Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 2 - Ива Лебедева

иная? Фарроу ведь не портрет хочет, он хочет убедиться, что нападающий не плод моего воображения. Придумай я незнакомца, повторить его портрет, очевидно, не смогу.

— Если это поможет, разумеется, — кивнула я. — И у меня есть просьба.

— Говорите, леди.

— Я хочу пройти освидетельствование у менталиста, хочу получить гербовое свидетельство об оценке моего состояния. Я также надеюсь, что менталист поможет мне лучше вспомнить все произошедшее.

— Есть методика…

— Да?

— Новейшая методика, предложенная одним из криминалистов буквально пару месяцев назад. Сейчас она в статусе экспериментальной.

— И в чем суть? — Непривычно было видеть Фарроу настолько осторожно подбирающим слова.

— Я начну с возможных побочных эффектов: головная боль, плохой сон и даже панические атаки. Суть в том, что менталист проявит ваши воспоминания в зеркале и нам больше не нужен будет портрет, мы увидим все, что видели вы. Без вашего искреннего желания показать это не сработает.

— Я готова!

Это же даже лучше, чем клятва!

— Точно, леди? — Фарроу буквально пронзил меня взглядом. — Вы отдаете себе отчет в том, что в случае работы с этой методикой ничего не получится утаить? Я не стану скрывать, очень мало кто даже из подозреваемых, а тем более свидетелей решается на подобный шаг. У всех есть свои маленькие секреты.

— Лейтенант Фарроу, какие уж тут секреты, — вздохнула я. — Ну что ваш менталист может подсмотреть такого, что мне хотелось бы скрыть? Не цвет же моего нижнего белья в это утро?

— Кха! — дружно закашлялись и представитель закона, и Ялис, молчаливо присутствующий при разговоре.

Но я ни капли не смутилась. А что? Дело надо делать, а не морочить мне голову, сбивая с мысли и провоцируя. Я не преступница. И даже если мне есть что скрывать, это самое скрытое лежит вовсе не там, куда собирается заглянуть менталист в поисках сообщника нападения.

Интересно, сейчас это всего лишь пробная методика, вошла ли она в широкое применение в будущем? И почему ее не применили к Ялису, кстати?

Наверное, мой взгляд был очень выразительным. Потому что Иглори поежился и ответил на незаданный вопрос:

— Я отказался. Потому что не готов подставлять свой разум какому-то чокнутому студенту. И вам, честно говоря, не советую, леди Нияр. Лейтенант здорово рискует, пропихивая работу своего однокашника в практическую область.

— Во-первых, он не мой однокашник, — спокойно возразил Фарроу. — Во-вторых, поддержку методика получила на самом высоком уровне и обкатка проходит во всех столичных отделениях жандармерии. Как я уже упомянул, помимо вероятности причинить участнику вред, главный недостаток методики в ее нынешнем виде — это предельная искренность подопытного. Предположу, что, если бы лорд Иглори дал нам формальное согласие, в зеркале мы бы увидели только черноту.

Получается, его успех в прошлом во многом связан именно с этой новой методикой? Или я зря усомнилась в его профессионализме? Если вспомнить, что именно он выдвинул против Ялиса обвинения, то, пожалуй, не зря.

Как бы то ни было, сейчас важно иное.

— Сперва освидетельствование. — Менталистка, оказавшаяся миниатюрной шатенкой с мелкими, почти детскими чертами лица, осмотрела меня сперва через очки, затем поверх очков, а затем подняла их на лоб и уставилась прямым немигающим взглядом. Такое впечатление, что я для нее неведомая зверушка и объект для исследования, а не собеседница.

Ялис устало вздохнул:

— Я подожду в коридоре.

— Да, посторонние на выход, и вас, Фарроу, это также касается. Леди, вы действительно согласны? Уже сам этот факт заставляет меня сомневаться в вашем здравомыслии.

Она жестом пригласила меня в кресло, резко отличавшееся от всего, что было в кабинете: ничего общего с казенной мебелью, мягкое, как вата, глубокое, невероятно удобное, пахнущее легким хвойным ароматом. Как только я села, кресло будто обняло меня за плечи, даря ощущение уюта и спокойствия.

Видимо, ментальное воздействие началось.

Глава 17

Что там говорили про головную боль и другие побочные эффекты? Я ничего подобного не чувствовала. Мне было хорошо, тепло и уютно, как фениксу посреди костра.

Стоп. Что за сравнение? Откуда оно взялось в моей голове?

Я попыталась дернуться и посмотреть на менталистку. Но не смогла. Тепло и уют держали крепче цепей, тело не хотело слушаться. Но при этом я не почувствовала страха.

— Итак, первый вопрос. — Кажется, этот голос прозвучал со стороны зеркала, а вовсе не из уст девушки, занявшей место за странным столом, усеянным разными кнопками и талисманами.

— Ваше имя.

— Арисоль Нияр. — Отвечать было легко. Я и не пыталась лгать, а потому не чувствовала принуждения.

Менталистка на меня даже не посмотрела, все ее внимание было приковано к зеркалу и столу с кнопками.

— Вы уверены?

Хм, что за странный вопрос? С чего бы мне быть неуверенной? И что там такое отражается в зеркале, что девица вся подалась вперед, всматриваясь в стекло?

— Да.

Вопросы падали один за другим: о моем самочувствии, о причинах, побудивших меня внезапно выйти замуж, об отношениях с родственниками, о пробуждении огня, о внезапных переменах в моем поведении сразу после первого покушения…

— Леди Нияр, что заставило вас подозревать вашего родного дядю в покушении?

Очередной вопрос был особенно неприятен. Рассказывать о перерождении я точно не собиралась. Относительно удобный ответ у меня имелся: мы с Ялисом подслушали очень интересный разговор в библиотеке…

Тепло мягко отпустило, я склонила голову к плечу:

— Что происходит? Разве оценка моего состояния тоже предполагает использование зеркала?

— Н-нет, — запнулась менталистка. — Но вы согласились, и я использовала новую методику относительно обеих частей нашей с вами работы, это позволит точнее представить данные для ее внедрения. Как вы⁈.

— Получается, ваши действия не вполне законны? — Тепло укутало меня вновь. — Что будет, если я подам жалобу? Впрочем, продолжайте.

— Нет-нет, леди. Ваше ментальное состояние поражает в хорошем смысле этого слова. Давайте перейдем непосредственно к воспоминаниям о нападении. С вашего позволения, я приглашу лейтенанта.

— И моего супруга, — зачем-то потребовала я. Было ощущение, что пусть хоть кто-то из близких присмотрит за этой, мать ее, слишком любопытной экспериментаторшей.

Близких, да? Ялис уже близкий для меня? А почему нет? Он уже не бросил, уже нашел там, где никто другой бы не сумел. Кому еще я могу доверять в этом мире, если не ему?

А еще есть клятва. Только я уже не уверена, что этот мужчина помогает мне под принуждением…

Дальше все было просто. И в зеркале действительно отразилось лицо человека, вошедшего в пристройку у храма после того, как Жюли подло ударила меня в спину. Хотя казалось бы… он ведь появился, когда я уже спряталась