Венец безбрачия - Полина Ром

выдавая ему неподконтрольно весьма существенную сумму.

Мы с мэтром молчали, а я пыталась быстро сообразить, что для меня предпочтительнее. Хорошо уже то, что она не дала любовнику внешней власти в замке. Плохо то, что содержит альфонса. А конкретно для меня очень плохо то, что солдаты подчиняются не мне и даже не муттер, а этому самому предполагаемому любовнику. Если попытаться его так сказать «уволить», то неизвестно, как этот процесс пройдёт и чем для меня обернётся. Но прежде всего стоило выяснить, правду ли говорят про их роман.

Мэтра Маттео я отпустила: пусть отдышится и отойдёт от столь «ужасного» разговора. Ничего, со временем он привыкнет, что со мной можно говорить даже на такие темы. А мне, прежде чем что-либо решать, нужно сперва узнать правду. Потому что правда эта может оказаться той самой подводной частью айсберга и преподнести весьма неприятные сюрпризы.

Со времени отъезда гостей прошло около двух недель. На улице было уже достаточно тепло, вовсю лезла первая зелень. Я тратила довольно много времени на знакомство с хозяйством замка. Ходила на кухню, смотрела как работают повариха и её помощники, как хранятся продукты и какие именно необходимы для выживания зимой.

Побывала в прачечной, но не ночью, как первый раз, а белым днём, чтобы посмотреть, как работают прачки. Обнаружила не слишком приятную вещь: дрова и для прачечной, и для замка по очереди кололи солдаты. И почти такое количество дров уходило на отопление казармы и отдельного домика где жил тот самый капитан замковой охраны Лукас Вейгель.

Дом капитана, пристроенный изнутри к крепостной стене окружавшей замок, выглядел не таким уж и маленьким. Кроме капитана в домике проживала солидных размеров кухарка и его личный денщик, который по повадкам больше напоминало лакея, а вовсе не военного. Внутрь я разумеется не заходила, но судя по размерам, в доме было не меньше четырёх больших комнат и такого же количества маленьких. А главное – я совершенно не могла понять, почему бы капитану охраны не занять комнату в замке? На крыше этого домика было целых четыре трубы, которые дымили каждый вечер и каждое утро: ночи всё ещё были прохладными.

К допросу Матильды я приступила очень аккуратно, но легко выяснила, что этот самый милый домик был построен ещё при моем родном дедушке, для его овдовевшей сестры. Сестра деда была баронессой и не поладила с бабушкой. Именно поэтому дед и выстроил для неё тихие и удобные покои, где она коротала свои дни в обществе компаньонки, маленького пажа двух горничных и кухарки.

В общем и целом, ситуация была более, чем непонятная, но пока я размышляла, как именно узнать правду, произошло и вовсе нечто необычное. Однажды в ворота замка сильно постучали. Время уже шло к полуночи, но во дворе поднялся такой переполох, что я сбросила дрёму и вышла на лестницу, глянуть в окно.

***

Солдаты торопливо собирались к воротам. Из дома вышел капитан, небрежно запахивая на себе плащ и, открыв крошечное смотровое оконце, о чем-то переговаривался со стоящими за воротами. Затем на двух невысоких приворотных башенках зажгли факелы, освещая то, что находится снаружи, за крепостной стеной. И только потом капитан дал команду и солдаты, вынув несколько здоровенных балок в воротах, распахнули маленькую и узкую калитку.

Первым зашёл высокий здоровяк, ведя в поводу коня с каким-то непонятным грузом. Ему пришлось потянуть за уздечку вниз, чтобы конь пригнул голову и смог войти в калитку. На коня был навален груз, и здоровяк, сунув поводья одному из солдат, вернулся за крепостную стену. Он ввёл второго коня, уже не гружёного, а затем, бросив животное без присмотра, торопливо принялся отвязывать кучу тряпья с первой лошади.

Несколько факелов в руках солдат, собравшихся вокруг приехавшего, осветили интересную картину: здоровяк снимал вовсе не тюк тряпья, а какого-то мужчину, лежавшего поперек седла. Он достаточно аккуратно перекинул безвольное тело через плечо, и сопровождаемый капитаном Лукасом направился ко входу в замок.

Я оторвалась от стекла, только сейчас обратив внимание, что в замке уже шумят слуги. Слабо понимая, что именно произошло, я отправилась в трапезную.

Как выяснилось, баронессу-мать тоже разбудили и она, несколько небрежно одетая, встречала гостей.

- Госпожа, прошу прощения за доставленные хлопоты, но молю вас о помощи и милосердии, – голос гостя был густой, басовитый и громкий, вполне подходящий такому великану.

- Кто вы, и что случилось?

- Я – барон Генрих Клинген, мой друг – барон Леон Тенгер ранен. На нас напали на дороге, и я еле успел... Я прошу дать нам укрытие и защиту в вашем замке. Леону необходим лекарь, он потерял много крови…

К чести баронессы, отказывать в помощи она не стала.

- Прошу вас, садитесь. Нужно немного подождать, пока слуги подготовят комнату. – она начала торопливо отдавать распоряжения горничным и лакеям, а незаметно подошедшая Альда, вставшая у меня за спиной и разглядывающая незнакомца, задумчиво произнесла:

- Интересно, этот красавчик женат?

Я бы не назвала ночного гостя красавчиком, но внешне он смотрелся совсем неплохо: крупный, не урод, крепкий молодой парень. Чуть грузноватый блондин, в простой, но аккуратной дорожной одежде. Сукно, кожа, хорошая шерстяная ткань. Вот только плащ, который он небрежно сбросил с плеч прямо на пол, продолжая удерживать раненого, не соответствовал остальной одежде. На плаще не было не то что мехового подбоя, но даже и опушки. Да и сама ткань была изрядно вытертой и грязной.

Сбросив плащ, гость оказался в рыжеватом кожаном дублете, рукав которого был измазан чем-то чёрным. Я пыталась понять, что это такое, но тут Альда за плечом ахнула:

- Боже мой, он тоже ранен!

Гость же между тем, волоком отодвинув раненой рукой один из стульев, бережно сгрузил на него молодого темноволосого парня и аккуратно похлопав его по щекам попытался привести в чувство. Это похлопывание хороших результатов не дало: голова шатена безвольно мотнулась из стороны в сторону, а вот блондин, некоторое время постояв, медленно осел прямо на пол.

Тут, наконец-то, баронесса распорядилась и вокруг приезжих захлопотали горничные и лакеи. Темноволосого парня унесли на руках, а блондин ушёл следом, тяжело опираясь на лакея.

Видя, что трапезная пустеет, Альда ловко проскользнула мимо меня и начала что-то тихонько выговаривать матери. Я услышала только ответ баронессы:

- Ухаживать за ранеными и оказать всякую помощь