вопрос Аргроса. — Илиена, скажи, было впечатление, что писк вонзается прямо в мозг?

— Да, именно так, — подтвердила я.

— А тварь? Опиши ещё раз.

— Небольшая, размером с некрупную собаку, с толстой серой кожей и хоботком. У неё был очень длинный, похожий на змею, хвост. Уродливый. Он так жутко извивался.

При воспоминании о монстре меня передёрнуло, а Аргрос вздохнул. В прошлый раз жених слушал молча, без комментариев, зато теперь поделился:

— Таких тварей называют «лизуны» либо «пищалы». Некрупные — это детёныши, и они, в общем-то, не опасны. Лизуны атакуют только в том случае, если заденешь хвост.

— А что они делают? — поинтересовалась я.

— Разворачиваются и плюют парализующим ядом. Затем атакуют звуком — писк становится громче. В случае с детёнышами