Ким Харрисон - Белая ведьма, черные чары

— Это детектор смертоносных чар, — пояснила я, снимая прежний амулет, созданный с помощью земной магии, и бросая его на стол. — Папин амулет обнаруживает сильную магию, а поскольку все летальные чары сильные, функция у него будет та же самая. Только от него не будет срабатывать сигнализация в магазинах, потому что она тоже построена на лей-линейной магии. Возьму оба амулета на шопинг и посмотрю, какой из них окажется лучше.

— Дошло, — кивнул он.

— Его сделал папа, — сказала я, чувствуя какую-то большую близость к отцу, когда положила ключи в сумку. Этим чарам уже больше двенадцати лет, но они еще не были в работе и потому вполне пригодны. Лучше, чем батарейки. — Кофе хочешь?

Дженкс кивнул и взлетел — вдруг молодые пикси завопили хором. Я не удивилась, услышав дверной звонок — пикси лучше любой охранной системы.

— Я открою, — бросил Дженкс, метнувшись прочь. Я не успела еще вытащить молотый кофе, как он вернулся. — Доставка, — сказал он, оставляя тонкий след серебристой пыльцы. — Надо за что-то расписаться, я не могу. Там тебе лично.

Меня кольнуло страхом, но тут же это прошло. Я под бойкотом, там все что угодно может быть.

— Не будь ребенком, — добавил он, инстинктивно почуяв, что у меня сработали все сигналы тревоги. — Ты вообще знаешь, сколько дают за посылку злых чар по почте? К тому же это от Трента.

— Правда?

Со вспыхнувшим интересом я щелкнула кофеваркой и пошла к двери. На улице стоял изумленный человек, освещенный нашей вывеской. Из открытой двери тепло шло наружу, и пиксенята в его потоке бросались на улицу и обратно, показывая свою удаль.

— Стоп! Хватит! — прикрикнула я на них, загоняя всех внутрь. — Что это с вами такое? — сказала я громко, беря перо и расписываясь за пухлый пакет. — Ведете себя так, будто в пне родились.

— Это цветочная коробка, миз Морган! — сказал один из детишек, весело вылетая из холодной ночи ко мне на плечо и устраиваясь в волосах.

— Ну и что? — буркнула я, улыбаясь растерявшемуся человеку и принимая пакет. — Все влетели? — спросила я, насчитала их пятьдесят с чем-то и закрыла дверь.

Добрая дюжина Дженксовых детишек храбро сунулись в кухонный холодок — любопытство преодолело желание комфорта, — и они кружились передо мной и вокруг кошмаром шелковых тряпок и высоких голосов, которые будто веки мне скребли изнутри. И только когда Дженкс пронзительно заскрежетал крыльями, они прекратили. Сильно нервничая, я бросила пакет в плотной бумаге на свою часть стола, чтобы потом разобраться. Когда Айви будет дома и сможет поднять меня с пола после взрыва посланного Трентом шуточного амулета.

Держа руку на поясе, я достала из буфета свою чашку с логотипом «Вампирских чар». Неделю, пожалуй, уже не могу выпить хорошую чашку кофе — вот с тех пор, как пила в заведении у Джуниора. Хотелось бы повторить, но страшно туда возвращаться. К тому же я не помню, что это было. Что-то с корицей.

Дженкс загудел ближе, потом дальше.

— Собираешься открывать? — спросил он, повисая над столом. — Там бугры какие-то внутри.

Я облизала губы, покосилась на него.

— Открой ты.

— И чтобы меня стукнуло каким-нибудь гадскими эльфийскими чарами, которые он туда заснул? Не буду, — мотнул он головой.

— Эльфийскими чарами?

Я обернулась с любопытством, пошла к сумке, вытащила оттуда ключи и увидела, что амулет сильной магии едва заметно светится красным. А детектор смертельной магии был спокоен. Я заинтересовалась, но махнула пикси рукой, чтобы он отлетел прочь. Не летально, но на всякий случай.

— Да Тинкины тампоны, открывай, Рейч!

Кофеварка доработала до конца с шипящим бульканьем, и я, не реагируя на стоны двадцати с чем-то пикси, налила себе чашку. Очень осторожно отпила, неся ее к столу и хмурясь. В следующий раз, как буду в магазине, надо будет купить малинового сиропа.

Пикси толпились у меня на плечах, отталкивая друг друга, пока я церемониальным ножом, так и не убранным со стола, разрезала веревку. Не заглядывая внутрь, я наклонила конверт и осторожно вытряхнула, что там было, направив в сторону от себя.

— Это веревка! — воскликнул Дженкс, повиснув над ней. Я заглянула в конверт — убедиться, что там нет записки. — Трент послал тебе веревку? Это шутки у него такие? — сказал он так гневно, что детишки от него попятились, перешептываясь. — Чтобы ты повесилась, может быть? Или это эльфийский вариант конской головы в кровати? Она из конского волоса.

Я осторожно взяла в руки короткую грубую веревку, ощупывая узловатые бугры.

— Наверное, из его фамилиара сделан, — сказала я, вспомнив, как Трент мне однажды сообщил, что его фамилиар — конь. — Дженкс! — У меня сердце забилось быстрее. — Я думаю, это чары Пандоры.

Гнев Дженкса испарился мгновенно. Сзади послышался рокот, на пол упал кубик льда, и детишки облепили его как мухи. Рекс тут же появилась в дверях и затаилась, глядя, как дети Дженкса толкаются, определяя первую пятерку катающихся на кубике. Они складывали крылья, ехали по полу, под стол, вокруг кухонного островка, в нарастающем визге детских голосов, и потом все взлетали разом, а потерявший управление кубик влетал в стену.

— И он тебе вот так просто их отдал? — спросил Дженкс, приземляясь рядом со мной, и толкнул веревку ногой. — Ты уверена, что это они?

— Я так думаю, — сказала я, не очень соображая, как это понимать. — Развязываешь узлы, и память возвращается.

Я взяла веревку, разглядывая серую прядь, завязанную сложными узлами, напоминавшими морские. Я бы сказала, что Трент сам их вязал. В ней ощущалось растущее напряжение дикой неукрощенной магии, от которой я вздрагивала, когда она касалась моей поврежденной ауры. А может быть, эльфийская магия всегда ощущается так.

Дженкс отвел глаза от черно-серебристой веревки, посмотрел на меня.

— И ты это сделаешь?

Я пожала плечами:

— Я не знаю, для какого это воспоминания.

— Убийство Кистена, — уверенно заявил он, но я покачала головой.

— Может быть. — Я перебирала веревку пальцами, ощущая узлы нотами какой-то мелодии. — А может быть, про моего отца, или его отца, или про лагерь «Загадай желание».

Я осторожно положила веревку. Мне не хотелось знать, какое в ней воспоминание. Пока что не хотелось. У меня их и так достаточно, хотелось прожить немного без них, в настоящем, а не в прошлых страданиях.

У меня в сумке зазвонил телефон — «Шикарный щеголь» — и я глянула на Дженкса. Пикси обратил ко мне невинные глаза, но Рекс очень оживилась, уставилась в угол знакомым пристальным взглядом. Прежнее выражение сползло с моего лица, и я отступила, не сняв трубку.