Потому что ночь - Кайли Скотт

отца было не так уж много друзей, — шепчет Генри. — Теперь у него на одного меньше.

Я ничего не говорю.

Лукас выпрямляется и поворачивается в нашу сторону. Пепел покрывает его прекрасный костюм, а из заживающих порезов на щеке и губе капает кровь. Он позволил избить себя до синевы. Его лоб нахмурен, а взгляд наполнен тенями. Словно все долгие годы его жизни внезапно оказались тяжелым грузом на его широких плечах. Горе и одиночество проступают на его лице.

Некоторые из гостей начинают вежливо аплодировать, а несколько человек поднимают бокалы в знак тоста за его победу. Что за идиоты. Как будто эта смерть была хоть какой-то победой.

Лукас с рычанием поворачивается к ним.

— Убирайтесь из моего дома.

Вся стая бежит, как будто их задницы горят. Если Лукас хотел продемонстрировать свою силу, то это определенно удалось. Но какой ценой?

— Лучшее, что можно сделать, когда он так себя ведет, — это отвлечь его. Иначе уныние будет длиться неделями, — шепчет Генри.

— Что?

— О, отец!

Я вдруг понимаю, что Генри возбужден. Как неловко. Я определенно не специально прижималась к нему. Он просто держал меня так крепко. Я вырываюсь из его захвата, а придурок ухмыляется.

— Чем отвлечь его? — спрашиваю я. — Генри?

Вместо того чтобы ответить мне, он объявляет во весь голос:

— Ты не поверишь. Неудобное время, я знаю. Но ее похоть разгорается, и пахнет она просто охренительно.

Глава 6

— Генри. — Я делаю еще один шаг назад от него. Может, в моих трусиках что-то и происходит, а может, и нет, но это точно никого больше не касается. И то, как Лукас сейчас смотрит на меня, не сулит ничего хорошего. — О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Похоть — это часть перемен, — отвечает Генри. — Это совершенно нормально, и нечего стыдиться. Я с радостью помогу тебе, если хочешь, сестренка.

Я поднимаю руку.

— Пожалуйста, перестань говорить. Просто… умолкни.

Тем временем низкое рычание зародилось в горле Лукаса.

— Отец. — Генри смеется от восторга. — Это ты на самом деле такой собственник или просто немного перевозбудился от кормления и драки?

— Уходи, Генри, — говорит Лукас. — Сейчас же.

Моника выходит из глубины сада, прижав руку к шее. Ее взгляд ошеломлен, цвет лица бледен.

— Эй, что случилось? Кто-то кричал?

— Привет. — Генри улыбается. — Давайте нальем тебе стакан сока, а?

— С водкой, — говорит она. — Он выпил слишком много.

— Не стоит пить водку при истощенной кровеносной системе. — И он направляет ее в сторону дома.

Лукас идет ко мне в своем испачканном пеплом костюме. Порезы на его губах и щеках уже закрылись, хотя пролитая кровь еще не засохла. Он действительно позволил Берину выбить из него все дерьмо.

— Не только крови хочется, когда ты только что обратился.

— Я в порядке. Спасибо за заботу.

— Генри был прав, в этом нет ничего постыдного.

— Я не стыжусь.

— Твое тело претерпевает всевозможные изменения, — говорит он тем же спокойным тоном, приближаясь ко мне. Синяк вокруг его глаза меняет цвет с черно-синего на зелено-желтый и снова становится нормальным. — Увеличение похоти — лишь одно из них.

— Мне жаль, что тебе пришлось убить своего друга. — Я прижимаю руку к его твердой груди, не давая ему подойти ближе. — Но я не новая блестящая игрушка, чтобы отвлечь тебя от проблем.

— Конечно, нет, — говорит он. — Ты другая. Ты моя.

— Что? — Я хмурюсь. — Нет.

— Я создал тебя. Я забочусь о тебе. Ты моя.

— Ты заботишься обо мне? Смело с твоей стороны, учитывая, что ты угрожал убить меня несколько раз за последние двадцать четыре часа.

— И тем не менее ты все еще здесь и невредима.

— Если немного нежить. — Я качаю головой. Быть брошенной на произвол судьбы в мире ночи с ним в качестве проводника — это слишком. — Лукас, я не вижу развития наших отношений таким образом. Необходима ситуация наставничества. Может быть, через век или два, когда я смогу успокоиться и пережить травму от того, что ты меня убил, мы даже перейдем к дружбе. Но не более того. Не с тобой.

Он наклоняется и обнюхивает меня. Как животное.

— Генри был прав. Ты потрясающе пахнешь. И то, как ты выглядишь…

— Спасибо. Но все равно нет.

— Ты забавная. — Он улыбается. — Я не спрашивал.

— Что?

Прежде чем я успеваю сказать еще хоть слово, он поворачивает меня. Мы с Лукасом оказались в той же позе, в которой были с Генри. Моя спина прижата к его груди, а его руки крепко обхватывают меня. — Посмотри на звезды, Скай. Я видел, как ты смотрела на них раньше. Они впечатляют, правда?

— Лукас, — говорю я твердым тоном. — Отпусти меня.

— Тебе нужно научиться доверять мне.

— Я не думаю, что твои слова значат то, что ты думаешь.

Одной рукой он сжимает мои запястья за спиной, а другой уже расстегивает пуговицы моего пиджака.

— Я мало что помню о своей земной жизни. Но я так ясно помню, как в ту первую ночь все небо словно ожило.

— Оставь пуговицы в покое. Ты испачкал мой костюм кровью и пеплом.

— Я куплю тебе другой, — говорит он. — Я куплю тебе все, что ты захочешь. Конечно, тогда не было городских огней, с которыми можно было бы конкурировать. Но все равно это было потрясающе. Не только сила и скорость, но и возможность видеть звезды.

Это не похоже на то, когда Генри держал меня в своих объятиях. Я почти не ощущала его физически. Не поймите меня неправильно, он привлекательный мальчик. Но это именно то, что он есть, — чрезвычайно старый трахальщик.

Лукас, с другой стороны, подпитывает похоть. То, как он держит меня, одновременно и крепко, и нежно. Его тело больше и сильнее, а голос… в нем есть что-то гипнотическое. Когда