Замуж до утра - Теона Рэй

в черную накидку с капюшоном. В ней ее невозможно было узнать – не видно ни лица, ни фигуры. Ванесса была неприметной тенью, и только это ее спасало каждый раз.

Спустя полчаса мы помогали почти недвижимому Ригану забраться в седло. Нам с Ванессой пришлось вести животное на поводу и придерживать мужчину, стремящегося свалиться под копыта. Благо мы едва ли выделялись из толпы: район был бедным, где каждому встречному требовалась медицинская помощь или просто краюха хлеба. Всем было плевать, что за люди ведут лошадь с раненым всадником – если эти люди не раздают деньги направо и налево, то на них незачем обращать внимание.

Мы добрались до дома Ванессы, где Риган, едва держась на ногах, шлепнул лошадь по крупу, и та ускакала в неизвестном направлении.

– Чтобы не привлекала любопытные взгляды, – объяснил он слабым голосом.

– Давай-ка, – Ванесса подала руку мужчине, и он схватился за нее, – вот так, молодец. Заходи, Аманда, и запри дверь.

В комнате, заваленной хламом, я словно не бывала уже несколько лет. С растерянностью от сложной, но такой желанной победы над похитителями, я бездумно всматривалась в окружающее меня пространство и не могла поверить своим глазам. Мы правда спаслись?

Жилище Ванессы – самое надежное место для тех, кто от кого-то прячется. Нам здесь ничего не угрожает. Разве что охотники, но и те не придут прямо сейчас, и даже не в ближайшие дни.

Риган спал в спальне на узкой кровати. Он тяжело дышал и время от времени постанывал во сне, а Ванесса крутилась возле него с настойками, примочками, повязками. Когда она обработала рану и напоила спящего мужчину противовоспалительными травами, то выглядела еще более уставшей, чем даже я.

– А теперь рассказывай, – попросила она, ставя передо мной объемную кружку с кипятком. – Почему вы двое провели медовый месяц не в загородной резиденции, а под мостом? Под мостом же, так? Иначе у меня нет никаких объяснений вашему внешнему виду и огнестрельному ранению Ригана.

– Он выживет? – глухо спросила я, игнорируя вопросы.

– Куда он денется, – фыркнула подруга. – День-два и будет бегать как новенький.

Я благодарно кивнула. Ванесса не врала, она не может мне врать.

Я рассказала ей все начиная с той самой минуты, как она захлопнула за нами дверь. О церкви, вине и соке в доме Ригана, о Паркере и Ханне, о том, как мы выжили в Эппинге. О том, как добрались до Лондона.

С каждым моим словом Ванесса бледнела все сильнее. То поджимала губы, то сквозь зубы ругалась. Подруга отреагировала на мой рассказ эмоциональнее, чем я предполагала.

– Ты будто что-то знаешь, – спросила я неуверенно. – Скажи мне, в чем дело? На Ригана кто-то охотился?

– Угу. И на него, и на других охотников. Кто-то, кому не составит труда убить любого, кто встретится на пути. Я узнала это вчера от своего осведомителя. Но вот вопрос: почему Риган все еще жив?

– Мы оторвались, и тот, выстреливший в него, промахнулся, – объяснила я.

– Нет, Аманда, ты не поняла – почему Риган жив, если на него открыл охоту тот, о ком я думаю? Если это правда он, если он на самом деле воскрешен…

Ванесса вскочила с места и заходила из угла в угол, бормоча под нос что-то неразборчивое.

Я недоуменно хлопала глазами, глядя на нее.

Что значит: “воскрешен”?

Из спальни донесся стон. Ванесса замерла и прислушалась, потом кивнула самой себе:

– Все хорошо, он поправится.

– Ты сказала: “Если он и правда воскрешен”. О ком это?

– О, милая Аманда, – жалостливый взгляд подруги остановился на моем лице. – Человеку, далекому от мира нечисти, не понять.

– Я пойму, если ты мне объяснишь.

– Помнишь, как ты меня встретила? – спросила подруга негромко.

– Ты спасла меня от… от чего-то. Ты говорила, что это был вампир. Но, Ванесса, разве они существуют? Ты прости, я доверяю тебе, правда, но вампиры?

– Вампир, – эхом повторила она. – Тебе нужно поверить в это. В том темном переулке, когда ты возвращалась от немецкой семьи, на самом деле охотился самый настоящий вампир. Такой же, как тот, что с клыками и боится солнца. Как из той книжки¹, помнишь? Я давала тебе ее прочитать.

– Я прочитала. Но это ведь бред!

– Нет, Аманда, не бред и не выдумка автора, а самая что ни на есть чистейшая правда. Так вот, вампир напал на тебя в ту самую секунду, когда появилась я. Он испугался и исчез, я привела тебя в свой дом, после чего мы с тобой стали близки, как сестры.

– Я все это помню. Зачем ты мне рассказываешь?

– А помнишь все, что я говорила тебе после этого? О гомункулах, призраках, оживших мертвецах, ведьмах и колдунах?

Я кивнула нахмурившись. Под ложечкой засосало от внезапного приступа страха, от волнения скрутило живот. Ванесса же была спокойна как никогда.

– Я сама узнала о них всех не сразу, а только спустя год после того, как получила этот ненужный мне дар. Я ведь не колдунья и не ведьма, а техномаг, но тем не менее опасна. Была бы опасна, если бы не было у меня мозгов. Так вот, нечисть всегда знает о другой нечисти. И знает того, кто ими всеми управляет. Точнее, управлял, пока твой муж не отправил его в преисподнюю.

– Риган?!

– А у тебя есть еще один муж? Риган, конечно. Тогда он и его дружки провели несколько недель на кладбище, готовя ловушку, а когда чернокнижник попался, то успел убить практически всех сообщников Ригана, кроме него самого. Твой муж закончил дело, и чернокнижник лишился сил. Был заключен в цинковый гроб, закопан на пять метров в землю и оставлен там под присмотром Корпорации. Но, вот что странно – оживить его могла только очень сильная ведьма, а последнюю из них сожгли в прошлом году. Упустили одну, что ли… Если так и есть, то Риган себе этого никогда не простит.

Я отпила кипятка – он ничуть не остыл, так как Ванесса каким-то образом создала кружку, в которой жидкость остается той же температуры, какой была в нее налита. Волшебное изобретение. Жаль, человечество против таких нововведений.

– То есть, ты хочешь сказать, что тот самый чернокнижник вдруг воскрес?

– Именно так, – кивнула подруга. – Другого объяснения, почему вас вывезли в Эппинг и держали там под присмотром, у меня нет. И, кстати, если вы думаете, что спаслись и теперь в безопасности, то это не так. Тот, кто организовал ваше похищение, сотрет город с лица земли, но найдет вас.

– И что же нам