В самом Сердце Стужи. Том III - Александр Якубович

со мной и чтобы желала только меня. Мне не нужна была эта щенячья созависимость, когда люди не могут отпустить друг друга ни на минуту, ведь больше всего меня восхищала ее невидимая внутренняя сила и острота ума, но я желал стать такой же частью жизни для Эрен, как дыхание.

Это не было нежной любовью, это не было жгучей страстью, это не было слепой одержимостью. Чувство, которое сидело внутри меня и руководило моими действиями, не имело названия и формы, помесь восхищения и жадности, любви и ревности, желания защитить и желания сломать. Ценность и притягательность Эрен в моих глазах была столь высока, что я одновременно желал уберечь ее от всех бед и невзгод, и в то же время заковать в невидимые цепи, чтобы всегда держать рядом.

И чтобы получить желаемое, был только один путь. Сложный, тернистый, извилистый путь.

Я должен пробудить в Эрен ту же степень желания обладать мною, как я хотел ее. Мне недостаточно было быть высоким, красивым, богатым. Мой ум должен соответствовать ее уму, мои действия должны восхищать ее так же, как ее — восхищали меня. Стать не просто хорошим мужем или удивительным человеком в ее глазах, стать уникальным и незаменимым.

Чтобы получить ту степень привязанности, которую я хотел, я должен как мрачный садовник взрастить в душе моей молодой жены то же мерзкое древо непонятных страстей, что уже пустило корни в моем сердце. И удобрения для этого древа были самые разные. От демонстрации железной воли и решительности, до умиляющей нежности и уважения личности, которое в этом мире не испытывала еще ни одна женщина. Ведь если я хочу взойти на постамент в душе Эрен, я должен был возвести для нее такой же зеркальный, но уже в душе своей.

Вот о какой взаимности я говорил, когда держал ее за руку, вот чего я добивался последние месяцы, когда понял, что не хочу ломать эту молодую женщину, а хочу, чтобы она сдалась мне добровольно.

Сейчас же, слившись с Эрен в долгом поцелуе, чувствуя, как все больше и больше распаляется и моя жена, и я сам, я понимал, что нахожусь на верном пути.

Между нами еще осталась пропасть из тайн и недомолвок, но первую, самую крепкую стену мы разрушали прямо сейчас, а из ее обломков будет построен и мост взаимного доверия, который ляжет через ту самую пропасть.

Когда-нибудь.

Из сладостного транса, в котором мои руки уже стали жить своей жизнью, а Эрен была готова распустить шнуровку платья, меня вырвал вполне обычный, почти рядовой звук урчащего от голода живота моей жены.

Эрен сбежала из замка еще до обеда, а разговор не позволил ей даже притронуться к еде, так что девушка ожидаемо была голодна.

Было ли это уважительной причиной для того, чтобы остановиться? Конечно же нет. Но это решение мы приняли почти синхронно. И так раскрасневшаяся Эрен сейчас залилась краской настолько, что даже кончики ее милых ушей стали пунцовыми, я же упорно делал вид, что ничего не заметил, но тоже остановился, чуть ослабив хватку.

Тем более, я понимал, что слишком спешить нельзя.

Древо страстей требует особого, планомерного ухода. Я четко видел в своей голове момент нашего первого поцелуя, и он никак не совмещался с моментом первого секса. Эрен должна прийти к этому осознанно, должна привыкнуть к физической близости окончательно, должна перестать вздрагивать от моих прикосновений и с легкостью отвечать на мои поцелуи, прежде чем я опять уложу ее на постель. Потому что «быстрый» сценарий мы уже однажды провалили.

— Думаю, тебе стоит перекусить, — улыбнулся я. — Да и мне вставать до рассвета, отряд ждать меня не будет.

— Милорд… — начала моя жена, пряча глаза.

— Виктор. Не барон, не милорд, — четко проговорил я, все еще сжимая ладонями талию Эрен. — И я больше не намерен обращаться к тебе миледи, пока мы вдвоем.

— Это так неприлично… — пробормотала Эрен.

Я чуть грубее, чем следовало, положил ладонь на пунцовую щеку жены и поцеловал ее еще раз. Эрен попыталась опять прижаться ко мне, но почувствовав, что я отстраняюсь, тоже взяла себя в руки.

— Давай поужинаем, — сказал я, с легкостью подхватывая девушку на руки и вставая со своего кресла.

Эрен взвизгнула от неожиданности, вцепившись руками в мои плечи, но я просто сделал шаг к ее креслу и усадил жену за стол. Она бросила на меня свой жесткий стальной взгляд, в который теперь добавился и огонек неудовлетворенной страсти. Кто бы мог подумать, что моя жена скрывает таких демонов?

Я вернулся за стол, подтянув на место кресло, уселся во главе стола. Будто бы ничего и не было и наш ужин начался с начала.

Единственное, о чем я мог сейчас думать, это об прижимающемся ко мне теле молодой девушки и жаре ее дыхания, которые накладывались на воспоминания о брачной ночи, когда она была облачена в одну легкую сорочку, а моя ладонь скользила вверх по ее бедру.

Пару раз моргнув, я отогнал наваждение, после чего вновь посмотрел на Эрен.

Моя жена выглядела удивленно — видимо слишком много эмоций проступило на моем лице в этот момент — и было видно, что Эрен откровенно не понимала моей реакции.

— Тем более, даже если я прямо сейчас прикажу нагреть воды, чтобы хорошо помыться, это все затянется до глубокой ночи, — медленно проговорил я, делая нейтральное выражение лица, изо всех сил стараясь не поддаваться на провокацию.

Я видел, как Эрен недовольна, но при этом увидел и принятие такого решения. Кажется, аргумент о скором отъезде ее удовлетворил, как удовлетворили и слова о ванне.

— Виктор… — проговорить сейчас мое имя было для Эрен непросто, это вызывало у нее какое-то аномальное волнение, — мы и так слишком затянули с наследником и…

— Плевать на наследника, — легкомысленно ответил я, хотя то, что я собирался сказать далее, потребовало от меня немалого напряжения моральных сил. — Мне важна ты, а не наследник, для которого у нас впереди вся жизнь. А первый раз бывает лишь однажды, и я не хочу делать это впопыхах, а потом оставлять тебя наутро в пустой постели, будто воспользовался тобой. Турнир продлится меньше недели, и потом я надолго вернусь в Херцкальт.

Пока я все это говорил, чтобы занять руки, накладывал себе уже остывшей еды на тарелку. Когда же я поднял глаза, чтобы взглянуть на жену,