Сломленная истинная - Ивина Кашмир

class="p1">Я проводила его взглядом и, заметив, как к нему тут же подлетела стайка разряженных девушек, невольно усмехнулась. Они облепили его, словно мотыльки пламя, перебивая друг друга и наперебой задавая вопросы. Артиан что-то отвечал, улыбаясь и наслаждаясь вниманием.

Делаю глубокий вдох, чувствуя, как ладони подрагивают от волнения.

Получится ли у меня осуществить задуманное?

Людей становилось больше, гул нарастал, оркестр играл громче. Лакеи открыли витражные окна, но это не спасало зал от удушливой духоты.

Нервно хрустя пальцами, рассматриваю окружающих, как вдруг взгляд цепляется за… Дарлу с Мирой. Тётка в красном платье, из которого буквально выпирал каждый бок, щеголяла разрезом до бедра, правда, из-под него выглядывала лишь толстая нога с сеточкой чулка и сбившейся подвязкой. Рядом топала Мира в жёлтом платье, словно лампа на ножках. Её наряд облепил её так плотно, что даже складки на спине никуда не делись, а бантик на талии жалобно повис сбоку.

Дарла, не теряя времени, рванула к столу с закусками, чуть не сбив с ног лакея. А Мира, сияя, как новый самовар, направилась прямо к Артиану, который продолжал стоять в окружении женщин, забыв о моём существовании.

Мне стало противно, и я отвернулась, сразу же зацепившись взглядом за вновь прибывших.

Алисия в тёмно-коричневом платье с вышивкой, Эднанд в зелёном камзоле. За ними шли император и императрица. Лица их скрывала стена стражников, но даже издали от них веяло властью и холодной недосягаемостью.

Следующая фигура заставила меня задержать дыхание.

Высокий, широкоплечий молодой мужчина двигался с ленивой уверенностью хищника. Короткие золотистые волосы блестели в свете люстр, зелёные глаза смотрели на зал свысока, пухлые губы тронула лёгкая усмешка, в которой было больше вызова, чем дружелюбия. Он шёл в окружении взглядов — дамы чуть не сворачивали себе шеи, провожая его.

Нетрудно догадаться, кто это. Наследник чёрных драконов.

Красивый. Властный. Опасный.

И да, злодей — по крайней мере, так утверждают. У нас ведь всё просто: чёрный маг равен злодей. Прописная истина

Позади него, мелкими шагами, семенили маги смерти. Пятеро старцев в одинаковых чёрных балахонах напоминали тени, нарочно контрастируя с его ярким, живым обликом. Их бледные лица тонули в складках капюшонов, и от этого казалось, что сам мрак стелется за принцем следом.

Когда император бросается к наследнику, я перевожу взгляд туда, где только что стоял мой жених. Но Артиана уже и след простыл. Девушки, с которыми он болтал, там же, а его нет. Впрочем, как нет и Миры. Кажется, голубки решили уединиться.

Сглотнув горький ком, резко поднялась.

Это мой шанс.

Я торопливо зашагала к выходу, молясь, чтобы никто из знакомых не окликнул меня.

Тяжело вздохнув, начинаю протискиваться сквозь тесную толпу у входа, когда чей-то локоть больно врезается в живот. Перед глазами на миг темнеет, дыхание сбивается. Я заставляю себя выпрямиться и продолжать идти, будто от этих шагов зависит моя жизнь.

У самой двери в сад натыкаюсь на бледную Тину. Она судорожно сжимает парадный передник, взгляд лихорадочно мечется по лицам в толпе. Как только наши глаза встречаются, она торопливо подходит и отрывисто говорит:

— Брок… его выпустил мясник. Ему вдруг понадобился нож из подвала, и…

Холодок пробежался по спине. Паника подступает к горлу, но я знаю — времени больше нет.

— Спасибо, что предупредила, Тина, — шепчу и, подавшись вперёд, заключаю её в объятия. — За всё спасибо.

— Но…

— Мне пора. Не волнуйся за меня.

Я вырываюсь и почти бегом устремляюсь в сад. Воздух встречает прохладой. Глухо ударяю себя кулаком в грудь, выравнивая дыхание. Первый рубеж пройден. Осталось самое трудное.

Тропинка уводит всё дальше, тени сгущаются, запах цветов режет ноздри. Я ухожу вглубь, туда, где уже не слышно смеха и музыки.

Нож скользит в ладонь, остриё холодит кожу. Я зажмуриваюсь, повторяю про себя слова заклинания, готовясь вонзить лезвие и вырвать из себя проклятую метку.

И вдруг — чужой голос, хриплый, но ясный, будто звучит сразу в голове:

— Не так держишь, девочка. Кровь уйдёт впустую, если бить по кривой.

Я вздрагиваю так, что нож едва не падает в траву, и резко оборачиваюсь.

В двух шагах из тени деревьев выступает старик. Его фигура будто собрана из костей и чёрной мантии, виски лысые, кожа обтянутая, почти прозрачная.

— Хочешь, помогу? — ухмыляется он. — Мы, маги смерти, должны держаться друг за друга, — тянет скрипучим голосом, наклоняя голову набок.

Глава 18

— Спасибо, но не стоит, — выдыхаю я, крепче сжимая рукоять ножа. — У меня всё под контролем.

— Смелая девочка, — протянул старик, и его ленивый голос обжёг холодом. — Интересно будет посмотреть, как ты истечёшь кровью. А истечёшь ты быстро. Обычным ножом метку не вырезать — нужен кинжал. Да и слова заклинания ты не вымолвишь, голос у тебя дрожит. К тому же магия твоя спит…

Он растягивал каждое слово с ленцой, а я ловила их жадно, и чем глубже понимала смысл, тем сильнее скручивало живот.

А что, если он прав, и у меня не получится?

Я не хочу возвращаться в замок! Не хочу возвращаться к Артиану. Не хочу снова бороться с Броком, который наверняка попытается снова меня убить…

Что же делать?

Довериться незнакомцу?

— Знаешь ли ты, что будет с тобой после ритуала? — насмешливо продолжал старик, сделав шаг в мою сторону. — Не знаешь?

— Догадываюсь, — бурчу я.

— А если я скажу, что твоё окаменевшее сердце не остановит твоего истинного? Ты ведь для него так и останешься избранницей… Это ты перестанешь его любить, а он-то тебя не перестанет. Найдёт, привяжет к ноге и будет насильно любить. И каждый раз, когда он к тебе будет прикасаться, ты будешь трястись от отвращения и ярости. Возненавидишь весь мир. Готова ли ты к такому?

— Он меня не найдёт, — выдавливаю я, чувствуя, как предательски дрожит подбородок. — Я… я сбегу.

Губы старика растянулись в улыбке.

— Власть имущие всегда находят безродных беглянок, — философски шелестит он.

Вдавив голову в плечи, отвожу взгляд.

Знала ли я, что Артиан будет меня преследовать? Да. Но я надеялась, что как только сведу метку, мой след затеряется…

Слова старика больно задевают, погружая в вязкие, мрачные мысли.

— А вы… — начинаю, запинаясь, — вы…

— Я могу тебе помочь, — раздаётся над ухом, коротко и уверенно.

— Зачем? Какая вам с этого выгода?