Замуж не напасть - Антонина Циль

ее свежее лицо не оставляли сомнений, что она тщательно подготовилась к встрече и явно не пренебрегла крепким здоровым сном.

Однако проблема была налицо. Найтли не верил, что его лечащий врач легкомысленно позволил распространиться сведениям о состоянии пациента, это было не в духе тэна Бирни. Значит, в доме завелись лишние уши. Скверно, очень скверно.

Эрик, разумеется, найдет шпиона, но тайна его маленькой гостьи может быть раскрыта. Только несколько человек из прислуги и врач имеют доступ в ту часть дома, где живет девочка. Однако ребенок есть ребенок, тем более такой непоседливый. Довольно сложно будет и дальше скрывать от посторонних факт его пребывания в Найтли-холл.

— Прости, — Тэлла до сих пор находилась в образе. — Пойми меня, Эрик!

— Я все понимаю, — откликнулся граф. — Когда перспективный жених – не качай головой, Тэлла, ты постепенно приучала меня к мысли о браке – неожиданно превращается в живой труп, требующий ухода, это неудобно. И в свет не выйдешь – общество осудит, и дом вечно наполнен сиделками и докторами. А вот выйти замуж за умирающего – это намного интереснее. Главное, побыстрее развестись с предыдущим мужем, заключить официальный брак и дождаться наследства. Тебе бы пошел траур, дорогая.

— Ты жесток, — горько всхлипнула Тэлла. — Умеешь ранить словами, как кинжалами.

— Я всегда таким был, — пожал плечами Эрик. — Раньше тебя это устраивало. Хватит разыгрывать трагедию. Что тебе на самом деле нужно? Хотя я догадываюсь, что.

Тэлла вздохнула и подняла глаза, совершенно спокойные, без тени страданий, правда, с отблеском досады в глубине. Продолжила будничным тоном:

— Грегори меня полностью контролирует. Ограничивает расходы, следит за каждым моим шагом, сам решает, с кем мне общаться, а с кем нет, — пожаловалась светская львица. — Я жалею об этом браке. Одни недостатки и никаких преимуществ. Сегодня, например, я с трудом вырвалась из дома. Сказала, что иду в Атрибуцию разместить заявку на поиск нового персонала. Не смейся. Ты знаешь, как мне не везет с прислугой. Грегори пошел на уступки, разрешил сменить горничных. Конечно! Он ведь все равно оставит в штате своих соглядатаев! «Дорогая, это для твоей же безопасности».

— Как ты узнала... об ухудшении моего здоровья?

— Из разговора мужа, я же сказала. Грегори, конечно, радовался, как ребенок, ревнивая свинья…О, Эрик, мне действительно очень-очень жаль. Полгода, что мы провели вместе, были одним из лучших моментов в моей жизни.

Что-то не сходилось.

— Ты понимаешь, — нахмурился Эрик, — что если в моем доме работает чей-то шпион, он узнает о твоем сегодняшнем визите и донесет Грегори? О чем ты думала?

— Не узнает, — легкомысленно махнула рукой Тэлла. — Меня никто не видел. Твой камердинер Клосс никому не расскажет, он такой душка! А Мэриэм сегодня не работает.

— Мэриэм? — Эрик напрягся. — Моя горничная Мэриэм? Такая... тихая, робкая, говорит еле-еле слышно?

— Она самая, — Тэлла поднялась с пола и с торжествующим видом подошла к столику у окна, где налила себе почти полный бокал бренди. — Девица работает податчицей в «Желтом Вестнике», это такая грязноватая газетенка, собирающая слухи о светской жизни столице.

— Я в курсе.

— На самом деле, задача Мэриэм – вынюхивать и тащить в редакцию самую гнильцу. Но основные сведения, добытые ушлой девкой, до газеты, к счастью, не доходят – она ими приторговывает. Мой муж – один из ее «покупателей». Он видел тебя в Собрании и испугался, что ты снова войдешь в Совет. Видишь? Тэлла все-таки еще кое на что годна. Я заслужила... небольшое поощрение?

— Да, — с трудом собравшись с мыслями, подтвердил Найтли. Что ж, за такую ценную информацию принято щедро платить. — Я выпишу чек. Пойдешь в банк и найдешь моего управляющего. Я заранее его предупрежу, и он будет переводить определенные суммы на отдельный счет. Ты получишь к нему доступ, к этому счету.

— А какую именно сумму? И как часто? — зарумянившись, поинтересовалась бывшая любовница.

Эрик назвал цифру и уточнил:

— Каждый месяц.

Тэлла запрыгала на месте, хлопая в ладоши.

— Но у меня есть свои условия, — предупредил граф Найтли. — Любые слухи, сплетни, домыслы – все, что твой муж «купит» у Мэриэм и ей подобных, будешь приносить мне. Есть информация – есть деньги на счете. А пока... вот, держи, надеюсь, на первое время тебе хватит.

— М-м-м... — Тэлла оценивающе покачала мешочек в руке, а потом заглянула внутрь и сморщила носик. — Дорогой, ты меня недооцениваешь. Поход по магазинам... пара туфель и платьев... а еще я присмотрела один милый браслетик...

— Тэлла, не наглей, — во взгляде графа присутствовали некоторые… снисходительность, даже терпеливость, однако уступчивость и наивность в нем не наблюдались. — Не забывай, дорогая, что мы провели вместе полгода. Возможно, у тебя есть козыри в рукаве, и ты можешь начать против меня большую игру. Но моя карта тоже хороша, и в случае твоего предательства ты пострадаешь гораздо больше, чем я.

— О Боги, можно подумать, я решусь тебя шантажировать! — фыркнула Тэлла, закатив глаза. — Я умная девочка, ты же помнишь. А ты человек чести и не обидишь деву в беде.

Она спрятала мешочек в кошель на поясе в тон жакета и ушла, довольная, как кошка, намурчавшая в чужом доме на миску еды и немного ласки.

***

— Что значит «истинная нежить»? — стуча зубами, спросила я.

Гарпия запрыгала по подоконнику, словно галчонок из «Простоквашино»:

— Не СОЗДАННАЯ, а зародившаяся сама, энергетически, или путем естественного р-р-размножения. Иглоспины вполне себе умеют плодиться, они раздельнополые и яйцекладущие, им главное – побольше Тьмы, без нее личинки гибнут. А здесь недалеко Кленовая падь, там несколько раз в год случаются Прор-р-рывы с Изнанки. Маги зачищают местность после каждого, но некоторые твари успевают напитаться.

Изнанка. Тьма. Прорывы. Чего тут непонятного? Мама всегда запрещала мне зачитываться фэнтези фантастикой как «белибердой, уводящей от реальности» и призывала ограничиваться классикой. Знала бы она…

Тем временем иглоспин осторожно приближался к дому. Ментальные атаки тварь больше не предпринимала, видимо, прекрасно знала, что один ее вид – психотронное оружие.

Мне становилось все неуютнее, и я до боли в